Электрический стул — приспособление, предназначенное для умерщвления приговорённого с помощью электрического тока, пропускаемого через его тело.
Если не вдаваться в подробности, то история человечества — это изобретение и совершенствование оружия. Прежде всего. А потом остальное. Но я терпеть не могу оружие. Меня воротит от всякой стрельбы, особенно в отношении беззащитных тварей, которым, между прочим, сам господь жизнь подарил. Но что-то пошло в моей жизни не так, или звёзды мои сошлись клином, я оказался за решёткой. Говорят, от тюрьмы и сумы не зарекайся, и эта истина ещё как работает. На нары пристроил меня местный шериф. Который любил пострелять. Он вполне серьёзно считал, что я тоже. Я стрелял, убивал, грабил, насиловал. Клянусь на библии и на конституции, что за всю свою жизнь я не выстрелил даже из стартового пистолета. Однако судьба — злодейка, отправившая на эшафот массу невинных душ, повернулась ко мне одним местом.
Коридор. Тёмный и мрачный. Руки мои в железных наручниках. В спину тычет прикладом конвойный. Та ещё обезьяна. Наши шаги гулко стучат в замкнутом пространстве тоннеля.
— Эд, ты и правда надеешься, что тебя помилуют, а? — раздаётся сзади шепелявое карканье мексиканского пугала.
Разумеется нет, и волосатое чучело это прекрасно знает. Президент наделён полномочиями отменить казнь, однако даже подумать смешно, что убелённый сединами государственный муж станет рисковать голосами своих избирателей ради насильника и убийцы.
— Президент не позвонит, — продолжает зудеть над ухом красномордая рожа, — такого гада как ты, дважды четвертовать мало.
Я пропускаю мимо ушей его реплику. Я где-то слышал, что надежда умирает последней. Да неужели? Оказывается, у неудачников своя философия. Наверное, и у смертников тоже.
Я оборачиваюсь. Ну так и есть, глаза макаки пылают алчным огнём.
— Эд, скажи хоть сейчас, где ты спрятал эти чёртовы деньги? Они тебе уже не понадобятся, там, — корявый палец тычет в покрытый плесенью потолок, — карманов нету, а у меня дети, куча долговых расписок с пятью нулями, скоты кредиторы и исполнительный лист. Эд, ну сделай хоть одно доброе дело в этой жизни, отдай мне деньги, а я буду молиться за упокой твоей души. Клянусь всеми святыми, я так отмолю твои грехи, что ты окажешься в раю.
— Не лопнешь? Молельщик хренов, — отвечаю я и получаю болезненный пинок прикладом в спину.
— Ублюдок. Где деньги, гадёныш?
— Даже не мечтай, — отвечаю я и получаю очередную оплеуху.
Впереди решётка. Теперь близко. Комната, стул с высокой спинкой и подлокотниками. К полу прибита железная подножка, у изголовья обруч. На маленькой столешнице старомодный дисковый телефон. Президент не позвонит. Скорее всего, он даже не знает, что прямо сейчас свершается казнь. Возле стула топчутся палач, доктор, шериф и святоша. Палач должен меня укокошить, а врач констатировать смерть. Шериф — зачитать приговор. Всё будет заснято на камеру. Шерифа зовут смешным именем Дрю. Ну Дрю, так Дрю. Палач неспешно усаживает меня на стул, фиксирует ремнями и подключает к ногам электроды. Он надевает мне на голову обруч и обильно смачивает губкой затылок. Шериф удовлетворён.
— Может, глаза тебе завязать? — спрашивает он, — так умирать легче. Ты не увидишь всех действий, и не узнаешь момента перехода на тот свет. Чик! И уже на небесах.
Я отрицательно качаю головой.
— Как хочешь.
Дрю окидывает комнату взглядом и извлекает из папки отпечатанный на принтере текст.
— Эдди Спенсер Фишер. Постановлением суда штата Вирджиния ты приговорён к высшей мере наказания. Исполнение приговора назначено на сегодня. Через твоё тело будет пропущен электрический ток в шесть ампер. У тебя есть право на последнее слово. Хочешь раскаяться, что-нибудь пожелать, попросить.
— Дрю, я хочу что б ты сдох, — отвечаю я и добродушно ему улыбаюсь, — кончай уже быстрее.
— Фишер, сдохнешь здесь ты, — лупоглазый Дрю улыбается мне в ответ, — а быстрей не получится. Такова процедура, извини сынок, — разводит руками животное в отутюженной форме.
Дрю выдерживает длинную паузу и улыбается ещё шире. Он перекатывается с каблуков на носки и теребит на груди шерифский значок. Он наслаждается моментом. Наконец он кивает священнику, и тот начинает бубнить.
