Эти истории мне рассказала моя знакомая. Она человек взрослый и рациональный, к мистификациям не склонна и верит только своим глазам. Всё это происходило с ней в реальной жизни, поэтому я и попросила её рассказать мне в подробностях об этих случаях. Дальше с её слов.
«Знаешь, я стопроцентная материалистка и самый настоящий скептик. Мистическими историями и всякими ужастиками не интересуюсь, в разных там богов, духов, полтергейстов и сущностей не особо верю, в церковь не хожу. И вот в последнее время всё чаще думаю — может быть, зря? Потому что жизнь уже неоднократно подкидывала мне какие-то события, с точки зрения логики не особо объяснимые. Вот о них я и хочу рассказать сейчас.
Первая история произошла со мной ещё в детстве. Мне было лет восемь или десять, когда умер мой любимый дедушка. Умер дома, тихо, спокойно. Семья у нас была крайне религиозная, поэтому в морг его не повезли, зато в ночь перед похоронами повезли в церковь, чтобы читать молитвы над гробом. Что любопытно, мой старший брат не поехал ночью на кладбище — вечером уже достаточно взрослый вроде бы и скептически настроенный парень, вусмерть перепуганный, заявил бабушке и маме, что ни за что не поедет на кладбище ночью, и уговаривал не брать меня и оставить с ним, однако я сама напросилась ехать — я была не по годам развитым и самостоятельно мыслящим ребёнком и уже тогда в Бога не слишком верила, но дедушку любила.
Тот храм, куда его повезли, находился при кладбище, где похоронены все наши родственники. Была зима, и вот мы ночью приезжаем в эту церковь. Наверное, любой другой ребёнок бы на моём месте испугался одного вида чёрных могильных плит и крестов, припорошенных снегом и слабо освещённых уличным фонарём, в окружении чёрных голых деревьев, но не я — у меня в том возрасте уже сформировалось чёткое осознание того, что бояться нужно живых, а не мёртвых.
Людей в церкви было мало — священник, какие-то две бабки — прихожанки этого храма, я, мама, бабушка и дядя по маминой линии, который в этой церкви работал. Как сейчас помню — полутемно, горит только одна небольшая лампа, храм старый, иконы тоже не новые, многие потемнели от времени, в основном свет исходит от свечей и лампад. И вокруг гроба, естественно, тоже свечи. Я сижу на лавке, взрослые читают молитвы над гробом, а я внимательно смотрю на дедушку — как будто мой взгляд к нему приковало. И внезапно вижу, как он шевелит рукой, а на его лице появляется улыбка. Я подхожу к маме, говорю ей: «Может быть, дедушка жив?»
Собственно, он с вероятностью сто процентов умер. Нет, это был не летаргический сон. Да и с такими болезнями, что были у него в последние годы жизни, к сожалению, люди долго не живут. В общем, мама решила, что я просто сильно устала, и отвезла меня домой.
С утра было отпевание и похороны. Мы с братом приехали в церковь, и первое, на что я обратила внимание — дедушка, лёжа в гробу, улыбался.
Собственно говоря, это ещё не конец истории. Перед смертью дедушка долго болел, и у него была такая своеобразная шаркающая походка. Всю свою семью я по походке узнавала — у всех была разная. Так вот, проходит какое-то время после похорон, и в один день я спокойно сижу после школы одна в той самой квартире, где умер дедушка. Брат где-то шатается, бабушка на рынке, мама на работе. А в этой квартире планировка такая дурацкая была, что от входной двери идёт коридор, у входа кухня, посередине коридора справа большая комната, в конце ванная и туалет и с каждой стороны ещё по комнате. Мы с братом базировались слева от входа, напротив комната матери, там много книг было. Так вот, дверь в комнату открыта, я сижу спокойно и вдруг слышу шаги по коридору. Шаркающие такие, тяжёлые. Те самые — спутать я не могла. А потом увидела и дедушку — он шёл мимо в сторону маминой комнаты, той, что напротив меня, часто там при жизни книги брал. Напомню: я была развитым ребенком с не менее развитым скептицизмом, поэтому совершенно чётко решила: меня глючит. Показалось на нервной почве, с кем не бывает?
