В Омске, который по укоренившимся обычаям называют «столица Российской жести», происходит серия загадочных смертей. На четырех подруг-студенток нечто открыло сезон бесстрастной охоты.
А самое странное — никто ничего не слышал и не видел.
***
Девушки давно не собирались вместе. Четыре заядлые подруги последний раз встречались полной компанией на вписке в загородном доме. Отмечали успешный переход на третий курс. Хорошо погуляли, ничего не сказать, а все благодаря большому сборищу. Местные заводилы третьего курса звали всех, друзей, первокурсников, знакомых, знакомых-знакомых, и в общей сумме собралось человек тридцать. Наутро съемный дом был похож на притон для бомжей, иначе и не скажешь. От первого до второго этажа и до чердака воздух был насквозь пропитан алкогольным выхлопом, мусора было столько, что даже клининг за солидную сумму бы подумал, а стоит ли оно того. А потом еще на допросы затаскали, в общем, следующий месяц после вписки был довольно нудным и напряженным.
И вот, настал тот самый день, когда все звезды сошлись, и подруги решили собраться отдохнуть. Губки подкрашены, бровки подведены, укладки сделаны, ноготочки подпилены. Все, как на подбор, хоть замуж выдавай прямо посреди замызганного пивного бара. Они выглядели слишком прилично для такого заведения, и предпочли бы что-нибудь более цивильное, но сошлись на том варианте, на который хватило средств.
Несмотря на повод, настроение у девушек было не на высшем уровне, то ли сидр был не вкусный, толи закуска не зашла, или те трое подпитых мужиков через два стола им не нравились, что постоянно кидали в их стороны заинтересованные, замыленные взгляды, и там было на что посмотреть.
Вика выделялась яркой внешностью, которую подчеркивали смольные волосы и карие глаза. Стройная фигура и точеные черты лица покрывали небольшой недостаток в виде тонких губ, которые Вика мечтала увеличить, но поскольку сама она была не из богатой семьи, и приехала в Омск из поселка Татарск и жила в общежитии университета, то об увеличении губ ей только и оставалось грезить.
Лера отличалась от Вики курносым носом и более выразительными, серыми глазами, поскольку волосы были такие же смольные, а после новой подкраски, Лера еще долгое время могла довольствовать ярким, черным цветом своих волос.
Света была в этой компании, как белая ворона. Конечно, в красоте она не уступала подругам, но зато была яркая блондинка. В салоне за свой «натуральный» блонд она отдавала под пять тысяч, лишь бы не было ни капли желтизны в прядках. Голубые глаза и яркий, русый перманент на бровях заканчивали подколотые, пухлые губы. За фигурой Света следила усерднее всех, даже могла похвастаться подсушенным животом, поскольку по минимуму употребляла вредные углеводы. Больше всех от подруг ее отличала едва ли не белоснежная улыбка, и это была уже забота родителей.
Настя не стремилась подчеркивать свою внешность и довольствовалась минимумом макияжа. Даже яркие веснушки на лице не скрывала тоналкой. Лишь тратилась на профессиональные уходовые средства для своих шикарных, каштановых волос, которые были ей почти по бедра. Эта толстая, лоснящаяся коса, обхватом едва ли не в кулак. Такому богатству могла позавидовать каждая, вот Настя и берегла свои волосы всеми возможными средствами.
Благо, что плоские телевизоры на стенах с трансляцией футбольного матча отвлекали обитателей мужского пола от непрерывного лицезрения этих красавиц.
Не обращая внимания на удручающие факторы, Лера, Света, Настя и Вика были настроены хорошо провести этот вечер. Не хотелось как-то выделяться среди остальных, среди тех, кто сейчас спит спокойно, и не видит во сне непривычно маленького, буквально с ладонь плюшевого мишку.
Эту компанию прекрасно разбавил восьмиградусный, яблочный сидр, и девушки, постепенно хмелея, начали улыбаться, шутить, вспоминать истории из далекого прошлого. Как Лера с Настей залезли вдвоем на толстую ветку дерева, и Настя начала падать, но Лера взяла на себя роль супергероя из фильма, и практически в последний момент ухватила падающую подругу за руку. Свою роль Лера сыграла достойно и отважно, но не до конца, потому что потная ладошка Насти в один момент выскользнула, и девочка рухнула на землю, подвернув ногу. Благо, высота была маленькая.
