— Твою мать, — выругался капитан Белов, — совсем забыл!
— Что такое? – боцман оторвался от разглядывания статуэтки, изображавшей пышногрудую и большезадую богиню плодородия.
— Я брату обещал к юбилею африканский подарок привезти. Он же охотник, и вот – попросил какой-нибудь нож фендипёрсовый, раз меня в такую командировку отрядили, — Белов вздохнул и обвёл взглядом лавку старьёвщика, — времени-то теперь в обрез. Нет, ну что я за осёл!
Из-за невысокого стеллажа вышел, покашливая от избытка не то вежливости, не то пыли в воздухе, хозяин лавки – меднокожий и седобородый старик в пенсне.
— Что-нибудь подсказать? – сказал он на английском с заметным арабским акцентом.
— Нам бы нож в подарок охотнику, — сказал Белов, хмурясь, — что-нибудь есть?
Лицо старого араба осветилось радостью, словно он ждал такого покупателя уже давно.
***
Вся семья, все друзья и коллеги собрались на юбилей Белова Бориса Петровича. Пятьдесят лет для мужчины – солидный возраст, рассудил именинник, а потому праздновал с размахом. В ресторане яблоку негде было упасть, и каждый гость искренне надеялся, что его подарок окажется лучшим.
— Вот, как и обещал, — капитан широко улыбался, протягивая брату свёрток.
Борис Петрович, человек многоопытный, готовился принять сувенир со сдержанным одобрением. Но развернув пергамент, не смог удержаться от восторженного вздоха.
На бумаге лежали короткие деревянные ножны с выжженными на них письменами и рисунками, изображающими сцены охоты. Разглядывая их, Борис Петрович несколько раз присвистнул. Наконец, оторвал взгляд от ножен – словно бы с трудом – и сказал в тихом восхищении:
— Замечательный подарок. Спасибо.
— Нравится? Ты ещё сам нож не видел! – младший брат искренне радовался, что сумел угодить старшему.
— Посмотрю на него дома, — именинник в сотый раз за день улыбнулся и передал ножны жене, чтобы та положила их к остальным подаркам.
Праздник в тот вечер определённо удался.
***
Скептик по натуре, Борис Петрович не сразу сообразил, что в доме происходит какая-то чертовщина.
— Которую ночь уснуть не могу, — ворчала жена, — только начну засыпать, и как будто кто-то за волосы дёргает!
— А мне кошмары снятся, — пятнадцатилетний Артём, старший сын, был мрачнее тучи, — будто за мной кто-то бежит, а я никак убежать не могу. И поясница болеть начинает после таких снов.
Младший сын ничего не говорил лишь потому, что пока ещё не умел, но и он неоднократно видел в углу комнаты Бабайку – большую, чёрную, как головешка, и ужасно страшную. Оставалось только плакать, но как только мама или папа подходили к кроватке, Бабайка куда-то исчезала.
— И что вы мне предлагаете? – Борис Петрович усмехнулся.
— С тех пор как ты этот нож на стену повесил, всё идёт наперекосяк! Может, ты его хотя бы в шкафчик уберёшь?
— Ты тоже так думаешь? – спросил отец у сына.
Тот кивнул. Борис Петрович рассмеялся.
— Надо бы вам отключить телевизор. Насмотрелись всяких бредней про мистику-фигистику, сами себе мозги запудрили и дрожите теперь со страху. Это обычный нож! Нет, ну, не совсем обычный, конечно – он из Африки – но в остальном это просто вещь. Поняли? И чтобы я больше таких разговоров глупых не слышал!
Жена и сын вздохнули, но спорить не стали.
***
В ту ночь Борису Петровичу приснился замечательный, невероятно красочный сон.
В этом сне он был лет на тридцать моложе: налитые силой мышцы словно пружинили при ходьбе, а кости и суставы не знали боли. Зоркие глаза смотрели на мир с восторгом; смотрели, как на бледно-жёлтом вечернем небе сияет кровавый диск солнца, готовый очень скоро провалиться за горизонт. Под чуткими к прикосновениям босыми ногами шуршала сухая трава, а не притуплённое запахами грязных городов обоняние позволяло понять, что воздух напоен сладостными запахами сжигаемых благовоний…
Деревянные ножны сами собой оказались в крепкой руке.
— Вперёд! – протрубил горн охоты, и Борис Петрович, конечно же, со всех ног помчался. Истинный охотник и не мог поступить иначе.
Саванна под ногами мелькала, сливаясь в сплошное жёлтое пятно, зато цель впереди была чётко видна – маленькое уродливое существо, лысое и слабое, задыхающееся от долгой гонки…
Он бросился на добычу и обхватил обеими руками. Та слабо забилась, пытаясь вырваться… ещё пару раз вяло дёрнулась… наконец, замерла. Тогда Борис Петрович извлёк нож из душной деревянной клетки, обнажил живой зуб и с наслаждением погрузил его в податливую мягкую плоть. По маленькому жёлобу кровь уродливого существа потекла к рукояти, но ни капли не пролилось на землю – нож выпил всё.
Жажда внутри подсказала: этого недостаточно.
Тогда-то на горизонте и появился враг. От него веяло опасностью и враждебностью, зато он явно был меньших размеров, да и желания биться у Бориса Петровича было предостаточно. Ведь всякий охотник воин, рассудил он, и бросился в атаку.
Вскоре нож злорадно рванулся к желаемому – прямо между крестцовым и поясничным позвонком – так, что врагу оставалось только истекать кровью и агонизировать. Торжествуя, охотник наблюдал, как нож наливается чужой кровью, как бледнеет тело врага. Чувствовал, как его собственное сердце чернеет, тяжелеет, набирается силы.
Солнце почти село. Оставалось совсем немного времени. Ни одного достойного трофея ему так и не досталось, и это злило.
А потом он увидел львицу. Та пряталась в высокой траве, собираясь сделать прыжок… в его сторону?
Всё случилось быстро: рука с ножом метнулась, и маленькие человечки, высеченные над жадным до крови желобком ножа, радостно заплясали в ритуальном танце, ибо охотник нашёл достойную жертву. И достойный трофей – голову опасной хищницы!
Маленькие каннибалы ещё долго плясали в безумном припадке – перед высеченным алтарём для человеческих жертвоприношений, перед внутренностями и отрезанными конечностями.
***
Утром Борис Петрович рыдал, рвал на себе волосы, его тошнило кровью. Все его родные поучаствовали в ночной охоте.
Лишь спустя сутки соседи почувствовали запах трупного гниения и вызвали полицию. Полицейские, приехавшие по вызову, поёжились, и потом ещё долго плевались. Даже им не доводилось видеть подобной жестокости.
В детской на своей кроватке лежал задушенный младенец со вспоротым животом. Рядом с кроваткой – его старший брат, убитый с застывшим на лице страхом. Подросток явно не ожидал увидеть то, что послужило причиной его жуткой гибели.
В соседней комнате на кровати лежала безголовая женщина, а недостающая её часть находилась в ванной комнате, подвешенная за волосы на бельевой верёвке. Глава семейства лежал в самой ванной с перерезанными венами, однако ни рядом с ним, ни где-то ещё в квартире орудия самоубийства не нашли.
… и никто не услышал, как на другом конце света вскрикнул от ужаса старый араб, когда увидел, что деревянные ножны проклятого ножа снова оказались на своём старом месте, на самом дальнем стеллаже.
631
круто!!!!!!!