— Если пойду я долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что ты со мной. Твой жезл и твой посох — они успокоивают меня. Ты дал мне больше, чем можно было дать. Я вкушаю уже во временной земной жизни из чаши вечного блаженства, соединяющей небо и землю, человека и его творца. (псалом 22, псалтирь, перв.)
Палач щёлкает тумблером и опускает руку на рубльник. Где-то подо мной начинает дрожать силовая установка, слышится низкий гул трансформатора. Время останавливается.
… Я двигаюсь деловито неспешно. Выхожу из здания тюрьмы. Патруль пялится на шерифский значок и спокойно меня пропускает.
— Эй, Дрю, что у тебя с лицом? — спрашивает незнакомый мне человек в форме майора полиции.
— Зуб болит.
— Прими таблетку и дуй к дантисту, а то разнесёт ещё больше.
— Обязательно.
Достаю чип-ключ и нажимаю разблокировку. Ага, пикнул автомобиль, припаркованный к обочине. Хорошая была у тебя привычка, Дрю. Надо делать отсюда ноги, пока эти олухи не обнаружили подмены. Привет вам от Дрю, джентльмены! Вообще-то для профи не такой уж и сложный трюк. Главное — момент подобрать. Что делает в этом случае тот же напёрсточник? А карточный шулер? Вот-вот. Момент подбирает. Но здесь не просто поймать момент. Это целое представление. Все люди внушаемы. Потому что сами хотят, чтобы им морочили голову. А за упокой Дрю следует выпить. Как говорят — о покойниках или хорошее, или ничего. Значит, просто выпить. Да подумаешь, на одного гоблина меньше стало. Так тебе и надо, Дрю. Без тебя этот мир куда чище станет. Ха! Как у него из прыщавой хари глаза повылазили. Видел бы кто со стороны. Готов об заклад биться, что Дрю и понять не успел, что произошло, когда его тело рвал ток в шесть ампер. А палёным воняло — не передать!
— Эд, — подмигивает мне заговорщически бармен Вилли, подавая бокал содовой, — я всё понимаю. Ты в цирке фокусником без малого двадцать лет оттрубил. Но как ты бедолагу Дрю им подсунул? Будет наш секрет.
— Простите мистер, вы меня с кем-то путаете. Я не знаю никакого Дрю, а зовут меня Питер. Я офисный клерк, и цирка мне на работе хватает.
Фу, Вилли, ну что за дурацкий жаргон. И не фокусником, а иллюзионистом. И не в цирке, а на манеже. И не трубил я, а гастролировал. Вон Дрю и трубил. Мне нравилось моё искусство. Арутюн Акопян. Дэвид Копперфилд. Гарри Гудини. Я всегда считал этих магов своими кумирами. Люди любят обманываться. И я стал выносить из под носа банкиров такие суммы, какие за месяц приличный ювелирный салон зарабатывает. Оттуда я тоже легко извлекал на глазах у ротозеев камушки и рыжьё. Как? Они сами мне всё отдавали. Никакого насилия и стрельбы.
— Да ладно, — Вилли с сомнением покачивает головой, — я слишком хорошо знаю твои штучки. Ну скажи, как ты сумел свалить из такой тюрьмы?
— Какой тюрьмы, сэр? О чём вы? Я никогда не сидел в тюрьме и ниоткуда не сваливал. Я законопослушный гражданин и примерный прихожанин. Вы обознались.
И не допив до конца бокал, ставлю его на стойку.
Ну надо же, пройдоха Вилли меня раскусил. А потому, что когда-то работал со мной в паре. Ему не хватило усидчивости и терпения. У меня тоже случился прокол. Я должен был это предвидеть. Проколы бывают у всех. Я не заметил топтавшегося позади инкассатора и он прострелил мне ногу. Дальше тюрьма. Следствие мои действия квалифицировало как ограбление. Я с этим не спорил. А Дрю умудрился навешать на меня столько! Блин, да он все свои висяки на меня списал. Вот и на вышку потянуло. Адвокаты из последних инстанций узнали, что я самое исчадие зла, и крайне вяло пытались смягчить приговор. А если к примеру, на моём месте оказался кто-то другой. Этому Дрю по ночам ничего бы не ёкало? Выходит, убийца не я, а он. И не место ему в полиции. В конце-то концов, кто-то же должен в их рядах хоть изредка делать чистку?
Дело сделано, и пора сматываться. Может, я перегнул слегка палку в отношении Дрю, так на всё воля божья. И деньги я припрятал не для жёлтых гиппопотамов. Сколько у меня времени? Немного. Зависит от расторопности местных копов. А посему — валить на попутках, потом частная клиника, пластическая операция, документы и пальчики. Деньги решат все проблемы. А не пистолеты. Терпеть не могу оружие…
125
Для початку не погано. Пишіть ще такі історії.
… Я в шоке