Трудно объяснить, что ощущала Амелия. Она буквально чувствовала Грейс. На самом деле, всегда чувствовала, просто не знала, что это и, наверное, до сих пор не знает.
Представьте, каково было бы провести всю свою жизнь с кем-то, стоящим прямо за вашим плечом, почти касаясь вас носом. Вы слышите его дыхание, привыкаете к его присутствию, но по-настоящему не догадываетесь о тайном спутнике, потому что он всегда был там, на своем месте. И вот однажды кто-то говорит: “Кто это у тебя за спиной?” Ты поворачиваешь голову и упираешься взглядом в того, кто дышал тебе в затылок последние двадцать лет. Вот на что была похожа жизнь Амелии. И мы подумали, что если внутри нее действительно кто-то есть, то можно найти и способ для общения. Грейс разговаривала со мной, пока Амелия спала, но они делили одно тело, а значит, могли и контактировать. И мы решили попробовать медитацию.
Амелия представляла себя в белой комнате. Даже не комнате, просто внутри белого куба, с одной только желтой дверью. Ее прижимала к противоположной стене невидимая сила, и Амелия пыталась отрешиться от реальности, надеясь, что однажды дверь откроется, впуская Грейс. Желая, чтобы она вошла. Крича, в надежде подсказать ей путь, если вдруг Грейс в темноте по ту сторону тщетно пытается нащупать ручку.
Амелия изучала каждую мельчайшую деталь желтой двери, но она так и не открылась.
Время шло, и комната обрастала деталями. Амелия научилась быстро входить внутрь, отключаясь от всего остального. Мы даже надеялись, что в одну из ночей, во сне, ведомая лишь подсознанием, она найдет путь в эту комнату, а внутри обнаружит и Грейс.
За всеми переживаниями, мы все же сумели сделать кое-что хорошее. Спасли человека, обреченного на гибель и мрак. И это не моя заслуга – я полностью сосредоточился на миссии, но она убедила меня.
Мы проезжали через небольшой городок, когда получили оповещение о похищении ребенка. Не первое сообщение в моей жизни, но я никогда их не запоминал. Не специально, я же не монстр, просто отстранялся, не имея возможности помочь. Но теперь с нами была Грейс.
– Кто похитил ребенка? – спросил я той же ночью.
– Энтони Лоуренс.
На следующий день мы анонимно сообщили имя преступника в полицию, а, уезжая из города вечером, услышали по радио новость о его аресте. Ребенка спасли. Дело закрыто.
Амелию воодушевил этот случай. Она окончательно приняла тот факт, что должна стать голосом Грейс. Кем бы она ни была, она помогла ребенку. И даже если бы Амелии пришлось до конца жизни смириться со странным спутником, по крайней мере, она могла бы помогать людям.
Проблема в том, что конец ее жизни стремительно приближался. Тело истощалось все больше, она будто таяла на глазах. Никогда в жизни я не видел ее такой ослабевшей. Знаете, на солнце ее кожа как будто становится совсем прозрачной. Видимо Грейс, будь она даже просто дремлющим сознанием, отнимает не меньше энергии, чем сама Амелия, поддерживая свое существование.
Если бы мы знали об этом, я бы ее заранее хорошенько откормил!
Извините. Я изо всех сил стараюсь искать светлые стороны, но выходит не очень.
Есть еще одна причина, почему нам так необходимо разгадать тайну. Дважды мы уже встречали мужчину, приходившего в ту ночь к дверям квартиры Амелии: один раз в городе, где похитили ребенка, а второй – в проезжающей машине на шоссе. И не могли отделаться от чувства, что чудом уцелели. Неизвестно, чего он хочет, как он постоянно находит нас, но он всегда где-то рядом.
Итак, мы направились на поиски доктора Говарда Манна, все еще лелея робкую надежду, что он жив. Что он, как и положено герою фильма, который слишком много знает, ушел в подполье и только и ждет шанса появиться в конце и героически спасти положение.
