Вся эта история выдумана от начала до конца. Ничего подобного не происходило ни с кем из живых или мертвых.
Рассказ содержит описание секса и добровольной смерти К тем, кто не достиг восемнадцати лет или кто не любит такого рода истории – просьба не читать этот рассказ.
Я лежала в постели, играя гениталиями, и вспоминала свои любимые фантазии. Подростком я видела фильм, в котором женщину хоронят заживо. С тех пор я воображала, как буду лежать в мелкой могиле, а земля будет падать на мое тело. Помню, когда мы играли на пляже и засыпали друг друга песком, у меня, когда я стряхивала песок и вставала, к великому моему смущению между ногами оставался прилипший к увлажнившемуся купальнику песок. Теперь все, что у меня осталось, – это мои фантазии. С мужем мы разводились. Я всегда легко чувствовала себя среди людей и не знала, почему он так возненавидел меня. Может быть, я была недостаточно хороша в постели, а может, слишком много врала. Какова бы ни была причина, я знаю, что он убил бы меня, если бы смог вывернуться. Единственное, что оставалось мне в жизни, – это моя фантазия, и как раз такая, которую я не могла претворить в жизнь.
На следующий день я заглянула в почтовый ящик – и вся моя жизнь рухнула. У меня собирались отнять дом за налоги, о которых я сказала мужу, будто заплатила их. Как раз тогда мне подвернулось такое красивое платье, что я просто не могла не заполучить его. Я знала, что он не поможет мне выбраться из этих тисков. Это был дом моих родителей, и он должен был перейти к моей сестре – девочка была на пятнадцать лет младше меня. Я чувствовала, будто убиваю себя. Слово «убиваю» вспыхнуло в моем мозгу. Если я убью себя, страховка решит все проблемы с домом, и еще немало останется сестре. Я никогда раньше не думала о самоубийстве и не представляла, как его осуществить. Я подумала было перерезать запястья, но знала, что мне не хватит смелости. Я сомневалась, смогу ли убить себя. Если бы только кто-нибудь сделал это для меня. Мои мысли вернулись к прошлой ночи и к моим фантазиям. Если я должна умереть, я хотела бы быть похороненной заживо.
Я села и написала письмо своему мужу. Я писала, как я хочу, чтобы он похитил меня однажды ночью и похоронил заживо. Я объясняла, что могу гарантировать, что у него не будет неприятностей. Я указала место, где меня никогда не найдут. Дрожащими руками я запечатала конверт и наклеила марку, потом дошла до почтового ящика и опустила в него свой смертный приговор. Я не знала, что подумает мой муж, прочтя письмо. Либо он рассмеется хорошей шутке, либо ухватится за возможность. Я датировала письмо послезавтрашним днем.
И вот наступил день, который я указала. Я не ничего не слышала о муже, так что даже не знала, получил ли он письмо. Отправляя письмо, я не подумала, что он мог передать его своему адвокату, чтобы устранить меня. Я ходила по дому, наводя чистоту и порядок на случай, если он решит осуществить мой план.
Я смотрела на фотографию сестры и чувствовала, что мне будет не хватать ее, а ей – меня. На то, что должно произойти – если это произойдет, – я решилась ради нее. С мой стороны тут присутствовала доля эгоизма, ведь я хотела воплотить в жизнь свою фантазию. Я усмехнулась при слове «жизнь».
В десять вечера еще ничего не произошло. У меня упало сердце, когда я поняла, что муж не придет мне на помощь. Меня пугала мысль, что он, скорее всего, передал письмо своему адвокату. В таком подавленном состоянии я решила лечь в постель. Лежа в кровати, я играла гениталиями и прокручивала в голове свой план. Доведя себя до оргазма, я погрузилась в сон.
Меня разбудило прикосновение руки к лицу. Человек в натянутом на голову чулке склонился надо мной. Он велел мне не шуметь, иначе он убьет меня. Я узнала голос своего мужа. Я знала, что он не прочь убить меня. Он велел мне молчать – одно слово, и все будет кончено. Он не хочет больше слышать мой лживый голос.
