Началось всё, как обычно: я, как обычно, задержался на работе, как обычно опоздал на последний рейсовый автобус до Темнолесской, привычно набрал номер такси, привычно вышел за территорию автовокзала покурить, в ожидании машины, которая должна была доставить меня в станицу, где в снятом на лето домике меня ждали жена и близнецы.
Ярко-жёлтая машина подошла на удивление быстро, я, даже не спрашивая, по моему ли заказу, сел на переднее сиденье рядом с водителем. Вот тут и началось необычное.
Машина тронулась и водитель, не поворачивая головы в мою сторону, то ли спросил, то ли поставил в известность: «Сейчас за поворотом одну дамочку подберём, и тогда с ветерком доедем!» Дамочку, так дамочку! Я не против! Да и платить меньше надо будет! Уже позже, через несколько дней, я вспомнил, что шофёр почему-то не спросил меня, куда едем, и по пути ли с нами «дамочке».
Дамочка впорхнула на заднее сиденье так споро, словно едва дождалась нашего появления.
Молодая, симпатичная, несколько вульгарно одетая в псевдо-кожаные джинсы и такую же безрукавку, дамочка, скорее уж – молодая женщина, едва устроившись на сиденье, достала сигареты и закурила. Я хотел возмутиться такой бестактностью, но почему-то промолчал, к тому же дым от её сигареты показался мне странно-приятным, пахнущим какими-то луговыми, пряными травами.
Вдохнув поглубже сизое облачко, дотянувшееся до моего носа, я расслабился и почувствовал, что меня неудержимо клонит в сон. «Совсем замотался!» — подумал я, погружаясь в волны Морфея.
«Совсем замотался!» — услышал я горячий шёпот где-то у виска, и, уже не в силах сопротивляться сну, увидел сквозь полуопущенные веки огромные, распахнутые глаза женщины в кожаных одеждах.
Глаза приближались, становясь всё больше, заполняя собой всё пространство, радужка в них переливалась цветами от зелёного, до тёмно-синего, от тёмно-синего до кофейного, а зрачок посередине казался не круглым, а овальным, и мне показалось, что где-то в глубине мерцает берюзовое пламя. Я попытался защититься от этих глаз, попробовал оттолкнуть от себя эту женщину, но мои руки прошли сквозь пустоту и бессильно упали вдоль тела. Я потерял сознание.
Когда я очнулся, машина ровно катила по асфальтированной дороге в сторону станицы. Судя по пейзажу за окном, мы были в каких-то 10-15 минутах от поворота к снятому нашей семьёй дому. Тело неимоверно болело, словно меня пропустили через мясорубку, голова была пустой и лёгкой, чуть подташнивало.
«А где дамочка?» — спросил я у водителя. «Дамочка? – удивился он, — так она вышла ещё у последней заправки! Ты что, не помнишь?! Совсем всё проспал?»
«Проспал, проспал, проспал…» — голос дамочки мягким шёпотом заструился у меня в голове, и меня пробил озноб, словно в машине повеяло морозным ноябрём.
Сжавшись, я повернул голову на внезапно одеревеневшей шее в сторону водителя. В наплывающих сумерках мне внезапно показалось, что у него не человеческое лицо, а обтянутый кожей череп, с огромными чёрными глазницами.
Вопль ужаса уже готов был вырваться из моей груди, когда идущая навстречу машина внезапно осветила фарами салон такси. И я разглядел, что таксист – обычный человек, правда, действительно с очень худым лицом. Я выдохнул. Таксист косо глянул на меня и усмехнулся.
Весь оставшийся путь я просидел, как аршин проглотивши. Когда машина, мягко шурша по гравию, остановилась у дома, я отдал деньги, и, не дожидаясь сдачи, начал выталкивать своё непослушное тело из салона.
«Эй! – окликнул меня водитель, — сдачу-то возьми! Что жене скажешь, куда деньги дел! Близнецам что-то купишь! Возьми!» На трясущихся ногах я повернулся к машине и протянул руку за сдачей. Аккуратно отсчитав мне купюры, таксист ещё раз глянув мне в глаза, широко осклабился: «Тяжело? Ну, ничего, ничего, — восстановишься! Все хотят жить, и все хотят есть! Бывай! Вызывай почаще!»
Машина мигнула фарами и рванула с места. На короткий миг мне показалось, что за рулём всё-таки не человек, а рядом с ним сидит женщина. Больше всего в этот миг я испугался, что она сейчас обернётся, и я вновь увижу её огромные, переливчатые, такие страшные глаза близко-близко, близко-близко…
С тех пор я никогда не опаздываю на рейсовый автобус. И курить бросил. Совсем.
197