Но не в этот раз. Покойный доктор Манн был известной личностью в своем районе, и он действительно погиб. Однако, у него осталась дочь – доктор Стефани Манн, – и Грейс помогла найти ее всего за пару ночей. Доктор Стефани согласилась на встречу, так что нам здорово повезло.
Она оказалась отличным специалистом. Сразу поняла, что у Амелии дела плохи и поставила ей капельницу прямо у себя дома. И тут же набросилась на меня, как фурия, за то, что я довел свою девушку до крайней степени обезвоживания и истощения, угрожая вызвать полицию.
С трудом мы коллективно сумели сгладить ситуацию настолько, чтобы она захотела нас выслушать.
Это было непросто. Я начал с упоминания отца доктора Манн, и видимо прогадал, потому что остаток разговора она была крайне напряжена. Выглядела как человек, собирающий в уме пазл, в котором вдруг объявились недостающие кусочки. Мы прекрасно понимали, насколько безумно звучат наши слова. Но были настолько воодушевлены самим фактом встречи, что я рассказал ей обо всем в мельчайших подробностях, включая ту жуткую ночь в лесу. Мне оставалось только надеяться, что жизнь с Амелией после того случая, хоть немного оправдывает меня в ее глазах.
Мы так сильно любим друг друга, и черт, как же обидно за все то потерянное время.
Когда мы закончили говорить, гостиная погрузилась в тишину.
– Доктор Манн, – решился я нарушить молчание первым. – Учитывая все, что произошло с нами, матерью Амелии и вашим отцом… Я хочу сказать: помогите нам.
Она не ответила. Доктор Стефани вообще давно не подавала голоса, просто смотрела на Амелию почти на протяжении всего рассказа, – все, почти два часа,– а потом встала и подошла к ней. Амелия побледнела, вдруг испугавшись.
– Внутри тебя действительно есть один из них? Я никогда не верила в это.
Я вскочил на ноги.
– Один из кого? – спросила Амелия дрожащим голосом.
– Мама, это ты? – прошептала доктор Манн.
И тут раздался стук.
Моя очередь говорить. Или писать? Не важно, это Амелия. Я записываю голосовое, так что правильно и так, и так.
Я ужасно устала, но должна рассказать, что произошло. Джек раньше делал это сам, но учитывая все, что происходит вокруг, возможно это наш единственный шанс оставить след в этой жизни – несколько накорябанных строк.
Так что я хочу, чтобы и мой голос прозвучал: что-то вроде “я тоже жила и любила”. Мы оказались в сердце урагана, беспомощные жертвы обстоятельств, и, как могли, пытались повлиять на исход, пусть даже и просто рассказывая историю. И она заканчивается.
Стефани даже не пошевелилась, не сводя с меня глаз. Джек же быстро пересек комнату и выглянул в глазок.
– Не может быть, – прошептал он. – Доктор Манн?
Она не отвечала. Я встала и взяла ее за руки.
– Поверить не могу… – наконец выдавила она.
– Доктор Манн, сейчас не время, – настойчиво поторопил Джек.
– Кто там? – спросила я.
– Он.
Человек, меняющий лица.
Снова стук в дверь, в этот раз куда громче.
– Стефани, ты дома? – раздался приглушенный голос с той стороны.
– О, это просто Мэтью – старый друг семьи. – Стефани направилась к двери, но Джек опередил ее и закрыл собой.
– Послушайте, я не уверен, правда ли вы его знаете, быть может, он и вас обманывает, а может это вы обманываете нас, но дверь открывать нельзя. Этот человек охотится за Амелией.
– Это все тот же парень? – подала я голос.
– Да, выглядит так же, только намного старше.
– Это друг моего отца, они вместе проводили исследования!
– И он был с вашим отцом в день его смерти?
