Юрка снова играл со своей сестрой в мяч на лугу, что расположился у края леса. Точнее, сестра кидала мяч, а он, радостно покрикивая, как собачка бегал за ним. Мяч большой и красный. Катя кинула его далеко-далеко, через куст шиповника, и мяч укатился в темную чащу. Юрка со страхом пошел туда. Он видел красное пятно в траве у деревьев, но лес пугал его…
Внезаный порыв ветра всколыхнул майку, и Юра услышал голос сестры:
-«В глубинах леса темного,
Где духа смерти запах,
Лежат серые заиньки
В малюсеньких гробах» — пропела она.
О, эта старая песенка почему-то пугала его гораздо больше, чем темный лес! Внутренности сжались, Юрка обернулся, но сестры уже не было.
-«В глубинах леса темного,
Где духа смерти запах,
Лежат серые заиньки
В малюсеньких гробах» — донесся тихий шепот из леса. Юрка прищурился. Где же мяч?
Мяча не было. Сестры не было. Был только лес, и он приближался. Юрка пытался убежать, но не мог. Корни были живыми, один из них оплелся о щиколотку. Темные деревья тянули к нему ветви.
-Ай! – вскрикнул он от боли. Кто-то укусил его за ногу. Юрка повернул голову и увидел зайца, тощего и облезлого, с голодными красными глазами. Он замер в ожидании.
«Лежат серые заиньки в малюсеньких гробах»
Юрка тряхнул ногой и, освободив ее от корня, побежал прочь.
***
Юрка проснулся от того, что перебирал ногами на кровати, сбив одеяло. Сознание застряло между сном и реальностью.
«Лежат серые заиньки в малюсеньких гробах» — стучало в голове. Надо же, сорок лет прошло, а эта песня до сих пор вызывает в нем неприятное чувство. Чувство страха.
Заиньки, белочки, лисички, соболя… Скольких он убил ради шкуры и выбросил как мусор?
Это всего лишь животные. Их много. А вот доченька у Юрки одна, ей нужно учебу оплачивать там, в городе. Зарплаты слесаря ненамного хватает, а охота дает возможность помочь дочери.
Каждый год вместо отпуска Юрка приезжает в лес, в зимовье, и охотится на разных зверушек.
Шкуры в конце месяца сдает Сергею Владимировичу, через неделю получает деньги. Их хватает, чтобы покрыть стоимость обучения Кристиночки.
Юрка слез с полатей, которые служили ему кроватью. Пес на полу негромко тявкнул.
-Тихо, тихо, Дым, — успокоил его Юрка. – Мы с тобой зайцев не боимся, эвон сколько перебили их, да? В малюсеньких гробах, надо же… И без гробов полежат…
Всунув ноги в калоши, охотник пошел на улицу справить нужду.
День его встретил обжигающе холодным дыханием. Деревья серебрились изморозью, над кромкой воды медленно плыл туман. На берегу еле проглядывались очертания лодки.
Зимовье Сергея Владимировича располагалось на берегу реки Тыны, к югу от Келога. Вертолет забрасывал пятерых охотников по разным избушкам, через месяц забирал обратно, только уже с полными связками пушнины.
Юрка повернулся к ближайшему дереву и расстегнул ремень. Утренний морозец легонько схватил его за самое ценное место.
-Уф! — завершив свои дела и заправив рубашку в штаны, Юрка зажег сигарету и оглянулся. Красота неописуемая — тайга. Река – стекло. Небо – нежная синева.
-Ты неси меня, река… — негромко пропел Юрка. Где-то за домом залился лаем Дым. Неужто добычу поймал? Юрка прищурился, вглядываясь в лес.
Нечто лохматое пулей выскочило и пролетело мимо ног Юрки к реке. Дым вырвался из леса, преследуя громким гавканьем.
-Так-так-так, что тут у нас… — охотник потащился к берегу.
В растаявшей дымке на носу лодки сидел заяц, испуганно сжав уши. Серый, тощий, с блеклой шерсткой. Пес скакал вокруг, не осмеливаясь подойти ближе.
-Ах, заинька… — Юрка подкрался ближе к дрожащему животному и схватил его за уши. Неплохой может выйти обед, свежий, наваристый. И шкура пойдет на продажу…
Ноги зайца беспомощно дергались. Охотник взял его за задние лапы. За ножом идти лень.
Юрка собрался исо всего размаху ударил зайца головой о край лодки.
Зверек закричал. Юрка от неожиданности (или от страха?) разжал руки. Туша упала на землю. Лапы зверька дрожали. Голова была окровавлена, уши обвисли. Но заяц продолжал кричать пронзительным, словно человеческим голосом.
Дымка кинулся и с рычанием перегрыз шею жертве. Крик переменился в хрип, потом в сипенье, тельце животного в последний раз дернулось и стало неподвижным.
