Эта историю я услышал от знакомого. Далее с его слов.
Я был молодым вольным путешественником поставившим себе задачу к 25 годам проехать на своём внедорожника хотя бы половину нашей огромной страны. Историю, которую я поведаю, рассказал мне старый охотник, проживавший в небольшой деревушке где-то на Юго-Востоке Сибири.
Вообще-то этой деревни не было на моём маршруте, да что греха таить, я с него сбился уже давно. Но уже начало смеркаться, нога болела от постоянного нажатия на газ, и я остановился тут. Была промозглая осень. Уже выпавшие хлопья снега мягко оседали на крышах немногих домов и сыроватой земле, и радостным хрустом отдавался каждый мой шаг. Это моё первое впечатление от этого места. Потом всё изменилось.
В тот вечер я сидел в некотором подобии увеселительного заведения я познакомился с охотником, бесконечно пускающим под потолок клубы сигаретного дыма. У него была длинная седая борода, старческие морщины и покрытые мазолью руки. Несмотря на это ему было всего 49, хотя выглядел гораздо старше. При моих расспросах он рассказал, как вмиг постарел на десяток другой лет:
Двадцать лет назад здесь было куда более оживлённое место. В то время проживал молодой паренёк, предпочитавший жить в уеденении. Нихитрая халабудка распологалась прямо в лесной чащобе, на заметном растоянии от остальных домиков. Но не смотря на это был довольно таким весёлым и общительным человеком. Часто навещал мой дом, но иногда и нас приглашала свою хибару. Самое запоминающееся в его хибаре — рога убиенной им косули. В нашей деревеньке то все мужики то в основном были больше связанны с охотой, чем с животноводством.
Он очень гордился этим убийством. Это был первый его крупный охотничьей трофей, никакую не шедший к Куропаткин или зайцу. Рога он повесил на дощечке над дверью, верезав свои инециалы. Я особенно привязался к пареньку, поскольку тот считал меня учителем, почти отцом, и всё время рассказывал обо всех своих успехах.
В ту жуткую, страшную ночь я плохо спал, воротился туда сюда-растяжение ноги, полученное при вылазке на марала, давало о себе знать. Когда мне надоело искать сон, я осторожно, дабы не разбудить жену и дочь, встал, оделся, и вышел на улицу. Стояла снежная ночь, огибая ели и сосны проносился прохладный ветерок. Я уже было собрался зайти домой, как вдруг раздался оглушительный рёв.
Надо признаться, только со второго раза я понял, что этот зверинный и душераздирающий вопль имеет человеческое происхождение. Лихорадочно оглядываясь, я лишь убедился в своём предположении — вопль доносился из чащобы… Прямо со стороны домика моего юного друга.
Крик раздался вновь. Оглядевшись, я увидел, что нигде так и не вспыхнул свет. Времени слишком мало, чтобы бегать по домам и доставать из уютных кроватей сонных соседей. Вбежав дом, я схватил ружьё, набив попутно все карманы патронами. Проснувшейся от грохота жене я приказал всё запереть как можно плотнее, либо уйти и перебудить соседей.
Петляя между соснами я судорожно переберал варианты. Лисы? Вряд-ли. Волков здесь не видели 10 — 11 лет, они только в далёкой чащобе. Кабаны просто так редко нападают. Медведи почти никогда здесь не появлялись, но всё же… Ладно, там поймём. Добежав до хибары, я огляделся. Снег, покрывавший её переливался и искрился, а дверь… Была приоткрыта.
