Произошло все 28 декабря. Накануне Нового года, как всем нам известно, нужно как-то добывать ёлку. Платить за неё 150 гривен жалко, а вот ноченькой прокатиться на полянку лесника, хоть и опасно, зато дешевле. Я с другом Сашей собрался наведаться в свою «лавку ёлок». Днём есть возможность «засветиться», а вот вечером — самое то.
На часах была примерно половина двенадцатого. Вытолкав из гаража старенький «Урал» Сани, заправили газолинчику да взяли водочки — естественно, «не пьянки для, а здоровья ради». Дорога не короткая, да ещё и через лес минут тридцать ехать — вдруг замерзать начнем? А так — «согреватель» есть.
Сколько ехали, не знаю, так как через каждые пять минут останавливались покурить. С такими остановками до цели мы добрались не меньше чем за час.
Естественно, присмотреть ёлку ночью трудновато. Да и много их разных, но много брать нельзя, а то «запалят», и с краю тоже нежелательно. Присев минуток на десять, хотели приговорить бутылочку, да вот беда — стаканы не взяли, а с горла пить не было желания. Достав топор, я пошел в середину ельника искать самую красивую. Походив, присмотрелся: все какие-то вялые, некоторые лысые вообще. Так я потихоньку зашел черт знает куда. Темень нереальная. Я достал сигарету и начал усердно щелкать зажигалкой. Как я про себя крыл матом продавца, который впарил мне её, думая о спичках!.. Так стоял я и клацал раз за разом.
Тут я, прошу прощения, едва не обделался — в метрах двух от меня кто-то шёл. «Японский магнитофон! — подумал я. — Неужели лесник?!». Как гимнаст, которого ещё не видывал мир, я элегантно, в стиле морских котиков, прыгнул куда-то в сторону и прилёг, держа в зубах так и не прикуренную сигарету. Тело прошло на солидном расстоянии от меня, чему я был счастлив, как кот от шашлыка. И если уж я его рассмотреть не мог — так он меня и подавно. Тут меня осенило, что Саша же там, у края, и если не увидит лесника, то абзац ему. Мало того, что штрафы в лесничестве очень и очень крупные, ещё и немалую долю украденного неизвестно кем припишут, что реально обидно. Я решил действовать, руководствуясь первым, что пришло мне в голову — надо отвлечь внимание. Бегаю я не быстро, но обстоятельства были слишком исключительные. Недолго думая, я подорвался и метнулся вглубь леса, при этом крича, как в старые времена: «Атас!». Как пантера прыгая через ёлки, я показывал чудеса эквилибристики, пока не зацепился за что-то, зарывшись лицом в снег.
Первая мысль была очевидной: «Б…!!!». Я, плавно перевернувшись, обнаружил, что за мной никто не бежал. Откровенно стало обидно — для кого я так скакал по поляне? Поднявшись на ноги, я понял, что нахожусь очень и очень далеко как от «согревателя», так и от «Урала». Плюс ко всему, возвращаться по следам было страшно. Вдруг лесник там? Решил идти в обход, явно не зная, куда плетусь. Спустя «а фиг его знает» сколько времени я уже был в лесу, отойдя от поляны с ёлками метров на сто. Снова попытался зажечь свою зажигалку — и снова неудача, она вся была в снегу. Постояв, как осёл, посреди леса, выбирая, право или лево, решил пойти налево. И тут случилось то, чего я никому и ни в каком состоянии не рассказал бы.
Сзади послышался шум. Вот тут-то и «накрыло» меня: обернувшись, я увидел напротив себя что-то нереально большое, где-то метра под два с половиной. Одето нечто было в одеяние, смахивающие на похоронный саван. Само лицо, чертами и морщинами, напомнило мне ну очень, очень старого деда, фактически мумию, а зубы и глаза описать трудно — не до них было. Я не мог двигаться. Думаю, всем знакомо такое чувство — лишь ступор и ожидание чего-то неизбежного. Единственное, что запомнилось очень и очень отчётливо — это пристальный взгляд существа. В момент блеснула лукавая улыбка, сверкнули зубы, и оно в темпе двинулось ко мне. Вот тут весь ступор и ушёл. Не знаю, мог бы кто бежать по сугробам так, как я тогда, но перелетал я их на раз-два. На ходу опять зацепился, но спасла скорость, которую я быстро восстановил. Куда я бежал — не знаю. И тут чудо — звук «Уральчика». Увидев вдалеке свет от фар, я резковато свернул и влетел на поляну с ёлками, на ее окраину. Снова прыгая, как Исинбаева, через эти, будь они прокляты, ёлки, я допрыгал к мотоциклу. Запрыгнув в коляску, я как резаный заорал: «ДАВАЙ! ПОЛЕТЕЛИ НА… ОТСЮДА!».
Назад дорога была куда быстрей. Выехав к нашему селу, как раз после железнодорожного переезда, я вылез из коляски, прихватив с собой бутылку горючего вещества, за один раз обезвредив более половины содержимого. Тут прозвучал вопрос, которого я так боялся:
— Что это было сзади тебя? — взволнованно спросил Саня, таращась на меня.
— Лесник! — стараясь соблюдать спокойствие, ответил я.
— Ох и огромный же он был! — кивая, заметил Саша.
— Да таких и берут в охрану. Пожалуй, я дальше дойду сам, хочу ещё кое-куда сходить, — соврал я, кинув бутылку в коляску, и направился вперёд. Саша буркнул что-то вроде: «Как хочешь».
И вот что — сигарета так и была всё время в зубах, прилипнув к левой стороне челюсти. «Ну его! Куплю эту ёлку — так безопасней будет», — подумал я. Шел я потихоньку. Как раз когда я был уже возле своего двора, начал валить снег. Уже стоя во дворе, я достал зажигалку, клацнул раз — та зажглась. Иронично улыбнувшись, я сел на пороге курить в размышлениях, что же это было…
Историю я никому никогда не рассказывал, так как боялся кривых взглядов в мою сторону.
1 045