Потом я видела его ещё раз. Бабушкина комната, которая посреди коридора, была самая большая. Бабушка сильно верила в бога, постоянно по утрам вместе с дедушкой молилась, а после его смерти и вовсе ушла в религию с головой. И вот в этой самой комнате стояла такая большая подставка для книг, коя в церковном духе именуется «аналой» — бабушка на неё ставила молитвословы всякие и читала. И вот я перед школой иду завтракать на кухню мимо этой комнаты, и мой взгляд падает туда, дверь открыта, и я у этой подставки вижу бабушку и рядом дедушку. А я ведь проснулась на тот момент совсем недавно, ещё особо ничего не понимаю, захожу на кухню и спрашиваю у брата что-то вроде: «Толь, а бабушка с дедушкой будут с нами завтракать?»
Бедный Толя аж подавился, говорит, мол, дедушка умер, ты совсем рехнулась? Ну, я ему просто тогда сказала, что оговорилась — не стала ему рассказывать, что мне казалось что-то. А то подумал бы, чего доброго, что я сошла с ума.
В общем-то, никакой мистики, может, и не было, верно? Просто стресс от потери близкого человека и сильное потрясение спровоцировали у неокрепшего детского разума галлюцинации или типа того. Логично? Вроде бы да. А там кто знает, конечно…
Второй случай со мной произошёл уже в гораздо более взрослом возрасте. С Ильёй, своим тогда ещё будущим мужем я встречалась с подросткового возраста. Короче, в тот год мне было шестнадцать, ему двадцать, в общем, оба уже достаточно взрослые и разумные люди. Родители у меня, так скажем, люди крайне пофигистичные, поэтому мы с Ильёй могли проводить вместе неограниченное количество времени. Он жил тогда у своей бабушки, в огромной квартире в хорошем районе, и я фактически у него прописалась, а бабушка вроде и не имела ничего против. Нас всё устраивало, но было одно «но» — гормоны бушуют, а предаваться различным плотским утехам, когда за стеной находится бабушка, было как-то совершенно не комильфо, особенно учитывая тот факт, что она, как и многие пожилые люди, грешила пробуждениями по ночам и хождением по квартире.
Однако подвернулся случай — наш общий знакомый, близкий приятель Ильи, собрался на вахту в Москву и предложил оставить нам ключи от своей квартиры, чтобы мы могли пожить там до его возвращения. Мы очень обрадовались такому прекрасному шансу побыть наедине и без лишних раздумий и какой-либо задней мысли согласились.
Квартира располагалась в старой общаге. Скорее даже не квартира — комната да санузел. Район этот не самый приятный, да и сама по себе та общага на вид представляла из себя довольно жуткое место. Я как сейчас помню, там были везде лампочки с таким зеленоватым светом, что почему-то очень нагнетало. Примечательно ещё и строение квартиры, что в этой истории важно: налево от входа сразу был санузел с изрядно разъебанной дверью, а потом одна большая комната. И вот в ней было очень много зеркал по периметру. Кровать слева, рядом стол, стул и тумбочка — и напротив неё, справа и под окном огромные зеркала. Жутко суеверного Илью это немного напрягло — огромное количество зеркал, да ещё и рядом с кроватью, его не совсем устроило, однако, опять же и снова, возраст, гормоны и влечение своё дело сделали, и от наличия зеркал он довольно быстро отвлёкся.
Перед отъездом друг нам сказал, что соседи у него немножко тёпленькие, попросил по ночам быть как можно тише и создавать по минимуму шума, но, если всё же что-то им не понравится, и они будут стучать в дверь, не открывать им. Собственно, мы так и собирались делать, потому что с соседями этими заводить дружбу нам как-то совсем не хотелось, да и сильно активничать по ночам в наши планы не входило.
В первый же день под вечер мы с удивлением и долей разочарования поняли, что в квартире нет ни плитки, ни холодильника, только электрический чайник. Шокированные, как он так живёт, мы заварили дошик, шлифанули пивом, на пару часов занялись наконец так давно желаемым непотребством и уставшие улеглись, кое-как уместившись на довольно узкой кровати и прижавшись, как котята. Перед сном я рассматривала непонятного происхождения небольшие отверстия в стене, кои там присутствовали в немалом количестве, и за их пересчитыванием уснула.
Однако долго поспать мне не удалось, и около часа ночи я сквозь сон почувствовала, что что-то не так, при чём очень сильно не так. Разлепив глаза, я увидела, что Илья сидит на кровати, трясётся, как чёртова стиральная машина в режиме отжима, и безостановочно смотрит в зеркало, которое было справа от кровати. Я потянулась к выключателю и включила настольную лампу. Увиденное повергло меня в состояние шока: Илья буквально плакал, у него был дикий тремор, взгляд до безумия напуганный. Я спросила, что с ним, а он только трясётся и рукой на зеркало показывает. Я смотрю — ничего там, естественно, не вижу. Мне, конечно, не по себе стало, но я сдержала себя, начала его успокаивать. Ничего там нет, говорю, видишь? А у него и вовсе истерика началась. Я решила ему чай заварить, чтобы он успокоился хоть немного. И вот с этого вообще что-то непонятное началось.
