— Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи… — Анна поправила волосы и я сделала то же самое. — Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?
— А то! – хотелось сказать мне, но я, как обычно, промолчала.
— Молчание… Молчание… Молчание – знак согласия! – она послала мне воздушный поцелуй и, рассмеявшись, упорхнула от рамы.
Как мне хотелось бы сделать то же самое, но увы – зеркало над собой не властно… Сквозь толщу стекла я смотрела как она закрывает за собой дверь. Ну, вот – опять я одна…
Одинока ли я? С недавнего времени задаюсь этим странным вопросом. Анна не одинока. У нее есть Сергей. Они прекрасная пара! А вот у меня никого нет… Впрочем, я вовсе не завидую, а искренне за них радуюсь, ведь это замечательная и счастливая молодая семья. Я прекрасно знаю, о чем говорю, ведь недаром стою в их спальне, а значит все вижу и понимаю. Зеркало с женской душой… Это ли не повод посмеяться? Но вы сами подумайте, кто больше времени проводит перед этим чудесным стеклом? Уж никак не мужчины! Женщины и только женщины, друзья мои! И их нельзя за это упрекнуть, ведь быть красивой – долг каждой королевы. Вот почему у зеркал женские души… «Свет мой, зеркальце, скажи…»
Одинока ли я? А что, если и так? Как приятно дарить радость, ничего не прося взамен… Вот и сейчас – Анна убежала в прекрасном настроении. С каким удовольствием я подарила бы и Сергею немного радости, но… он почти не подходит ко мне. Не хочу признаваться себе, но от этого мне грустно. Я понимаю, что это нехорошо, понимаю, что не должна так думать, но… Я так одинока. Вот, друзья, я и ответила на свой собственный вопрос.
Помню, как однажды он сидел на краешке кровати и тихо играл на гитаре. Легкая волнующая музыка заполняла комнату и я была на седьмом небе от счастья. Я видела как его пальцы легко перебирают струны инструмента, как тень улыбки блуждает по мальчишеским губам, а взгляд ясных серых глаз устремлен куда-то вдаль. Что он видел там? Жалко, что не меня… Он был так красив. Даже не красив, а ПРЕКРАСЕН. И я… Я почему-то в тот момент возненавидела Анну. Знаю, что это плохо. Это было всего один раз – ведь меня можно простить за это?
Не знаю, что произошло, что я сделала, но его взгляд вдруг упал на меня и в глазах сначала промелькнуло удивление, а затем и страх. Пальцы замерли, и музыка тут же смолкла. Он медленно встал, отложив гитару, и подошел ко мне. Я затрепетала от радости, но… он почему-то счастливым не выглядел. Пальцы Сергея коснулись рамы, а затем он осторожно дотронулся до стекла. Меня словно пронзил электрический ток. Жаркая сладостная истома затопила всю мою сущность, захотелось вскрикнуть, но не от боли, а от … счастья? Или от какого-то другого, доселе мне не знакомого чувства. Из стеклянной глубины я протянула руку к его пальцам и вот-вот хотела их коснуться, но голос разума – холодный и спокойный – вдруг прозвучал, подобно удару колокола.
СТОЙ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? НЕ ЗАБЫВАЙ, КТО ТЫ!
И еще одно, после чего мне стало ужасно стыдно: НЕ ТРОНЬ ЧУЖОГО!
Я резко отдернула руку…
Сергей вдруг отшатнулся и быстро вышел из комнаты. Его гитара так и осталась лежать на кровати, а я зарыдала. Но никто не видел этих холодных стеклянных слез.
Вечером того же дня Сергей и Анна стояли напротив меня и спорили.
— Милая, почему ты держишь здесь это старое зеркало? Может лучше перенести его в гостиную? Или вовсе убрать из дома?
У меня внутри все похолодело. За что?! Что я такого сделала?! Простите, простите, простите меня!
— Сережа, я тебя не понимаю.
— Ну… Я и сам себя не понимаю… Ань, мне просто показалось, что сегодня я видел в нем что-то… – он замялся, – Что-то странное…
Анна звонко рассмеялась и хотела обнять Сережу, но тот почему-то отстранился.
— Говорю же тебе, это было…
— Ну, что, что, это было, любимый мой дурачок?
— Знаешь, это как стая рыб в толще воды. Что-то неопределенное. Мне показалось… – он хмыкнул и отвел глаза,. – Показалось, что на меня оттуда что-то смотрело.
— Ты ничего не пил сегодня?
— Ну вот, начинается…
— Серж, успокойся и не дури. – голос Анны стал строгим. – Тебе просто что-то померещилось. Это зеркало мне нравится – оно прекрасно гармонирует с обстановкой. И еще…
Она обняла мужа и промурлыкала:
— Как же я без него буду прихорашиваться и разить тебя наповал…
А затем увлекла моего Сережу к постели. Я не хотела видеть то, что сейчас будет. Но ничего не могла поделать…
Помню как однажды это было. Да, я поступила плохо, но ведь это единственный раз. Можно ведь меня простить?
Одинока ли я, замурованная в стекле, словно погребенная заживо? Я уже ответила на этот вопрос…
Скрипнула дверь, и зажегся свет. Анна вернулась! Но… Она не одна. И она не с Сережей. Кто это с ней? Незнакомый молодой человек, довольно симпатичный, однако до Сергея ему все равно далеко. Наверно, один из их приятелей. У Анны с Сережей много друзей – я часто слышу шум веселой компании, доносящийся откуда-то из-за двери, однако сюда редко кто заходит. В основном подруги Анны. Наверно, она просто показывает ему дом. Вот только странный они ведут разговор.
