Я проснулся от странного шороха. Негромкого, но чёткого. В комнате было темно, лишь бледный лунный свет пробивался сквозь щель в шторах, отбрасывая длинные, зыбкие тени на стены. Я замер, прислушиваясь. Шорох повторился — на этот раз ближе, будто что-то двигалось в углу у шкафа.
И тут я увидел. Дверца шкафа, старая и скрипучая, медленно начала открываться сама по себе. Скрип был таким громким в тишине, что казалось, будто кто-то нарочно его усиливает. Из тёмной глубины шкафа на меня кто-то смотрел. Два блестящих, немигающих глаза. Я оцепенел. И только молча наблюдал как тень, обитавшая внутри, начала потихоньку вытягиваться наружу, принимая форму.
И тогда я закричал. Громко, отчаянно, как будто это могло остановить то, что приближалось.
На мой крик прибежал отец. Он ворвался в комнату, включил свет и осмотрелся. Я сидел на кровати, дрожа, и указывал на шкаф. Отец подошёл к нему, открыл дверцу шире и заглянул внутрь. Там было пусто. Только старые вещи, аккуратно сложенные на полках.
— Не бойся, сынок, — сказал он, улыбаясь. — Здесь никого нет.
Его голос был таким спокойным, таким знакомым, что я почти поверил. Почти. Я знал, что мой отец сегодня на работе в ночную смену. И что я дома абсолютно один.
Я посмотрел на него. Он стоял у шкафа, улыбаясь, но что-то в его улыбке было… неправильным. Слишком широкой. Слишком неестественной. И глаза… они были пустыми, как будто за ними ничего не было.
— Папа? — прошептал я, чувствуя, как комок подступает к горлу.
Он наклонился ко мне, и его лицо оказалось в сантиметрах от моего. — Я же сказал, здесь никого нет.
Я побледнел, чувствуя, как холодная дрожь пробегает по всему телу. И тут свет погас. Когда он снова загорелся, отца в комнате не было. Шкаф был закрыт. Всё было тихо.
Я сидел, прижавшись к стене, и смотрел на шкаф. Дверца была закрыта, но я знал, что там кто-то есть. Кто-то, кто ждёт, чтобы я снова уснул.
И тогда я услышал шёпот. Тихий, едва уловимый. Он исходил из шкафа.
— Здесь никого нет… кроме тебя.
59