Так вот, я поднимаюсь, начинаю тихонько в шкафу возиться, чтобы чай достать. И буквально через пару минут раздаётся стук в дверь. Да какой там стук — самый настоящий долбёж.
Мне, конечно, сразу слова про соседей вспомнились, только вот не понимаю я, что им сделала — не могли же они, в конце концов, услышать, как я ищу в шкафчике коробку с чаем и за пару минут прибежать ко мне под дверь? Подхожу я, значит, к двери, спрашиваю, кто там. А за дверью голос, мужской, грубый, и просит, чтобы я перестала шуметь и сейчас же открыла. Я говорю, мол, извините, не могу, время видели?
А он продолжает орать и колотить в дверь. Я не понимаю, что ему надо, и собираюсь было уже открыть, но тут Илья, пришедший в себя немного, но до ужаса напуганный, меня резко за руку хватает, усаживает на кровать и держит крепко, не выпускает, а сам на дверь с ужасом косится, как кошка какая-то.
Я не робкого десятка, конечно, однако неприятно было в крайней мере. Судя по тому, как сильно в дверь ломились, мужик там был достаточно сильный, да и, скорее всего, не слишком адекватный, особенно учитывая контингент того района…
Однако никак на ситуацию повлиять я не могла, поэтому решила хоть узнать, чего Илья так испугался. Спрашиваю тихонько его, что вообще случилось, а он только мямлит что-то и ничего вразумительного сказать не может.
Часа через полтора звуки за дверью стихли, и пора бы обратно на боковую, время-то около трёх ночи, да как бы не так. Только я Илье предложила спать лечь — он ни в какую. Говорит, не буду я в этой комнате спать. Я говорю: «Ничего здесь страшного нет, тебе просто что-то привиделось». А он упёрся — «не буду», и всё.
В общем, ночевать в ванной пришлось. Взяли из комнаты плед, подушку, постелили себе на дне ванны, Илья свет себе включил, и так мы проспали до утра. Проснулись утром, заварили опять по дошираку, ну я и спросила опять Илью, что ночью-то с ним случилось. А он утверждает, что не помнит ничего, и глаза отводит.
День вроде спокойно прошёл, вот только Илья всё на зеркала косился. А ночью я слышу сквозь сон грохот и звон стекла, просыпаюсь и понимаю, что Илья стулом разнёс вдребезги зеркало. Зачем и почему — он не объяснил, но на следующий день мы к его бабушке вернулись.
Позвонил друг из Москвы, спрашивает, что у нас там. Илья соседом отговорился — мол, сидели мы чинно и благородно, а твой сосед начал ни с того ни с сего в дверь ломиться. Не помню, что тогда друг ответил… Только вот я чуть позже вспомнила один момент: на первом этаже, кроме моего друга, никто и не живёт, а на втором этаже, над ним, тщедушный старичок, который на ладан дышит, тётка-алкашка и одинокая мать с ребёнком. И никаких мужиков среди его соседей нет и не было никогда…
Собственно говоря, тоже никакой мистики. Илье показалось что-то — так часто бывает, ведь игра света и тени в зеркале ещё каких чудовищ может создать, а в дверь ломился какой-нибудь нарик — райончик-то специфический… Просто совпало, что это всё в одну ночь случилось. Наверное.
Третья история чуть не свела меня с ума, признаюсь честно, и вспоминать её мне крайне неприятно, однако что уж, лучше рассказать.
Замуж я вышла рано: как только мне исполнилось восемнадцать, Илья сделал мне предложение. Через короткое время после нашей свадьбы его друзья сняли квартиру на севере города в новостройке и предложили нам с ними пожить. Мы тогда обитали у его бабушки и такое предложение приняли с превеликим удовольствием.