Я была права, он возненавидел меня именно из-за моего вранья. Он достал короткий кусок веревки и связал мне руки за спиной. Затем он связал вместе мои щиколотки и закинул меня на плечо, словно спортивную сумку. Лежа животом на его плече, я с трудом дышала. Стараясь вдохнуть, я знала, что это только цветочки по сравнению с тем, что мне предстоит. Он вынес меня на задний двор и положил в багажник моего автомобиля. После того, как крышка багажника захлопнулась, я очутилась в темноте. Когда машина тронулась, я пыталась сообразить, зачем он засунул меня в багажник. Он мог бы положить меня на заднее сиденье. Думаю, он поступил так, чтобы лишний раз помучить меня.
Я знала, что до выбранного места примерно час езды. К концу дороги в багажнике стало душно – еще одно напоминание о том, что мне предстоит.
Машина остановилась, и багажник открылся. Муж забросил меня на плечо и понес в лес. Минут пятнадцать он нес меня, освещая дорогу карманным фонариком. Наконец мы достигли места, которое я ему указала. Я пыталась вспомнить все, что я видела при дневном свете, когда выбирала это место. Он положил меня на землю – не очень аккуратно. Я поняла, что этой ночью он намеревается выместить на мне всю свою злобу. Я была в одной ночной рубашке, и ночной воздух холодил мою задницу. Я и не думала, что так возбуждена – влагалище так и сочилось влагой. Я видела, как лопата в первый раз вонзилась в нетронутую землю. Я видела, как росла горка земли вокруг моей могилы. Меня поразило, сколько разных предметов оказалось в земле. Здесь были старые автомобильные части, кирпичи, камни всевозможных размеров. Я видела, как пот струился по лицу мужа, когда он копал землю и обрубал бесчисленные корни растущих вокруг деревьев.
Не знаю, сколько времени мы провели на этом месте, но постепенно муж погрузился в яму по пояс. Он вылез из ямы и подошел ко мне. Вместо того, чтобы поднять меня на руки, он, тяжело дыша, подтащил меня к яме. Затем он перетащил меня через яму, так что мои ноги с глухим стуком провалились на дно, потом опустил меня в яму целиком. Потом мой муж зажег фонарик и направился к машине. Не зная, вернется ли он назад или оставит в таком состоянии, я впала в панику при мысли о том, что умру с голоду в собственной могиле. Смешно – все это время ни один из нас не произнес ни слова. Наверное, мы все сказали друг другу за время совместной жизни. Вдруг я поняла, что в глаза мне светит полная луна. Она бросала свой свет даже в яму, так что я могла рассмотреть свою могилу во всех подробностях. Я помнила, как что-то уткнулось мне в анальное отверстие, когда он укладывал меня в могилу. Отодвинув зад, я почувствовала какой-то предмет – не настолько шероховатый, чтобы послужить для сексуального удовлетворения. Дотянувшись рукой, я поняла, что это корень. Его прикосновение к заднему проходу начинало раздражать меня.
Свет отвлек мое внимание от этого корня, упершегося мне в задницу. Это подошел муж. Он нес что-то, чего я не могла разглядеть. Вдруг деревья как будто охватил пожар. Он принес фонарь. Кроме того, он принес вещь, удивившую меня, – зеркало. Его он установил так, чтобы я могла видеть себя, лежащую в могиле. Это зрелище чуть не довело меня до оргазма, я воображала его много-много раз. Вдруг муж спрыгнул в могилу, осыпая на меня землю. Ухватив рубашку за подол, он разорвал и выдернул ее из-под меня. Я всхрюкнула, когда от этого движения корень вонзился мне в задницу. Я попыталась отодвинуться, но могила была слишком узкой. Я успокоила себя тем, что мне не придется терпеть это неудобство слишком долго. Без рубашки я почувствовала ночную прохладу, и соски встали торчком. Я рассматривала свою грудь – не слишком большую – и тонкую талию и снова удивлялась, за что он так возненавидел меня. Большинство мужчин были бы счастливы иметь жену, обладающую таким телом. Я чуть не задала ему вопрос, но решила не портить это мгновение. Муж снял штаны и положил их на кучу земли. Его член стоял, как каменный. Он опустился на меня. Я почувствовала, как его член вошел в мое уже влажное влагалище. Потребовалось немного времени, чтобы довести нас обоих до оргазма. Наши стоны эхом отразились от леса. Муж поднялся – с члена его капало – и вылез из могилы. Любовный акт показал мне, что он еще заботится обо мне, хоть чуть-чуть.
