Представление о семи смертных грехах, одна из основ христианской этики.
Гордость, зависть, алчность, гнев, похоть, чревоугодие и лень — семь смертных грехов, избегать которых любой ценой на протяжении столетий призывали римские папы, святые, проповедники, священники, драматурги, художники и музыканты.
Смертные грехи способны накликать беды и несчастья, ставя под угрозу саму человеческую жизнь. Так, чревоугодие и похоть вызывают болезни, сводя в могилу; слепой гнев, зависть и гордость становятся причинами преступлений. Но наиболее значимы последствия смертных грехов для посмертной участи души. Разрушение души греховными мыслями и деяниями в течение земной жизни буквально лишает человека божественной благодати.
Происхождение идеи семи смертных грехов
Как и многое другое в христианстве, зачатки понятия смертного греха зародились уже в эллинистическую эпоху с распространившимся в ту пору представлением о троякой участи душ на том свете: неисцелимых грешников ожидают вечные муки, исцелимых искупительные кары, а добродетельных вечное блаженство.
Идея семи смертных грехов как таковая не встречается в Библии, хотя в Ветхом и Новом завете установлено поведение, нарушающее принципы праведной жизни. Списки самых тяжких грехов изначально составлялись богословами в их наставлениях к праведной христианской жизни, обращённых к монахам, священникам и мирянам. В конце 4 века богослов Евагрий Понтийский в своём сочинении «О восьми злых помыслах» впервые развил стройное учение о коренных грехах. Он перечислил их в порядке убывания их важности — на первом месте гордыня, затем тщеславие, уныние, гнев, печаль, сребролюбие, блуд и чревоугодие. Позднее многие христианские богословы составляли списки главных, или смертных грехов.
Список семи смертных грехов был утверждён папой римским Григорием Великим в 6 веке. Он утверждал, что гордость порождает все остальные грехи и поэтому является самым серьёзным прегрешением. В 13 веке святой Фома Аквинский в своём фундаментальном труде «Сумма теологии» подтверждал, что гордость (или тщеславие) — это восстание против власти Бога. Аквинат считал некоторые прегрешения скорее простительными, чем смертными: они возникают из соблазнов обыденной жизни, ослабляя узы доверия и дружбы между людьми. Подобные деяния становятся смертными грехами, когда их корнем является духовное опустошение гордыни, и таким образом они начинают угрожать принятию души в царство Божие. В 1589 году германский епископ и богослов Петер Бинсфельд опубликовал список демонов-покровителей каждого из 7 смертных грехов:
- Люцифер — гордыня (Superbia);
- Маммон — алчность (Avaritia);
- Асмодей — похоть (Luxuria);
- Левиафан — зависть (Invidia);
- Вельзевул — чревоугодие (Gula);
- Сатана — гнев (Ira);
- Бельфегор — лень (Acedia).
7 смертных грехов в культуре и искусстве
На протяжении веков множество идей и образов ассоциировалось с каждым из 7 смертных грехов, в частности представления о разнообразных наказаниях, ожидающих грешников за порогом их земной жизни. Так, предполагалось, что за гордыню ожидает колесование, алчные будут живьём вариться в кипящем масле, завистливые будут вечно пребывать в ледяной воде, сластолюбцы гореть в огне и раскалённой сере, гнев будет караться разрыванием тела на части, чревоугодники будут есть змей, жаб, пауков и крыс, а ленивых и праздных бросят в ямы со змеями.
Смертным грехам были противопоставлены небесные добродетели, также семь. Первые три из них часто упоминаются, это вера, надежда и любовь. Остальные стойкость, справедливость, умеренность и благоразумие. Писатели и художники в своём творчестве всегда обращались к концепции смертных грехов, как в средние века, так и позднее. Кентерберийские рассказы Джеффри Чосера и Божественная комедия Данте в 14 веке, Королева Фей Эдмунда Спенсера и Трагическая история доктора Фауста Кристофера Марло в 16 веке, все они украшены описаниями семи смертных грехов, которые впечатляют спустя долгое время после их создания. Когда Иероним Босх в 15 веке представил изображение семи смертных грехов, оно носило отпечаток теологического ревизионизма; смертные грехи на знаменитой картине были преобразованы из богословских абстракций в безумства людей в их повседневной жизни, с добавлением чёрного юмора.
По мере того, как средневековый образ мыслей уступал дорогу современному, всё больше внимания уделялось естественному объяснению дурных событий (голода, болезней, землетрясений и т. п.) и поступков людей. На понятие греха стало оказываться возрастающее давление со стороны конкурирующих, психологических и социологических, теорий. Тем не менее, семь смертных грехов продолжают взывать к художественной фантазии и привлекать внимание людей, стремящихся найти свой земной путь между добродетелью и пороком.
69
