Уж кто-кто всегда скептически относился ко всяким страшилкам, так это я. Но после той страшной, мистической истории, на все гляжу теперь пусть не положительно, но точно нейтрально. Кто знает, что из этого всего действительно правда.
Возвращалась вечером после работы, нагруженная сумками с продуктами. Устала как лошадь, настроения совершенно никакого: дома неубрано, есть не приготовлено. Ко мне в таком расположении духа лучше на пушечный выстрел не подходить, не убьет, так покалечит. Но, увидев того одинокого мальчика, внутри все просто оттаяло. Своих детей у меня никогда не было, поэтому к чужим я относилась достаточно трепетно.
Малышу было лет шесть-семь. Не особо рослый, с забавными пухлыми щеками, но бледноватый. Может малокровие… Он стоял возле моего подъезда, смотря куда-то наверх, на желтые огоньки многочисленных окон. Конечно, присутствие мальчика в столь поздний час настораживало. Время было уже начало девятого, быстро темнело и других детей его возраста во дворе не наблюдалось.
Тем более, начинал накрапывать дождик, мелкий, но колючий и холодный. К тому же, есть такая у меня дурацкая черта, которую брат характеризует «в каждой бочке затычка». В общем, мимо того малыша я пройти не могла.
— Привет, — остановилась я рядом с ним и спросила первое, что пришло в голову, — ты потерялся?
Мальчик неторопливо перевел взгляд на меня, внимательно изучая своими васильковыми грустными глазами, и утвердительно кивнул. Так в дальнейшем у нас и строилось общение – он не произносил ни звука, лишь соглашался или отрицал мои предположения.
— Ты помнишь, где живешь?
Отрицательное мотание головой.
— Давай пойдем ко мне, я позвоню в милицию.
Отрицательное мотание головой.
— Что же делать? Давай я сейчас быстро забегу домой, оставлю пакеты, и мы походим, поищем твоих родителей. Они ведь обязательно тебя ищут. Я тебе помогу, обещаю. Хорошо?
Кивок и еле заметная улыбка.
Я, как раненая антилопа, понеслась из последних сил к себе наверх, думая о бедном малыше, который стоит на улице один одинешенек. Заскочила в квартиру, кинула, не разбирая, сумки на пол и прошла в зал, чтобы положить ключи от машины в салатницу, где валялась всякая мелочь. Разворачиваюсь, чтобы вернуться в коридор и выйти в подъезд, как замечаю на балконе чью-то мистическую фигуру.
В отличие от большинства людей, балкон у меня не захламлен, поэтому никаких вещей, отбрасывающих такую тень, там быть не может. Медленно включила свет в комнате и от увиденного чуть не остановилась сердце. Там, за стеклом, стоял тот самый шестилетний мальчик, внимательно, с той же чуть заметной улыбкой, глядя на меня. Все бы ничего, если бы я не жила на восьмом этаже.
Он все так же не издавал ни звука, словно терпеливо выжидая чего-то. Я тихонько попятилась спиной, чтобы выйти из зала и тут произошло самое жуткое в этой страшной истории… Мальчик заговорил. Его голос был похож на вой холодного северного ветра, на крик провалившегося в прорубь человека, на громкий хруст ломающегося льда. Он говорила одно и то же, повторяя снова и снова: «Ты обещала помочь», «Ты обещала помочь», «Ты обещала помочь».
Дождь снаружи усиливался, но капли воды словно не замечали мальчика, падая на бетонный пол балкона. Он стоял в абсолютно сухой одежде и смотрел на меня своими пронзительными глазами. Лишь его губы монотонно шевелились: «Ты обещала помочь», «Ты обещала помочь». Я закрыла голову руками и заплакала.
Не знаю сколько времени прошло в общей сложности, но в какой-то момент я поняла, что слышу только звук дождя. Подняла голову – на балконе никого. О малыше напоминал только запотевший отпечаток детской ручонки на стекле. Я растерянно прошла на кухню, наступив по пути в лужу – мясо в пакете окончательно растаяло, и поставила на плиту чайник. В душе было жуткое ощущение пустоты…
На следующий утро, я столкнулась с моей говорливой соседкой – Анастасией Филипповной, которая сразу запричитала о своем здоровье.
— А вчера, так давление скакануло из-за этой погоды, просто жуть. Чуть сознание не потеряла. Так плохо было. Подошла к окну, все плывет. Даже галлюцинации были.
— Галлюцинации? – вяло поинтересовалась я, понимая, что в плену рассказов о личном здоровье соседки еще минимум на четверть часа.
— Да, показалось, что Илюшка стоит около подъезда. А ведь какой мальчик был, золото…
— Что за Илюша, — подсознательно напряглась я, хотя еще не понимала, о чем речь.
— Так ты же тут недавно живешь. Несчастье у нас случилось, получается… — она задумалась, шевеля губами, — так вот получается ровно года три назад. Над тобой семья жила, так у них сын пропал, Илюша. Маленький был совсем, первоклассник, должен мать был после школы дождаться, а она то ли опоздала, то ли на работе задержали. Вот один домой и пошел… Да не дошел, — глаза у бабки наполнились слезами. – Уж как его искали, как искали… Ни одного намека. Словно в воду канул.
Я стояла напротив бабки, открыв рот от изумления, и слушала все новые подробности о том самом мальчике, которого видела накануне. Наговорившись, Анастасия Филипповна отправилась к себе домой, а я в состоянии легкого нокдауна на работу.
С тех пор прошло чуть меньше года, призрака Илюши я больше не видела, но до сих пор не могу забыть его васильковых глаз и пронзительно-жалостное: «Ты обещала помочь». Обещала, но так и не помогла.
744
Очередное доказательство того, что призраков надо уважать и не боятся