Я услышала скрип лопаты, вонзившейся в грунт. Лезвие лопаты показалось надо мной и сбросило землю к моим ногам. Это продолжалось до тех пор, пока ноги не покрылись землей. Она согревала кожу, охлажденную ночным воздухом. Я подумала, что смерть оказывается не холодной, а теплой. Лопата все сбрасывала и сбрасывала землю в мою могилу. Я поняла, что он тщательно распределяет землю вокруг меня. Земля покрывала мои ноги, но не туловище. Я начала гадать – может, он знает о моей фантазии и затягивает ее для меня, или ему самому нравится то, что он делает. Я опять текла. Я представляла, как увлажняется земля у меня между ног. Я подумала, что надо было бы попросить его вставить мне вибратор, но было уже слишком поздно менять планы. Он засыпал мне землей низ живота, а потом, к моему удивлению, затолкнул землю во влагалище черенком лопаты. Я было возмутилась, но решила, – пусть он и сам получит немного удовольствия за то, что помогает мне. От земли влагалище зудело. Я представляла, как эта земля впитывает мои соки.
От шеи и ниже я была, словно одеялом, покрыта тонким слоем земли. Впервые с тех пор, как меня вытащили из багажника, мне было тепло. Я еще видела затвердевшие груди, торчавшие из земли. Муж тем временем устал. Я видела, как он машет лопатой. Наверное, выкопать мне могилу и затащить туда меня было нелегкой работой. Он занес полную лопату земли над могилой, и я вздрогнула, увидев, как лопата выскользнула из его рук. Она ударила меня в левую грудь, оставив глубокий красный порез. Из раны потекла кровь, смешиваясь с землей. В первый раз за сегодняшний вечер я увидела виноватое выражение в глазах своего мужа.
Он исчез и отсутствовал минут десять. Как раз когда я подумала, что он отступил, я услышала, как лопата вонзается в грунт. От удара по животу у меня перехватило дыхание. Я посмотрела вниз и увидела кирпич, оказавшийся в земле. После отдыха муж заработал быстрее. Он засыпал меня снизу вверх, оставляя голову напоследок и явно стремясь затянуть сцену как можно дольше. Земли становилось все больше, мне становилось трудно дышать. Я следила за его лицом, пока он засыпал меня, и поняла, что я все еще люблю его, хотя он и ушел от меня.
Земля над моими ногами почти сравнялась с краем могилы и понижалась к шее. Муж спустился в могилу, я ощущала его вес, когда он утаптывал грунт. Хотя мое влагалище было забито землей, а в задний проход воткнулся корень, я чувствовала приближение оргазма. Говоря по правде, земля во влагалище ощущалась как грубый шероховатый член. Дыхание участилось – не только от груза земли на груди, но от неминуемо приближающегося оргазма. В момент захлестнувшего меня оргазма я открыла рот, чтобы застонать – и он неожиданно наполнился землей. Я закашлялась и стала отплевываться. Я почти очистила рот, когда новая порция земли обрушилась в рот как раз в тот момент, когда он был открыт. Я ухитрилась выплюнуть половину земли, когда мне в рот вдруг с силой воткнулась довольно толстая трубка. Она была такого размера, что рот у меня так и остался широко раскрыт, и в результате земля, находившаяся у меня во рту, провалилась в глотку. Я уже думала, что задохнусь, но сумела проглотить немного земли, так что могла дышать. Теперь я знала, для чего предназначена эта трубка. Он хотел, чтобы я оставалась в живых, пока он не кончит хоронить меня. Я увидела, как появилась лопата, и закрыла глаза, когда земля засыпала мою голову. Наверное, в этой порции земли был камень, потому что я почувствовала острую боль в голове. Скорее всего, камень поранил меня, но теперь это было неважно. Раны не страшны мертвой женщине. Я раздумывала, сколько времени нужно, чтобы умереть от недостатка воздуха.