Жило нас в той квартире четверо: я, мой муж и двое общих друзей — Тимур и Вадим. Потом у Тимура появилась девушка, и она фактически тоже переехала к нам. Сначала жили спокойно, жизнь шла вроде бы сладко да гладко, всё было нормально, но вскоре, что свойственно подобным ситуациям, начались бытовые разногласия. Из-за мелочей конфликты становились всё серьёзнее. И в тот вечер произошла очередная ссора — Тимур отправил моего мужа за сигаретами, дал ему денег, а муж на последние деньги вместо сигарет купил себе какие-то вкусняшки. Между ним и Тимуром разгорелась жуткая ссора, и к ночи Илья, несмотря на наши с Вадимом уговоры, хлопнул дверью и смотался в неизвестном направлении — потом выяснилось, что он ни с того ни с сего поехал автостопом в соседнюю область, и зачем он это сделал, осталось для всех неразрешимой загадкой.
Через пару часов Даша, девушка Тимура, тоже на него обиделась и вызвала себе такси домой. Она уехала, и мы остались втроём. Вадим мыл посуду на кухне, а мы с Тимуром играли в доту, когда к нам прибежал смертельно испуганный Вадим, утверждая, что видел нечто в окне: высокое и тощее, похожее на сколопендру, оно на него пристально смотрело. Мы с Тимуром, относительно взрослые люди, скептики до мозга костей, посмеялись. Конечно, вариант розыгрыша мы отметали сразу — Вадим явно был слишком напуган, поэтому мы постановили: у нашего друга ни с того ни с сего разыгралась фантазия. Ну либо жареные грибы, которые накануне мы с Ильей привезли от его бабушки, оказались немного не шампиньонами.
Вадим в расстроенных чувствах слинял обратно на кухню, но через пару минут как ошпаренный прискакал обратно, утверждая, что оно никуда не исчезло и по-прежнему следит за ним. Мы с Тимуром опять его засмеяли и заявили, что это лишь дерево — мы жили на пятом этаже, и никакой хераборы за окном по логике быть не могло. Однако Вадим так настаивал, что мы решили проверить и заодно доказать ему, что там ничего такого нет, и специально пошли на кухню. Естественно, никого за окном мы не обнаружили, закрыли жалюзи и отправились обратно в комнату, посмеиваясь над нашим трусливым другом.
Вадим ушёл в свою комнату и лёг спать, Тимур тоже задремал на диване, а я полночи рубилась в доту. Около трёх часов в комнату, где мы находились, снова ворвался Вадим. Он весь был на панике, мямлил что-то в стиле «оно меня преследует» и чуть не в пинки разбудил прикорнувшего на диване Тимура. Немного придя в себя, он заявил, что «оно» стояло в его комнате. Мы снова посмеялись — мол, как эта херабора размером аж до пятого этажа могла уместиться в твоей комнате?
Ночь мы не спали и успокаивали Вадима. Наутро Даша приехала, но её мы решили не посвящать и не травмировать девочке психику. Но вот буквально в тот же день в нашей квартире завелась мышь. Да, знаю, звучит глупо — мышь зимой на пятом этаже в новостройке, однако чем ещё объяснить шорохи, скрежет и прочие звуки?
Методом проб и ошибок мы с Тимуром выяснили, что мышь базируется в ванной — по ночам там часто что-то скрипело и падало. Мы купили яд и разложили картонки с приманками, намазанные специальным клеем, но это не помогало — хитрая тварь будто знала, что туда нельзя, яд не ела и на клей не прилипала. Ситуацию усугублял Вадим, который начал до усрачки бояться заходить в ванную позже шести вечера и заявлял, что именно там проживает его загадочная херабора — он там якобы видел её мельком. Мы с Тимуром уже не обращали внимание и крутили пальцем у виска — мол, всё, пора тебе, друг, в Кащенко, в уютную палату на отдых.
Чуть позже настырная мышь изрядно заебала и меня, и Тимура. Даша очень её боялась, нас же грызунья раздражала — она потеряла всякий страх и начала, видимо, по ночам передвигаться по всей квартире. Еду она поначалу не трогала, хотя на полу у нас стоял мешок картошки, что примечательно, и хер её знает, чем она питалась. Хотя бы днём маленькая тварь не проявляла активности, но к вечеру начинала наглеть, шуршать и скрестись. Апогеем стало то, что она каким-то хером забралась на тумбочку, что-то задела и повалила к хренам почти всё, что там было, а была там даже кое-какая посуда. Убирая осколки, мы с Тимуром предположили, что это даже не мышь, а крыса — они, как известно, неплохо прыгают, да и маленькая мышка не могла навести такой шухер. Только Вадим утверждал, что это его непонятная херабора выходит по ночам и хочет выманить нас на шум, а уж что она с нами сделает и зачем ей это — одной ей известно. Мы даже уже над ним не смеялись — в один момент нас с Тимуром всё достало, тем более учитывая то, что про глюки Вадима прознала Даша и приняла его сторону. И вот заебавшиеся мы решили провести операцию по отлову крысы вручную. Вадим испуганно отнекивался — мол, время уже позднее, соседям помешаем. Но мы с Тимуром настолько задолбались, что были непреклонны. Тимур накричал на Вадима, что в том случае, если его херабора всё же существует, то он выйдет с ней раз на раз с полной готовностью, и мы приступили к отодвиганию стиральной машины.