Вспоминались школьные годы, когда лучшие подруги начали делить между собой мальчишек из старших классов, и как караулили после уроков тех девчонок, которые, как им казалось, не так смотрели на их избранников. Доставалось их жертвам крепко, подружки были боевые и несколько жестокие. Особо стервозным характером и желанием помахать кулаками отличалась Света. Выбить зуб или поставить синяк под глазом для нее не было чем-то из ряда вон, от чего их разговоры «за школой» практически всегда заканчивались драками, если вовремя не вмешивались взрослые. Но случайное везение лишь отсрочивало неминуемое наказание, и позже к ним ходили разбираться родители побитых девочек, но те лишь дружно разводили руками, мол, не знаем, ничего не видели.
Подруги хмелели, и пришла пора немного подымить. Девушки собрались, и вышли из бара в небольшой проулок. Лера достала пачку тонких сигарет с нарисованной на фильтре малиновой кнопкой, и угостила Настю. Света и Вика по очереди дымили электронной сигаретой. Послышалось два щелчка кнопок внутри фильтров, и чирканье зажигалки.
Их веселый гомон прервала своим появлением женщина лет сорока с пакетом продуктов из пятерочки. Из-за кругов под глазами и вкраплениями седых волос выглядела она на все пятьдесят. Подруги притихли, когда женщина заметила их, окинула взглядом полным ненависти и боли, и зашагала прочь. Перекур закончили молча, Света убрала в сумочку электронную сигарету, Лера и Настя выкинули окурки в заляпанную свежими и засохшими плевками урну, и все вместе пошли в бар. Лера оттянула тугую, пластиковую дверь, и в проходе они столкнулись с двумя охмелевшими парнями, которые наверняка тоже вышли посмолить.
Девушки вернулись за свой столик, у Светы зазвонил телефон, она начала разговаривать, судя по всему с матерью, потому что довольно быстро перешла на повышенные тона, и речь определенно шла о деньгах. С выпитым сидром на душе становилось легче, а мочевой пузырь наоборот — тяжелел, и первая сдалась Лера. Бросив «я в туалет», она встала из-за стола, прошла мимо барной стойки, окинув взглядом закуски на настенной полке, и свернула в небольшой закуток, где был один общий туалет на весь бар. Закрыв полую, декоративную дверь на хлипкую задвижку, Лера без излишней спешки сделала все дела, и замерла у умывальника, посмотрев на свое отражение в зеркале. Перед глазами то и дело мельтешил улыбающийся, плюшевый мишка. Стараясь не думать об этом медвежонке, который все время смотрел на нее бусинками черных глаз и с улыбкой, Лера встряхнула головой, и подняла рычажок крана. Вода не полилась, а в изливе смесителя утробно заворчало. Так бывает, вспомнила Лера рассказы отца, опытного сантехника. Когда воду отключают, иногда работает что-то вроде обратной тяги, и тогда, по рассказам отца, кран может с удовольствием выпить стакан воды. Лера улыбнулась, вспомнив, как будучи девчонкой, заливалась звонким смехом, когда подносила полный стакан воды к крану, и тот с удовольствием выхлебывал его до капли. Улыбка быстро сползла с ее лица, и Лера тихо выругалась.
— Даже воды тут нет.
Когда в уборной начала моргать энергосберегающая лампа, Лера продрогла, быстро обтерла руки об джинсы, вспомнила про влажные салфетки в ее сумочке, и пошла к двери. Привычно дернув пальцем хлипкую задвижку, Лера удивленно подняла брови. Железный рычажок, по которому скользнул палец девушки, остался на месте. Свет продолжал судорожно моргать, и девушка снова попыталась открыть задвижку, но та крепко сидела на своем месте, будто это был закисший стальной засов.
— Да что такое!
Лера постучала кулаком в дверь, но звука почти не было, и тут в голове Леры отчетливо всплыл момент, когда она закрывала дверь. Дверь была полая и легкая, и закрылась достаточно громко из-за того, что она ее непривычно сильно дернула, вспоминая тугую, парадную дверь бара. Сейчас же ее стуки практически не были слышны, словно она барабанит в бетонную стену. Свет продолжал моргать, а Лера все сильнее паниковала, толкая дверь, пытаясь ее выбить плечом, и так же барабанила по ней кулаками, кричала во все горло и звала на помощь, но все безрезультатно.
Ее сердце провалилось, когда она услышала, что из крана полилось. Вспомнив, что она оставила рычажок поднятым, она немного успокоилась, и обернулась. Она несколько секунд смотрела на льющуюся воду, пока та не стала резко менять оттенок. Из излива щедро лилась коричневая, грязная вода. В сливе забулькало, заурчало, и наружу, как фарш через мясорубку полезло коричнево-бурое месиво нечистот. Принюхавшись, Лера скривилась от отвращения, когда поняла, что это.