Я замер и вцепился в ружьё. Прислушался — тишина, только со стороны деревни один раз гавкнула собака, и всё. Ни звука. Прошла целая вечность после того, как я решился зайти. Я был готов увидеть всё… Всё что угодно, труп, следы борьбы со зверем, медведя, стаю волком, внутренности разбросанные по всюду, да что тут говорить, я был готов увидеть хоть чёрта рогатого! Но ничего. Ничего такого не было. Я обыскал всю хибару в надежде, что найду хоть что нибудь, что могло мне указать на произошедшее, но ничего такого. Подойдя к кровати, сиротевшей у окна, я заметил что постельное бельё было слегка смято, а одеяло откинуто. Кровать была ещё теплой, словно тот, кто здесь лежал, отошёл лишь на секунду утолить жажду или, пардон, облегчится и бесследно пропал, оставив открытой дверь. Я был растерян. Полный размышлениями, я бросил взгляд на окно, надеясь понять, хватит ли ночного светила для того, чтобы искать юношу в лесу, поскольку не брал с собой впопыхах не лампы, не фонаря, а тут из тоже не наблюдалось. На окне висели шторы, покрытые замысловатым узором. То, что я увидел в их промежутке… Мне не забыть никогда.
Два огромных светящихся белка глаз с маленькими точками — зрачками смотрели точно на меня. Чуть ниже висел чудовищный приоткрытый оскал в сотню а то и больше звериных клыков, расплывшихся в невероятной «улыбке», которой позавидовал бы чеширский кот Кэрролла. Вся эта жуткая гримаса висела в воздухе, не имея лица. Я не знаю, как это объяснить более точно. У меня заболело сердце, я сполз вниз по стене, не в силах оторваться от ужастной гримасы, возможно, самого дьявола. До сих пор меня мысает вопрос, почему я не выстрелил? Я перестрелял на своём веку не только куропаток, зайцев и куниц, я стрелял и в волков, и в лис, и диких кабанов, у меня на стене висит голова росомахи, чёрт, я даже встречался один на один с огромным медведем! Но это было куда страшнее их всех вместе взятых и умноженных на 10, это было словно сам черт или даже дьявол поднялся из преисподней. Я не мог больше думать о безопасности, ружье, юноше, обо всем. Я только закрыл глаза и у меня в голове были лишь две вещи — только бы оно поскорей исчезло туда, откуда взялось, и как долго оно следило за мной?
Сидя там, я сжимал в руках ружьё и пытался унять бешеного колотившееся сердце. Вскоре я открыл глаза. Я до жути боялся снова его увидеть, увидеть эту морду, но там не было нечего. Нигде, его нигде не было. И тут скрипнула половица…
Жене всё-таки удалось поднять соседей, но почему так долго? Неважно. Я смутно помню, что было дальше — меня о чём-то спрашивали, я отвечал как в тумане, и почти всегда повторял одно и тоже: «вы его видели?»
Утром были развёрнуты масштабные поиски с участием МЧС. Но вопреки ожиданиям, мы абсолютно нечего не нашли. Даже следы были только мои. А ведь… Должно же было что-то остаться…
Потом большая часть жителей поуезжала. И мои жена с дочкой. Но мы встречаемся всё реже и реже. Не могут мне простить что я остался.
Мы ещё долго говорили, и сдружились. Но поскольку мне надо было уезжать, мы обменялись телефонами и попрощались. На этот раз я свернул в сторону дома, наплевав на свой маршрут. Мысль о том, что шторы во внедорожнике отсутствуют, не давала мне покоя…
Однажды я позвонил старому охотнику, но вместо него трубку взяла заплаканная жена. В промежутках между рыданиями и стоном, она обьяснила, что её муж пропал бесследно, как тот юноша. И только в шторах был маленький промежуток, и приоткрыта была входная дверь…
Я не знаю, что это могло быть, но знакомый начинает потихоньку сходить с ума. Купил бронированную дверь, бронированные стёкла, купил ружьё. Никому из знакомых не открывает, на встречи не соглашается, совсем редко открывает родственникам или соседям с продуктами. Я боюсь, как бы он руки на себя не наложил. Не верить его рассказу сложно, особенно после этого.
Но что это могло быть? Или кто? У вас есть теории?
602