Стоял жуткий мороз. Я вращал в руке отцовскую зажигалку, отлитую в позолоте. Куча незнакомых мне голосов смешалась воедино, выдавливая из общей массы громкие всхлипы.
Щеки обдало пронизывающим холодом. Двери катафалка открываются- четверо громоздких ребят выволакивают гроб. Он отделан лакированной дубовою древесиной, лучи солнца отражаются прямо в нём. Я вижу своё потускневшее лицо в отражении. И затем его…
Седые волосы, выхоженные годами, вдруг превратились в труху. Румяна на пухлых щёках сменились бледной тенью. Глаза закрыты. Он уже давно не дышит. И зачем напялили этот дорогой костюм? Они никогда на нём хорошо не сидели.
Деревянное ложе приковано к своему древесному королю. Это сонное царство теперь станет его вечностью. Скоро его зароют в рыхлую землю, где уже никогда не будет видно ни голубого неба, ни сияющего золотистым отливом солнца. Мрак, пустота…
Он погрузится туда так же, как погружались великие цари, или больные тифом, или голодные до смерти дети. Земля всех забирает обратно. Там нет ни боли, ни страха, ни сожаления… Ни любви, ни радости, ни смеха. Тихо.
Пожиная плоды, нужно помнить о своей дани. Подошла моя очередь прощаться. Все смотрят на меня, и я чувствую, как в воздухе возникает напряжение. Всё накаляется до такой степени, что прихожие будто склоняют головы перед нами обоими. Эта картина поистине красива. Я собираюсь с силами и касаюсь холодной, как льдина, руки.
Я не чувствую её… Где же та прежняя непомерная сила? Почему никто не тянет ко мне свою шершавую руку? На моём лице проступают горячие капли слёз. Они катятся вниз, обжигая с каждым потоком меня снаружи и изнутри.
Гроб закрывается, и тяжёлый взгляд толпы отводится с меня куда-то вверх, к небу. Меня хлопают по плечу, но мне так хочется его одёрнуть. Кто все эти люди? Почему они знают меня, а я не помню ничего из их рассказов? Может, они ошиблись, и я не тот, кто должен быть здесь!..
Я вращаю зажигалку, замечая, как солнце играется со мной. Или я играюсь с его лучами.
Вырытая яма принимает в свои объятия бренное тело. Его медленно погружают в царство к Аиду, присыпая промерзшей землёй. Каждый из желающих проститься, этих порядочных самаритян, считает должным бросить туда монетку, платочек или ещё более ненужную массу вещей в том, другом совершенно мире.
Все разошлись по автобусам и ждут одного меня. Покорно, не поторапливая. Король умер, да здравствует король.
Я подхожу к могильному камню с выдолбленным крестом. На меня смотрит фотография человека, которому я должен вернуть кое-что действительно очень ценное.
Я кладу отцовскую зажигалку, прощаясь с этим местом.
— — —
Проходит несколько месяцев. Я снова возвращаюсь в край, где по-прежнему стоят смертельные морозы.
Могила покрыта снегом, но не заброшена. Кто-то ухаживал за ней всё это время.
Я хочу достать сигарету, но не могу найти, чем прикурить. Вдруг солнечный блик, так быстро проскочивший, оседает мне на лицо. Неужели?..
Подходя ближе, я снова вижу родную мне позолоту.
337
Это такой красивый и трогательный рассказ, я будто сам оказался на похоронах. И очень обрадовал конец произведения.