— Аннушка, а где же твой благоверный?
Веселый голос Анны:
— Гриш, не волнуйся, он не явится раньше завтрашнего дня. Его строгое начальство куда-то там отправило. Так что… — она звонко рассмеялась. – Вся ночь принадлежит нам!
— Прямо так и вся-вся? – теперь смеялся молодой человек.
Я просто застыла от изумления.
— Ага. И я вместе с ней.
— Тогда я в душ, котенок. Жди меня и я вернусь.
— Не задерживайся там слишком сильно, а то начну без тебя.
Теперь они смеялись вместе. О, Боже, какой отвратительный смех!
Анна стояла передо мной. Свет в спальне был потушен и лишь несколько свечей трепетали на туалетном столике. Их неверный свет струился по ее обнаженному телу, пока она зачем-то поправляла прическу, а я сверлила ее взглядом, полным ненависти. Можно ли меня за это простить? Я думаю, что можно. Как она могла? Разве я не знаю, что Сережа от нее без ума?! Они ведь прекрасная молодая семья?! Может я просто чего-то не понимаю, я ведь всего лишь зеркало! Зеркало с женской душой…
Вернулся Григорий. Он обнял — ТВАРЬ — Анну и они слились в долгом поцелуе. Не знаю, что произошло, но она вдруг отшатнулась в сторону.
— Что с тобой?
— Гриш, подожди. Ты не заметил ничего странного?
— Где?
— В зеркале. Там… Там что-то зашевелилось…
— Разумеется, Ань. Наши отражения. И чертовски привлекательные!
— Да нет. Там было что-то другое… – она зажмурилась и тряхнула головой. – Забудь. Это свечи виноваты.
— Да и шампанское, наверно. – Григорий хохотнул.
— И шампанское.
Он подхватил Анну на руки и понес к кровати.
— Ну, назови меня маленькой дрянью… – донеслось до меня. Я не хотела смотреть, но теперь БЫЛА ДОЛЖНА.
Это произошло утром. Григория уже не было, а Анна дремала, раскинувшись на кровати. Как он тогда говорил? КАК СТАЯ РЫБ В ТОЛЩЕ ВОДЫ? Я медленно, шаг за шагом шла сквозь толщу стекла. Это было тяжело, но ненависть подпитывала меня. Странно, какое это прекрасное чувство, а я-то, дурочка, всегда гнала его от себя.
Шаг. Шаг. И еще один.
Она недостойна Сережи. Тварь. Дрянь. Гадина.
Шаг. Шаг. И еще один.
Она убила их семью и их любовь. МОЮ любовь.
Шаг. Шаг. И еще один.
Ей было мало того, что у нее есть? А ведь у некоторых — У МЕНЯ — вообще нет ничего!
Шаг. Шаг. И еще один.
Я всплывала сквозь толщу стекла. Я шла убивать. Можно ли меня простить за это? Мне было без разницы.
Странное чувство. Странное чувство испытываешь, когда становишься свободной. Я словно восстала из могилы.
Несколько шагов отделяли меня от кровати и я преодолела их бесшумно, как тень. Анна спала. Ее прекрасные волосы, которые она так любила поправлять, раскинулись по подушке, а дыхание было спокойным и ровным. На пухленьких губках играла легкая улыбка. Да и вся она походила на спящего ребенка. Что тебе снится? На мгновение я даже пожалела ее, но потом вспомнила Сергея. Вспомнила его музыку и задумчивый взгляд. Вспомнила СВОЕ ОДИНОЧЕСТВО.
Возможно, она почувствовала неладное, потому что открыла глаза и истошно закричала. Интересно, как я выгляжу, ведь я никогда не видела СВОЕГО отражения?
Что же было дальше? Да ничего особенного. Сергей вернулся только вечером и я встретила его во всей красе. Он даже спросил, нет ли сегодня какого-то праздника. Вот глупенький. Теперь вся наша жизнь будет сплошным праздником. Далеко за полночь, когда мы, уже лежали в постели, он вдруг сказал:
— Слушай, Ань, вот чудно-то! Эта родинка у тебя на плече. Мне почему-то казалось, что она всегда была на правом. А она, оказывается, на левом…
— Ты слишком устал, любимый…
Я поцеловала Сережу и он уснул.
Да, хоть я и часто видела отражение Анны, а все равно в чем-то ошиблась… Такие уж мы, женщины, всегда что-нибудь напутаем! Почему-то мне кажется, что мой НАСТОЯЩИЙ вид ему мог бы и не понравиться.
От тела, лежащего в подвале под грудой каких-то коробок, я избавилась. Вот они – преимущества частного дома. Можно многое спрятать и никто никогда не догадается.
У нас прекрасная молодая семья! Вот только Сережа в последнее время слишком уж часто стал задерживаться на работе. Неужели он тоже способен на измену? Нет! Нет! Нет! Не хочу об этом и думать! Если это произойдет…
Я все чаще замечаю, что из старого зеркала, сквозь толщу стекла, кто-то — ЧТО-ТО — бросает на меня восхищенные взгляды. Наверно, зеркало не может жить без души и обязательно ли эта душа должна быть женской?
Я думаю… Думаю, мы с ним поладим. Можно ли меня будет простить за это?
364