В ушах не переставало звенеть. Дымка бросился в лес и через минуту притащил двоих удушенных зайчат. Положил перед хозяином, преданно глядя в глаза и виляя хвостом. Черт, значит, это была зайчиха… К горлу поднялся ком, в желудке замутило. Юрка отвернулся и выблевал вчерашний ужин на прибрежные камушки. Что это с ним? Он убил сотни животных и ни разу не поморщился! А здесь… Раскис. Раскис как баба.
Юрка, покачиваясь, дошел до избушки и снова лег на топчан. Голова кружилась немилосердно. Крик зайца, нет, зайчихи, еще стоял в ушах.
Нужно проверить капканы…
Крик в голове завелся с новой силой.
Проклятое животное! Черт дернул его убить зайчиху.
Перед глазами возникли мертвые зайчата, лежащие перед ногами.
Крик внутри возобновился.
Тогда Юрка закрылся одеялом с головой и через мучительных полчаса забылся сном.
***
Когда он очнулся, за окном уже было темно. Дым сопел под полатями.
Крика в голове не было слышно. Может, ему всё приснилось?
Взяв фонарик, Юрка вышел из зимовья и пошел к берегу.
Они так и лежали там. Одно большое и два маленьких тельца.
«Лежат серые заиньки в малюсеньких гробах».
О, Боже!
Зайчатину на ужин категорически не хотелось. Ошкуривать тоже. Юрка подтолкнул ногой тушки к реке. Авось, унесет.
Голова снова закружилась, заболела. Крик, предсмертный крик зайчихи, снова зарождался в его сознании, оглушая, сводя с ума…
Охотник кое-как добрел до избушки. Мысли еле пробивались через агонирующий крик в ушах. Боль в голове стала сильнее, чем тогда, когда у Юрки три года назад заболел зуб. В тот день он опорожнил бутылку водки за полчаса и пассатижами вырвал себе верхний зуб. Боль была нетерпимая, но на следующий вечер стала умеренней.
Но крик… И не думал стихать.
Юрка толкнул дверь.
Дым преданно встретил хозяина, виляя хвостом. Крик в голове просто взорвался. Если бы эта гребаная псина, ничего бы не было.
Мысль, посетившая Юрку, была недопустима для охотника. Он кинул быстрый взгляд на ружье, висевшее на стене. Крик стал тише, как будто одобрил идею.
Взяв двустволку в руки, Юрка заметил, что крик совсем исчез. Верный Дымка смотрел на хозяина. Четыре года они охотились вместе, и пес его ни разу не подводил.
Руки с ружьем опустились. Но в ушах вновь поднялся крик.
Юрка поднял ружье. Он знает, что от него хотят.
Дымка так ничего и не понял, он просто вилял хвостом, когда Юрка всадил ему в голову пулю.
Крик внутри исчез.
Тело верного друга упало на пол, из-под головы растекалась лужица крови.
Юрка упал рядом на колени и заплакал. Он остался здесь один, один в глухой тайге на сотни километров вокруг.
Крик внутри снова заголосил.
-Что ты от меня хочешь, блядь?! Что тебе надо? Отвали! – закричал Юрка, изо всех сил сжимая кулаки.
Крик становился громче и громче.
Юрка вскочил и выбежал на улицу.
-Отстань от меня! Отвали!
Крик нарастал и нарастал. Юрка подбежал к берегу. Босоногий, глаза вылезли из орбит. Зайцев не было на мелководье возле лодки. Нет-нет.
Но они были там. На середине озера. Зайчиха посередине, зайчата по обе стороны от нее.
Но, главное, крик! Крик доносился от них!
Юрка полез в ледяную воду. Он доплывет, он заткнет им всем пасти. За своего Дыма, за свою головную боль, за ужасный день…
Он зашел в реку по шею.
И тут луна выглянула из-за облаков, она осветила поверхность воды и три фигурки на ней. Крик в голове смолк, но раздался другой голос:
«В глубинах леса темного,
Где духа смерти запах,
Лежат серые заиньки
В малюсеньких гробах»
И снова крик.
Луна осветила зайца из сна, облезшего и тощего. Он вытянул голову в сторону охотника, принюхиваясь. Зайчата с прогрызенными шейками замерли.
-Я достану тебя, тварь! – закричал Юрка, пытаясь перекричать голос внутри.
Но заяц прыгнул на него первым.
Ноги охотника свело в холодной воде, он начал тонуть. Заяц царапал его лицо, пытаясь укусить. Зайчата вцепились зубами в руки Юрки.
Холодно. Больно. Не хватает воздуха.
Юрка в последний раз выдохнул и наполнил легкие ледяной водой.
«В глубинах леса темного, где духа смерти запах…».
1 485