Я вооружилась шваброй в предвкушении махача с настоебавшим грызуном, Даша стояла у входа, довольно испуганная и проинструктированная, что, если она увидит крысу, сразу скажет, где она и куда бежит, парни начали двигать стиральную машинку. И вот в один момент Даша дико заверещала. У меня швабра из рук выпала, настолько неожиданно это было. Тимур спросил, что случилось и где крыса, но Даша заявила, что никакой крысы не было — из-за машинки якобы выскользнула какая-то длинная изогнутая тень и скрылась за шторкой в ванне.
Чёрт, признаться, тут уже и нам с Тимуром стало не по себе, но мы, переглянувшись и не совещаясь, отдёрнули шторку. Никого там, естественно, не было, и мы обрушились на Дашу с руганью, что она дура, однако из-под ванны донёсся шорох. Вадима как ветром сдуло, Даша опять завизжала, я взяла с пола своё оружие — швабру, а Тимур с невообразимой ловкостью забрался с ногами на стиральную машинку. При этом он с выражением полного скептицизма на лице дрожащим голосом заявил: «Да ничего страшного, это же всего лишь крыса!»
В общем, операция по отлову мохнатой твари сорвалась, а мы всю ночь просидели, закрывшись, в комнате, слыша бесчинство зверька, который счёл себя хозяином квартиры. Наутро по кухне была раскидана картошка, в мешке зияла аккуратная круглая дырка, но все картофелины при этом были целы. Вадим снова начал затирать про своё существо, но Тимур уже не так уверенно парировал, мол, «зачем ей понадобилась картошка?», на что Вадим заявил, что ей нужна не картошка, а мы, и все её махинации рассчитаны на то, чтобы выманить нас на шум и сделать с нами что-то… Ну, так скажем, вряд ли хорошее.
Итак, в итоге мы с Тимуром были близки к шизе. Нас бесило всё, и наша маленькая компания будто разделилась на два лагеря. Мы постоянно ругались с Вадимом и Дашей, но пару раз в наших диалогах наедине проскальзывал тот факт, что мы сами начинаем сомневаться в собственной адекватности. Ещё бы — ебучая неуловимая крыса, чокнутый Вадим и бестолковая Даша нас не только бесили, но и, честно говоря, немного так пугали. В общем, мы не знали, во что верить, и непонимание происходящего начинало сводить нас с ума.
Ситуация разрешилась, когда из своего «путешествия» вернулся с перемирием мой блудный муж. С порога Вадим рассказал ему обо всём, и Илья, как раз повёрнутый на всякой сверхъестественной шняге, с милой улыбочкой и твёрдостью в голосе заявил: «Да, они часто в новых домах водятся, любят людей проверять на стойкость». После этих слов у Тимура наконец сорвало крышу, и он устроил бешеный концерт. В тот вечер мы все страшно перессорились: мы с Тимуром орали благим матом на Вадима, Илью и Дашу, Илья успел в итоге что-то не то сказать и им двоим, и мы все разошлись по комнатам обиженные и недовольные: мы с Тимуром в одну, а Даша, Вадим и Илья в другую, и, судя по голосам, доносящимся оттуда, они продолжали ссориться.
В квартире в ту ночь творился невозможный пиздец — что-то наводило невиданный и неслыханный раньше шухер, и это вряд ли была одна жалкая крыса. Что-то падало, ударялось об стены, звенела на полках посуда. У нас с Тимуром совсем сдали нервы — мы подумали, что кто-то из ребят решил нас разыграть, чтобы доказать свою правоту. Очень уж хотелось было выйти и прописать всем таких люлей, чтобы навсегда запомнили, но у нас заклинило дверь. И кто знает… Ну, если верить, конечно, в иррациональность происходящего, возможно, это нас и спасло в ту ночь.