Она промычала, приложив ладонь к губам, и едва сдержала естественный позыв при виде этого зрелища. Раковина наполнялась быстро, а вода разбавляла нечистоты разных оттенков, что заставило Леру перебороть свою брезгливость, и подойти к раковине. Вонь быстро распространилась по комнате, и Лера, зажав нос, подошла к умывальнику, тот уже был заполнен наполовину, и девушка попыталась опустить рычажок. К ее ужасу тот остался на месте, и опустить она его не могла, даже стукнув сверху кулаком.
— Да что происходит!
Закричав, она с психу саданула по рычажку, тот съехал в бок и отломился. Из крана полился кипяток, и смрад распространялся по уборной в разы быстрее. Осознав свою ошибку, девушка попыталась вернуть его хотя бы в исходное положение, но не смогла, она лишь ошпарилась и отдернула руку.
Она резко вздрогнула, когда в унитазе громко ухнуло, заурчало и желтоватая вода, которую она забыла смыть за собой, выплеснулась наружу. Из слива унитаза заурчало еще громче, и оттуда так же повалились горячие нечистоты с черными комками, которые склеивались длинными волосами. Комки шлепались на пол черными кляксами, в нос ударил затхлый смрад. Такой же, когда отец прочищал канализацию, и вытаскивал черные, тошнотворные комки нечистот с волосами ее и матери. Лицо Леры обдало облаком густого пара из унитаза, она почувствовала на лице раздражение, и начала чесаться. Она в ужасе закричала, когда поняла, что расчесывает ногтями вздувающиеся, гнойные волдыри, содержимое которых течет по ее лицу струями гноя и сукровицы с кровью.
— Помогите!! Неужели меня никто не слышит! Я задыхаюсь!! — рыдала в голос Лера.
Когда жидкие нечистоты полились через край умывальника, начало шлепать об кафельный пол, в уборной уже стояло облако смрада, Лера не выдержала, и ее сложило пополам в рвотном позыве. Все содержимое желудка безвозвратно покинуло ее. От смрада кружилась голова, мутнело в глазах, Лера чувствовала, как силы покидают ее, она поползла к двери, размазывая по полу лужу собственных нечистот, то и дело, сглатывая подступающую желчь и затекшую с лица жидкость с металлическим и гнилостным привкусом. Все, на что ее хватило — вяло постучать в дверь. Густой туман смрада от льющегося, кипящего дерьма уже перекрывал всю видимость, и Лера, прохрипев «помоги-те-е», отключилась.
Подруги, находящиеся в баре, продолжали неспешно пить сидр, Света давно договорила с матерью, а Леры все не было.
— Долго она там что-то, — задумалась Настя, мельком глянув в сторону закутка.
— Ну, мало ли, — Света повела глазами в сторону, делая незамысловатый намек.
— Ага, в этой-то рыгаловке, — Вика осмотрела бар, весело гомонящих мужиков, которые обсуждали очередную неудачную обводку, — я посмотрю.
Вика поднялась из-за стола, и прошла в закуток. Подошла к хлипкой двери, тихо постучала.
— Лер, ты скоро там? Ты не одна, я тоже хочу в туалет.
Ответа не последовало, за то девушка отчетливо уловила смрадный запах, который пропускали щели в двери. Вика поморщилась, подергала за ручку, заперто.
— Лера!
Девушка еще несколько раз позвала подругу, и несколько раз дернула за ручку. Декоративная задвижка с той стороны не выдержала, с хрустом оторвавшись от двери.
Дверь распахнулась, и Вику обдало облаком вонючего, горячего смрада, от чего она тут же отпрянула и ее сразу вырвало. Лишь щедро проблевавшись, Вика повернула голову к уборной, увидев позеленевшую Леру, распластавшуюся на заляпанном дерьмом полу, а так же лопнувшие кровавые гнойники на ее лице. Не выдержав вида этой картины, Вика затряслась, и закричала, надрывая связки.
Из бара даже никого не пришлось гнать, все сами убежали, едва не складываясь в приступах от тошнотворного запаха, который с завидной скоростью распространился в небольшой забегаловке. Несколько часов полиция и работники скорой помощи не могли спуститься в бар в цоколе пятиэтажки. Вика, Настя и Света были мрачнее тучи, вспоминая эту невероятно мерзкую и страшную картину, которая открылась им в уборной комнате. Из-за одной детали полицейские откровенно недоумевали, но после опроса всех посетителей бара, а так же местной барменши стало ясно:
Никто ничего не видел и не слышал.
171
