Небо не может смотреть равнодушно, когда гибнут его дети.
Оно мрачнеет. Его светлые, бесконечно-синие глаза наполняются непроглядной чернотой, которую не освещают луна и звёзды. Его ласковый голос, подхваченный ветром и заплетённый в песни райских птиц, теряет лёгкость. И слышится гул и дикий вой. Долгий плач скорбящего родителя.
Отец наш Небо. Почему не остановил ты гнев Великой Матери? Почему не унял волны накрывающие Город наш? За что сохранил мне жизнь и память о прошлом?
Мир сгинул в одночасье. И теперь я подобен камню, брошенному в воды океана. Круги, что заскользят по его глади – ничтожный след мой.
— Это здесь? – капитан пристально смотрит мне в глаза, недоверчивый и жадный человек из народа торгашей и пиратов, тех жалких скотов, что жили в нашей тени, но вылезли, стоило только нам исчезнуть.
— Да, фенеху, мы на месте.
— Так и есть, — его глаза расширились от восторга, — я не узнаю море…
Дешёвое бахвальство. Откуда ему знать разницу моря? Тому, кто прячется в прибрежных водах, не познать глубину и красоту просторов нашей Великой Матери, дарящей и отнимающей жизнь.
— Чего мы тянем? Колдун?
— Ты же не хочешь разбудить призраков, фенеху? – суеверный кретин затравленно смотрит на меня и не находится с ответом.
Мы начинаем готовить сеть и верёвки. Матросы лениво и нехотя скручивают грубые обрывки канатов и проверяют узлы. Вёсла опущены в воду. Якорь сброшен. Жаркое солнце – недреманное око Отца нашего смотрит, как последний из сыновей готовится почтить память владык этого мира.
— Ты сказал, что позволишь моим людям дышать под водой? Точно так же как показывал мне в порту Кироса? Так? – дикарь нервничает и облизывает пересохшие губы.
— О, да, Шаснибаал, я сделаю то, о чём мы условились перед твоими богами.
— И не вздумай обмануть меня, колдун! Я вижу насквозь твою лживую шкуру!
Отворачиваюсь и смотрю, как волны Великой Матери плещутся в борт галеры. О, Небо, как смешны они. Грязные и убогие существа, только-только покинувшие пещеры свои. Неужели этого так хотел ты, когда позволил Матери поглотить наши земли? Неужели жертвы были бедны и скупы? Неужели кровь на алтарях так пресытила тебя? Если желал ты, Отец, чтобы все мы исчезли, почему меня оставил? Знаю ответ и знаю, чего требуешь.
— Ветер стих, капитан! – один из матросов перегнулся за борт и стал вглядываться в прозрачную бирюзу моря.
— Слышал, колдун? Твой ветер пропал!
— В нём нет нужды, я же сказал, что мы на месте.
— Хорошо. Что теперь?
— Если твои люди готовы спуститься и забрать золото, мы можем начинать…
— Храни нас, Астарта, читай свои заклятия! – мужчина разгорячено хлопнул себя ладонью в грудь.
Его мускулистое тело покрывали татуировки. Узоры из волн и дельфинов. Обереги от смерти в шторм и от зубов акулы. Он был высоким для своего племени. Но на голову ниже ростом любого коротышки из моего народа. Даже немощный старик, живущий на подаяния от Храма, легко бы одолел этого пирата-фенеху. Только нет больше ни Храма, ни моего народа. Боги разгневались, и забвение стало нашим именем. Сколько прошло лет? Год или тысячелетие? Сколько скитаюсь я, наблюдая, как на смену нам приходят низшие расы, покрытые шерстью, подобные зверью, называющие себя людьми. Их чародеи сплошь фигляры и мошенники, подхватившие крошки знаний с нашего стола. Их боги носят имена наших рабов.
— Почему ты молчишь, старик?
— Вы можете спускаться. Ваше дыхание открыто.
— Что? Вот так просто?
— Да.
— А заклятия… — моряк неуверенно посмотрел на спокойную гладь моря.
— У вас немного времени. Если не успеете, придётся ждать следующего полудня. Чего ты ждёшь?
— Но…
— Просто ступай и проверь, — мне стоило труда сдержать раздражение от этого невежды.
И я наблюдаю, как эти недоверчивые глупцы смотрят друг на друга и не решаются опробовать мой дар. От меня не укрылось, как капитан дал тайный знак своим верным товарищам, и те подхватили одного из новичков, и швырнули его в воду.
Плеск солёных брызг. Он даже не успел вскрикнуть.
Тишина. Они ждут чуда. Да, будет так…
— Астифир, ты видишь этого дохляка? – капитан подзывает матроса.
— Нет, господин.
— Забери тебя Зебуб и все его демоны! Колдун!?
Да, будет так…
— Капита-а-ан! Он не утонул! Смотрите!
И над волнами показалась голова человека. Этот глупый смертный улыбался и смотрел с презрением на товарищей. Медленно и даже вальяжно подплывая обратно к кораблю, мужчина подгребал одной рукой, во второй он держал какой-то блестящий предмет.
Золото. Большая чаша из чистого золота. Блеск её на солнце ослепляет и туманит разум этих ничтожеств. Жадность доселе подвластная их страху перед смертью, теперь вырвалась наружу. Они смеются и хищно цокают языками, выражая восхищение богатому улову.
Ему помогают подняться. А капитан вырывает из рук моряка чашу.
— Ты видел сокровища?
— Да, там горы драгоценностей! Город давно под водой, по его улицам гуляют рыбы и каракатицы. Его жители обратились в камень.
Обратились в камень. Да, последняя попытка спастись от смерти. Они надеялись, что магия позволит переждать гнев Матери. Что море отступит. Но оно пришло навсегда, и заклятие держит их в плену у смерти. Там, где они были в день обращения. Там, где я навещаю их, когда приходит срок принести новую жертву.
— Ахаха! Колдун, ты не обманул нас, что же… и мы выполним свою часть уговора. Готовьте сети, псы. Я хочу забрать столько золота, сколько уместится на нашей галере!
И вот, осмелевшие и алчные, они прыгают в море. Снова и снова направляясь ко дну обмотанные верёвками и сетями, чтобы там, как гнилые стервятники, обирать богатства моего города.
— Колдун? Почему ты улыбаешься?
— Вы поднимаете крохи… Там, на площади, где каменные статуи сгрудились толпой, в самом центре стоит золотой алтарь. Кто прикоснётся – обретает бессмертие.
— Что? Ты в своём уме?
— Ты можешь и дальше выгребать своё золото, фенеху. Будь богатым, умри от старости.
О, да… Знакомый блеск в глазах. Вы никогда не изменитесь, дикари. Прыгайте все. Прыгайте в море за бессмертием.
И они, словно безумные, бросают сети и золото и все до одного устремляются вниз. Торопятся оказаться первыми у заветного алтаря.
Пора.
Я поднимаю глаза и смотрю в лицо нашему Отцу. А Небо смотрит и улыбается в ответ. И вместе мы устремляем взоры на гладкое тело Матери, той, что поглотила Атлантиду.
— Прими мою жертву, сохрани сон детей своих, Великая Матерь. Не дай заклятью камня окончится и погубить их, покуда не пришёл час вернуться нам в этот мир. Смилуйся.
Пурпурные пятна крови медленно вспыхивают в прозрачной толще воды. Словно всполохи праздничных огней. Но скоро течение подхватывает и уносит их в сторону.
Пора возвращаться.
Всё.
587
Не страшно