Была поздняя осень, но день выдался прекрасный, солнечный. По прогнозу погоды три дня предстоящих выходных обещали быть теплыми и безветренными, поэтому последние погожие деньки я решила провести на даче. После работы быстро собрала сынишку и как раз успела на последний уходящий из города автобус.
Дача моя находится сравнительно недалеко – в пятидесяти километрах от города, на берегу Дона. На самом деле наша дача – это старый казацкий дом, стоящий в глубине такого же старого, заросшего сада. Хотя хутор, в котором находится дом, жилой, однако, цивилизация, кажется, туда придет не скоро. Единственная улица вечером и ночью освещается только редкими лампами, горящими во дворах. Пробирались через сад к дому мы уже в полной темноте, хорошо еще, что луна была полная и, хотя светила не ярко, все-таки позволяла видеть тропинку. Сад ночью менялся неузнаваемо: ветви деревьев приобретали причудливые формы, заросли наполнялись непонятными жуткими для уха городского жителя звуками.
Остаток вечера я провела в подготовке к предстоящей ночи – растопила печь, покормила сына, прогрела грелкой постель сынишки. Наконец-то угомонились и легли спать. Я долго не могла уснуть, напряженно прислушиваясь к тому, что происходит в саду. Полная луна уже ярко освещала сад, и бледный свет сочился через окна, тревожа и мешая уснуть. Наконец-то я задремала, проклиная свое решение приехать на ночь и давая себе слово завтра к вечеру обязательно вернуться в город. Проснулась я от громких дробных, явно детских, шагов в соседней комнате. «Что это сынуля вздумал бегать среди ночи?» — подумала раздраженно. Несмотря на то, что с вечера печь была натоплена, в комнате было очень холодно.
Я открыла глаза и увидела на фоне ярко освещенного лунным светом дверного проема темный силуэт сына. Он просто стоял и смотрел на меня. «Замерз?» — спросила я, откидывая край своего одеяла: «Иди ко мне». Но сын звонко хихикнул и… Нырнул под мою кровать. «Что это за шутки среди ночи?!» — свесилась через край, чтобы заглянуть под кровать и устыдить шалуна. Но под кроватью никого не было! Я подняла глаза и увидела, что мой любимый малыш сладко спит в своей кроватке, плотно укутанный одеялом! Меня как будто холодной водой окатили! Огромным усилием воли я заставила себя встать и включить свет. В комнате действительно было холодно, а меня бил озноб не от холода, а от ужаса.
В ту ночь я так и не спала, включила тихонько радио и до рассвета сидела, подбрасывая в печку дрова. Вернувшись в город, позвонила старушке, у которой покупала этот дом, и спросила, что в этом доме происходило с детьми. Она ответила уклончиво: «Дом старый, ему уже скоро сто лет будет, всякое бывало. Умирали, конечно».
299