Муж заговорил впервые с того момента, как принес меня сюда. Я не могла поверить своим забитым землею ушам. Он сказал, что я лживая сука и заслуживаю этого. Я хотела прокричать, что никогда не обманывала его, но земля и трубка, вставленная в рот, не давали мне говорить. Теперь я знала, почему он ненавидит меня с такой силой, и ничего не могла с этим поделать. В этот момент я все бы отдала, чтобы выбраться отсюда и сказать ему правду. Я попыталась сказать ему, что любила его, но знала, что он не сможет меня услышать.
Я лежала под землей, в вечной темноте. Я лежала с закрытыми, засыпанными землей глазами, и кричала. Я уже не хотела смерти; все, чего я хотела – это сказать ему правду. В моем мозгу промелькнула мысль, что он, может быть, решил не убивать меня и выкопает обратно. Пока ко мне поступал воздух через трубку, у меня оставался шанс. Даже когда земля сдавила мне грудь, воздуха было достаточно, чтобы поддерживать жизнь. Я чувствовала, как земля уплотняется на моем теле, едва не раздавливая его. Мысленным взором я видела своего мужа, танцующего на моей могиле…
Но теперь он не то откапывал меня, не то засыпал листьями мою могилу. Я не знала, окажется ли он настолько жестоким, чтобы оставить трубку на месте, чтобы я оставалась живой, пока голод не убьет меня. Все мое тело горело от камней и сучков, вонзавшихся в кожу.
Не знаю, сколько времени я пролежала в темноте, прежде чем почувствовала, как трубка выскальзывает у меня изо рта. Сначала я подумала, что он, видимо, играет со мной, и сейчас трубка опять вернется на место. Я не успела вовремя закрыть рот, и он моментально заполнился землей. Я тут же перестала дышать. Я не знала, сколько времени я смогу задерживать дыхание. Забитый землей рот оставался широко открыт. Я попыталась закрыть его, но это было невозможно. Через короткое время я почувствовала боль в легких. Я боролась, стараясь раздвинуть грунт вокруг себя. Мне удалось уплотнить землю вокруг головы, так что можно было чуть-чуть шевелиться. Почувствовав пустоту над лицом, я попробовала дышать через нос. К моему удивлению, свежий воздух проник в легкие. Я знала, что воздуха в небольшом свободном пространстве надолго не хватит. Я опять закричала, и на этот раз я почувствовала, как слезы катятся по моему покрытому землей лицу. В мозгу промелькнули последние слова моего мужа.
Мои мысли вернулись к последним словам, сказанным мужем. Я умру, если не смогу объяснить, что я никогда не обманывала и не собираюсь обманывать впредь. На этот крик ушел запас воздуха, и теперь я хватала ртом последние остатки кислорода. Смерть приближалась. Даже если бы он передумал, он уже не смог бы спасти меня.
Темнота опускалась на мой отравленный недостатком кислорода мозг – я осуществила свою фантазию, но потеряла любовь. Земля принимала меня в свои объятия по мере того, как затмевалось сознание. Если бы я могла, я бы расхохоталась над тем, что моя последняя мысль была о корне, воткнувшемся мне в задний проход.
1 266
Какое же говнище