Хочу рассказать вам одну историю. Дело было летом, собрались мы с товарищами на охоту. Как и положено, снарядились припасами по самое горло, благо “Буханка” Семёныча вместила все. Выдвинулись значит в поле мы. Там расположились днём, стоянку организовали. До леса – рукой подать, виды красивые, дичи много, лицензии купили, одним словом – раздолье.
Сама охота проходила как по маслу, гипотетическая похлебка в виде кроликов и прочей мелкой дичи сама шла нам в руки. Настреляли мы, значит, животинки разномастной, да и давай обратно в поле двигаться, пока еще светло.
Как и положено, поставили на огонь похлебку, сами отпраздновали хороший улов. Да так бы и праздновали, водки много было, как видим, мужик к нам подходит. Да странный при том, в сорочке старой, будто с музея какого сбежал. Лицо злое, старое, а за спиной мешок огромный. Ну, мы было дело подумали, может лесник пришел, лицензии и оружие на досмотр подготовили. Не понравился мне этот мужик, недоброе что-то в нём чувствовалось. Стоит и смотрит на нас, взглядом меряет. Мы уже подумали, что бомж какой, или чего похуже.
— Эй, мужик, чего стоишь как неродной? Давай к нам, мясом угостим, наловили много, на всех хватит! – Крикнул Васька, самый младший из нас.
Мужик с мешком сначала постоял, помялся с ноги на ногу, а потом давай нас жестами за собой звать. Ну, мы люди простые, подумали, может помощь нужна, или еще чего. Единственный, кто насторожился – это Семёныч, самый старший из нас.
— Не надо, братцы, за ним идти. Ночь сегодня на Ивана Купалы, нечисть всякая ходит. Недобро в тёмный час за незнакомцами куда попало идти.
Семёныч всегда с прибабахом был, во всякую нечисть верил, говорят даже обряды устраивал различные. Ну, мы и не послушали его, а очень зря. Глядишь, Васька живой бы домой вернулся.
Ну, пошли мы значит за ним, Витька, новичка нашего, за вещами оставили присматривать, мало ли что. Идем мы значит за мужиком, а на душе кошки дерут, вот ей богу! На оклики не оборачивается, все только рукой за собой зовет, еще и прихрамывает к тому же.
Ну, идем мы за ним, словно заговоренные, как закричит кто-то вдалеке. Ну, у меня душа в пятки ушла, оборачиваюсь, как и все, а нет никого. Дошло до нас, что мужик нас от буханки то отвел, а Витька скорее всего сейчас грабят, времена то нынче лихие. Ну, поворачиваемся на мужика, а его и след простыл. Семёныч сразу чертыхаться начал, пальцы разными знаками гнуть, а мы стоим как вкопанные, не знаем, что и делать.
— Чего застыли, молодёжь? Ваську сейчас пришибут нашего, давайте возвращаться скорее! – заорал на нас басом Семёныч. Мы сразу будто из транса и выпали. Побежали все вместе к машине, благо недалеко отошли, а тут как начнёт чертовщина твориться! Костер вроде и недалеко, а все никак добежать не можем, будто он и не приближается вовсе.
— Неужели на нас Ырка позарился? – в испуге прошептал Семёныч
— Кто? Ты опять со своей фигней решил нам мозги пополоскать? – Злобно огрызнулся Васька
— Да молчи ты, придурь! Не видишь, что водит нас за нос нечистый? Чем со старшими пререкаться, лучше послушай, что тебе говорят. Повторяйте за мной, четко и слово в слово, “Чур меня, чур, Пращур!”.
Честно сказать, я поддался на слова Семёныча и начал повторять за ним. Вот не знаю, что на меня нашло, но поверил я деду. Ну и стоим, повторяем эти слова, а Васька с нас всё смеётся.
— Ладно Семёныч, но у тебя, Андрей, чего кукуха поехала? Вроде бы здоровый мужик, семья есть, дети, а ты такой фигней страдаешь.
— Вот потому и страдаю, потому что дети у меня, и жена дома ждет! – Рявкнул я, после чего вновь продолжил повторять пусть и странный, но, как оказалось, рабочий заговор.
На душе сразу легче стало, а костер будто ближе подтянулся. Ну, посмотрел я на деда, а тот стоит и пальцы все гнёт.
— А теперь слушайте меня внимательно. Ырка будет всячески заставлять вас смотреть на него. Если жить хотите, не поддавайтесь нечистому, не вздумайте смотреть на него даже краем глаза, иначе сгубит он вас, как пить дать!
Идем мы, значит, к костру, страшно каждый шаг делать, но все же избавились мы от наваждения, ближе стоянка наша стала. И тут вдруг как услышу, дядька мой зовёт.
— Андрей! – тихо и ласково зовет меня голос. Вот только сердце у меня в пятки ушло, так как дядьку уже лет 5 как похоронили. Ну, смотрю я на Семёныча, а этот бледный стал как мел.
— Не смотри на него. Что хочешь делай, но не оборачивайся, я тоже это слышу – дрожащими губами произнёс Семёныч.
Ну, стоим мы значит, как вкопанные, и тут Васька то ли с дуру, то ли с перепуга, но обернулся. Дальше не хочу вспоминать, звуки были просто не человеческие. Крик бедняги быстро заглушил нечеловеческий вой, который быстро перешел в чавканье.
— “Чур меня, чур, Пращур!”, заорал как не в себя Семёныч, и начал креститься. Я сразу же последовал его примеру, а после ничего не помню.
Проснулся я в больнице, говорят сознание потерял. Ваську нашли на следующее утро, лежал посреди поля, говорят, что с него будто всю кровь спустили, а Витьку так и не смогли найти. Остались только мы с Семёнычем в живых. Нас долго потом милиция мурыжила, но в итоге отпустили, а дело превратилось в “глухаря”.
Расспросил я потом своего спасителя про Ырку то этого. Оказывается, это неупокоенный дух, который ночью на людей по полям охотится. А мужик тот с мешком помощник его, который людей в поля уводит и путает потом. А мы еще и в ночь на Ивана Купалы попали, когда эта дрянь активнее всего бывает. Ну, благо, благодаря Семёнычу выжил я, потом до самой смерти ему помогал. Сейчас вот сам седой стал, вам эту историю рассказываю. А веду я вот к чему, ребята – не вздумайте ночью по полям шастать, а то найдет и вас Ырка – степной мертвец.
Станислав Сплит
1 151