По лицу Стефани было видно, как ее задел этот вопрос. Еще один кусочек пазла встал на свое место.
– Я должна хотя бы поговорить с ним, – парировала она. – Вы объявились здесь всего пару часов назад, а его я знаю всю жизнь.
– Стефани? Я вижу, что ты дома, прости, что вот так вваливаюсь, я просто хотел проверить, как ты, – снова крикнул мужчина из-за двери. – Я приду позже, если ты занята.
– Все в порядке, – отозвалась Стефани. – Меня просто отвлекли, сейчас открою.
Джек отпустил ее и подошел ко мне.
– Все будет хорошо, обещаю, – кивнула мне Стефани. – Он может помочь.
Но у нее не было шанса открыть дверь. Она не успела даже дотянуться до ручки, когда дерево взорвалось фонтаном щепок. Стефани отбросило в середину гостиной, и мужчина спокойно прошел мимо нее.
Увидев меня с Джеком, он остановился. Мне показалось, что ухмыляясь, Джеку – что хмурясь. А затем он издал звук… я не смогла понять, но Джек его уже слышал. Мужчина как будто напевал на вдохе, вбирая в себя весь воздух в комнате, но странным образом это напоминало слово “Грейс” Очень угрожающее “Грейс”.У меня скрутило желудок, а голову пронзила боль.
Джек начал что-то говорить, но мужчина оборвал его:
– Молчи.
Странный голос резанул по пылающему мозгу: казалось, два человека говорят разом. Джек подбежал к Стефани, пытаясь привести ее в чувства – его уверенный кивок дал понять, что она в порядке.
– Чего ты хочешь? – спросил Джек.
Мужчина впился в меня взглядом.
– Я сказал молчать. Еще один звук и я убью вас обоих на месте. Я дарю ей последний шанс подыграть мне. Вы люди такие одинаковые. Даже понятия не имеете, как мне больно находиться среди бессмысленных скучных мыслей, ютящихся в черепушке очередного человека.– Он постучал костяшкой пальца по своей голове, продолжая вещать сдвоенным голосом. – Его работа, его бессмысленное копание в грязи. Бесконечно, совершенно скучно.
Джек рванулся к незваному гостю, замахиваясь лампой… Все закончилось быстро: один быстрый удар ногой, и Джек летит через всю комнату и врезается в стену.
Я закрыла глаза, сосредоточив все мысли на Грейс.
Грейс, пожалуйста. Я не понимаю, что происходит, но знаю, что ты здесь.Ты меня слышишь?
Мысленно я проскользнула в белую комнату с желтой дверью.
Грейс, просто скажи, что ты здесь. Прошу тебя. Нам нужна помощь.
– Ей здесь не место, – рокотал мужчина. – Ты же видишь, как она разъедает тебя изнутри. Ты просто превращаешься в ничто, но то, что происходит с ней куда хуже. Она заперта в клетке, словно молния, попавшая в резиновый мяч.
Я едва слышала его из своей белой комнаты.
Грейс, ты меня слышишь? Пожалуйста…
Мужчина схватил меня за руку. Его хватка жгла огнем, но два голоса обжигали еще сильнее.
– Я заберу ее домой, – прохрипел он голосами, крошащимися друг об друга.
Время замедлилось. Я будто провалилась в сон. Желтая дверь чуть приоткрылась, обдав меня порывом холодного ветра.
Я здесь, Амелия.
Теперь я ее видела. Яркую и холодную, стирающую боль и страх. Она вновь заговорила со мной.
Прости, я не могу задержаться надолго. Встань и скажи то, что я велю.
Я открыла глаза, посмотрев прямо на человека, изменяющего лица. Закрыла – и вновь увидела Грейс. И с непонятной силой вырвала руку из хватки незваного гостя. Он взглянул на меня, увидел перемену и отступил на несколько шагов.
Я не пойду с тобой.
– Я не пойду с тобой.
