«Не проси больше!»

История произошла с моей знакомой, Валентиной. Жизненный путь моей знакомой ничем не отличался от многих других. Выросла в счастливой дружной семье, окончила институт, работала бухгалтером на заводе, вышла замуж, через несколько лет родила дочку Настеньку. Я её видел лично. Казалось бы, чё те ещё надо — живи и радуйся.

В два года у Насти диагностировали серъёзную болезнь. Точно уже не помню, диагноз, с онкологией связанный. Папаня проявил себя с «лучшей» стороны. Сказал, что больной ребёнок ему не нужен, собрал вещи и свалил куда подальше так и не обьявившись больше в их жизни. Валя осталась одна с ней, хоть и родители, и друзья помогали чем могли по мере возможности. А Настюша чахла потихонечку. Два года больниц, поездка в Германию, операции, различные лекарства, поездки к светилам науки, «бабкам» и «экстрасенсам». Нечего не помогало, а последние просто тащили деньги и толкового нечего не говорили. Нечего. Результата нет… Доска медленно умирает у неё на глазах. И, конечно же, походы в церковь и молитвы. Валентина всей душой молила Бога и всех святых о спасении дочери. Все глаза выплакала у иконы Богородицы, умоляя об исцелении дочери.

И вот наступил самый критический момент: Настя, вся в трубках и капельницах лежала в больнице, а врачи уже твёрдо сказали — конец, шансов нет. Последние пару недель. Есть вариант, сделать ещё одну операцию. Но один на триллион, что операция спасёт а не просто отодвинет неизбежное на пару недель или два — три месяца, а то и что Настя просто не умрёт в операционной, а это возможно. Валя умоляла врачей оперировать, лелеяла на этот один шанс. Всю ночь до операции она просидела около дочери, моля Пресвятую Деву Марию. Совершенно разбитая, обессиленная и опустошенная она задремала перед рассветом прям на стуле. И приснился ей сон, что явилась к ней Дева Мария, смотрит на неё как-то сурово, чуть ли не с раздражением, и говорит. «Я помогу твоей дочери, но больше НИКОГДА и НИ О ЧЁМ меня не проси!».

Операция пролетела успешно. Настя потихонечку, мало-мальскими шажками шла на поправку. Весь медпорсонал и мать светились — чудо… Конечно это не чудесное исцеление, как по мановению руки, но всё равно ведь, безнадёжный ребёнок был. Понадобилось ещё пол года лечения и реабилитации дабы полностью уничтожить болезнь.

Настя пошла в школу .Радости у всех было во, с Джомалунгму. Настя росла смышленной, красивой девочкой. Настоящим солнышком для матери. Валентина о себе совсем забыла, семью заводить не стала. Один только смысл был в её жизни. Настя.

Анастася выросла, поступила в институт на переводчика. Но вскоре Валя заметила за дочерью кой какие беды. Учебу подзабросила, чуть что в крик, взгляд блуждающий, вещи пропадают, часто где-то шляеться. Она не сразу поняла, в чём дело .А может и не хотела понимать или признавать, что после всех бед придёт ещё одна, откуда не ждали. Да да. Наркотики.

Что дальше было, вообще описать сложно. Настя учёбу бросила, шлялась по притонам, нарвалась на ментов, диким воплем орала на мать, избивала, кусала, вырывала пучки волос, выносила ценные вещи. Заталкивала мать в туалет, устраивала обыск на предмет ценных вещей, приводила своих дружков. Соседей это как-то не волновала. Снизу — полные пьяницы, сами не лучше, жили Валя со своей дочкой на верхнем этаже, квартира на против — пустая, лет 20 там никого нет. Потому остановить юную наркоманку было особо не кому, а в полицию на отрез отказывалась писать заявление Валентина. Я помню как-то приехал проучить наркашку, так мне с порога, не «драстье вам не досвиданья» выбили с ноги зуб и захлопнули двери прям перед разбитым носом.

Дальше — лучше. Подалась Настасья заниматься проституцией, так как «мамка жадная», не денег, нечего не даёт, а то что она сама находит, мало. В общем, сложно сказать, где Валентина больше горя хлебнула — с больным ребёнком или здоровой наркоманкой.

Конечно же, знакомая просила, умоляла и ругала дочь. Трижды водила на лечение в наркологические центры. Толку — ноль. Уже через пару дней, рекорд — две недели, Настасья приходила уже «обдолбанная». А миллиция, даже когда наконец им на стол легли несколько заявлений, и ухом не повела. Наркомания вообще такая вещь, пока сам не захочешь, никто и ничто не поможет. А желания и не было… И конечно же, Валя опять пыталась снова молилась за своё дитя. Но как и тогда, ответа всё не было… Однажды когда Настасья во время очередной ломки избила мать, вырвала из её ушей золотые серьги и кольцо с камнем из пальца, и убежала вместе с друзьями за очередной «дозой», Валентина в приступе полного отчаяния и боли рыдала на диване. Лежала, уткнувшись в подушку, и молясь и одновременно проклиная всех святых и нечистых за то, что с ней происходит. Казалось, с этими проклятиями-молитвами и её душа выходила…

Дальше она уснула. И вот опять ей сниться сон. Сидит, в кресле напротив дивана Богоматерь, задумчивая и грустная такая. И говорит, глядя в потолок, словно сама с собой. «Я же говорила, больше не о чём меня не проси. Я ещё тогда не должна была вмешиваться. Не суждено твоей дочери было выжить. Такова её судьба. Таково твое испытание в жизни. У тебя потом ещё должна была быть семья и двое детей, которых ты бы воспитала красивыми, умными, значимыми людьми. Но ты так держалась за свою дочь, что мы поняли, что если забрать её у тебя, то ты не сможешь исполнить тебе судьбой уготовленное, и за ней пойдёшь. И оставили тебе Анастасию. Без судьбы. Сама видишь, что из этого вышло. Уже скоро она уйдёт от тебя. Держись. И прости. Не надо было тебя слушать, но меня очень тронули твои молитвы».

Через месяц Настасья умерла от передозировки. Два — три дня пролежала в доме — притоне для наркоманов. А те даже под «кайфом» не понимали, что один из их уже «докайфовался». Валя, обеспокоенная долгим отсутствием дочки, Валя пошла сама искать дочь со знакомыми. Нашли её. Когда пришли в тот дом, там был только один обдолюанный по полной хозяин от которого ещё и перегаром с сигаретой тянуло. Он спиной подпирал спиной дверь в комнату и еле еле ворочая языком сказал «не ходите туда… Там это… Страшно… Настка дохленькая… Мухи… И это… Фу… Воняет очень… Бе.»

С тех пор прошло уже достаточно много лет. На Вальку то смотреть страшно — не человек, не призрак, не зомби, хрен пойми что. Утопленница из воды вышедшая и та получше будет. Ходит, разговаривает не очень внятно, но в глазах — пустота полная, никаких чувств на лице. Совершенно седая в свои 55 лет. Из квартиры только в магазин, в церковь и на могилу дочери. В церковь просит её поскорее забрать….

Автор записи:

Owl22215.9.2020

не в сети 3 года

164

"Все придут на пир, лишь бы повод был, сладок уксус на халяву - кто-то говорил"

Все публикации автора54Приватный чат

4

1 338

4/5 - (4 голоса)

➩ Босоногий
➩ Even I (Даже я) Глава 1, Часть 1
➩ Как я тонула в болоте
➩ Как выглядят ангелы?
➩ В темноте..👁️