Голоса двоились и сплетались. Мои голос и ее, в идеальной гармонии.
Он наклонил голову и широко улыбнулся.
– Так ты проснулась? Почему бы тебе не выйти и не встретиться со мной?
Я больше не хочу тебя видеть. Никогда. Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это, если вынудишь.
– Я больше не хочу тебя видеть. Никогда. – Я просто повторяла то, что слышала. – Я не хочу причинять тебе боль, но…
– О, дай угадаю, – засмеялся он и издал странный крик, которого я не могла осознать.
Пол подо мной задрожал. Стекла разлетелись вдребезги. Теперь снаружи бушевала гроза, и дождь лился внутрь через разбитые окна. От шума и грохота я не слышала даже собственного испуганного дыхания. В ярости, мужчина указал длинным пальцем на меня.
Я попробую поговорить сама, доверься мне.
Могу поклясться, что она подмигнула.
И мой голос – наш голос – вдруг начал петь. Рулады поднялись над бурей, растворились в ней… Слов было не разобрать, но я хорошо поняла намерение. И Джек тоже.
Он поднялся, оттолкнувшись от стены, и побежал на незваного гостя, опустив голову, словно таран. Нет, он не пытался атаковать, но всем весом навалился на него и вытолкнул мужчину в бурю. Тот засмеялся, впечатывая локоть в спину Джека и кидая его рядом, как куклу.
– Ты единственный, кто хотя бы пытается сражаться, я уважаю это.
– Не единственный, – услышала я наш голос.
Мы спели последние ноты и время остановилось. Небо рассекла молния. Воздух обжигал. Капли дождя зависли в воздухе и обратились в пар. И я увидела как Джек посмотрел мне в глаза… А потом мир побелел.
Человек, меняющий лица исчез. Джек лежал на спине на мокрой, сожженной траве. Неподвижно. Половина его тела была покрыта ожогами, и я вдруг осознала, что он умирает.
Амелия, все будет хорошо.
Она не говорила, что делать, но я будто и так знала. Молча подошла и положила ладони на его щеки. Он не пошевелился.
– Ты спасешь его? – я обращалась к Грейс.
В каком-то смысле. Не отнимай рук.
Грейс замолчала, но я все чувствовала будто преувеличенно в сотню раз. Каждая капля дождя, ударявшаяся об меня, казалась неподъемной. Ветер терзал кожу, как наждак. Последние удары сердца Джека вибрировали в моих ладонях боевыми барабанами. А затем появилось что-то еще. Какая-то… энергия? Что-то внутри меня тянулось к Джеку. Всего несколько мгновений, а потом… его сердце остановилось.
Амелия, нам нужно отдохнуть. С ним все в порядке.
Я отчетливо слышала ее голос. Закрыла глаза, проваливаясь в белую комнату, но дверь оказалась закрыта. За ней мне послышался чей-то крик. Такой потерянный и сбитый с толку. Крик, который никто не слышал.
Джек.
Джек, я здесь. Я забрала тебя.
Он затих. А потом, так же как с Грейс, я почувствовала его внутри себя. Дремлющим, но живым.
Я осталась одна во дворе около его тела.
– Амелия? – Стефани появилась в дверях, держась за голову.
Я не ответила, только закрыла лицо руками и заплакала.
Прошло уже несколько дней, и у нас созрел план, или как минимум его начало. Все пока очень зыбко, и мы сильно зависим от исследований отца Стефани, но чувствуем себя уверенно. Особенно она.
С Джеком все хорошо. Мне намного легче говорить с ним, чем ему со мной, но все в порядке. Я стараюсь не думать о том, что с ним произошло, чтобы не сойти с ума.
С той ночи я не разговаривала с Грейс, но она кажется более умиротворенной и спокойной. И это отражается на мне – я давно так славно себя не чувствовала. Что-то изменилось к лучшему.
Одно можно сказать наверняка.
Я не отпущу Джека. Не так.
118