Из-за ужасного ночного шума в нашей квартире соседи без предупреждения вызвали ментов, и примерно в шесть тридцать утра нас с Тимуром, невыспавшихся и злых, наконец освободили из комнаты. Дальше последовали разборки с хозяином квартиры, и нас выселили моментально. Перед тем, как разъехаться, все перессорились ещё больше. Я не хотела даже разговаривать с мужем, так как думала, что это он устроил ночью «концерт по заявкам» для меня и Тимура. В общем, на какое-то время мы все друг друга возненавидели.
Помирились уже после того, как съехали с квартиры — сначала Илья убедил меня в том, что это был не он, а потом и Вадим позвал нас всех к себе в гости, потому что однажды вечером у него образовалась свободная квартира. Радости от примирения не было конца. После бутылочки пива мы с Тимуром решили всё же его подколоть и спросили, не приходит ли к нему та неведомая хрень, которую он видел на той квартире. А он спокойненько так ответил: «Какая хрень? такого не было даже.»
В общем, мы после этого сочли его бесповоротно ёбнутым, а Илья утверждал, что в квартире жил полтергейст. Ну а что это было на самом деле, мы до сих пор доподлинно не знаем. Есть два варианта наиболее разумных объяснений. Вариант первый: мы знали, что Вадим временами курил марихуану. И, возможно, с его куревом было что-то не так. Ну, оказались, к примеру, какие-нибудь химические добавки… А последствием стали постоянные глюки. Даша же в силу восприимчивости, услышав его рассказ, свято поверила в существование чего-то потустороннего, и её сознание воспроизвело облик этой сущности. К тому же, очень кстати в квартире какой-то зверёк завёлся — и вот вам результат, как минимум два готовых клиента психушки. Вариант второй: Вадим где-нибудь раньше слышал историю о подобном создании, и уже он сам в силу той же восприимчивости нарисовал в голове этот образ и начал видеть его. Остальная часть обеих теорий совпадает.
Только вот одно в голове не укладывается: последняя ночь в той квартире. Это точно была не крыса — утром мы видели, какой погром царил на кухне, в коридоре и в ванной. Да и вариант с розыгрышем в конечном итоге отметается — напуганный Илья записывал своему другу видео в ту ночь. Вадим и Даша находились рядом с ним, а за пределами комнаты отчётливо слышались те самые звуки…
Четвёртая ситуация не заставила долго ждать. Дело было осенью. Мы с мужем очень сильно поссорились, и я обратилась за помощью к брату. Безграничный авантюризм и бесстрашие, граничащее, впрочем, с небезызвестным миру «слабоумием и отвагой» заложено у нас обоих в крови с юных лет, поэтому, когда после какого-то времени совместного проживания на жилплощади общего знакомого Толя заявил, что хочет тряхнуть стариной и съездить куда-нибудь автостопом, я с удовольствием приняла предложение брата.
Наш путь лежал в деревушку в Московской области, до которой от нашего города далеко не одна сотня километров. Почему мы решили отправиться именно туда, так это потому, что там живёт наш неплохой знакомый.
Многие рассказывают всякие ужасы про автостоп, но мы с таким не сталкивались: до МО добрались успешно. Наш приятель вроде даже и рад был нас видеть. А что, живёт он один, скучновато ему, наверное… Да ещё и сестра у него младшая была, погибла не так давно — попала под машину. А в нашей компании хоть не так грустно будет.
Была у него в дома одна комната. Он сам редко в неё заходил, да и нас с братом разместил в другой. Бывали мы там только тогда, когда нам хотелось посмотреть телевизор. Так вот, в этой комнате стоял большой металлический шкаф по типу сейфа. Знаешь, такие часто бывают в следственных комитетах или подобных учреждениях. Зачем этот шкаф стоял у него в квартире — одному богу известно… Впрочем, с этим шкафом и связаны все необъяснимые события.
Один раз я осталась в квартире знакомого одна. Был уже поздний вечер, за окнами темнота, я смотрела какой-то турецкий сериал. Потом он мне надоел, и я решила вздремнуть, не дожидаясь возвращения парней. Ложусь на диван, закрываю глаза и начинаю погружаться в сон, как вдруг слышу непонятные звуки из угла комнаты — чьё-то дыхание, шорох, а потом кто-то начинает настойчиво скрестись… «Кошка», — подумала я и собиралась засыпать, как вдруг мой взгляд упал в тот угол. Да, там стоял тот самый шкаф, запертый на ключ. И звуки доносились именно из него.
Признаться, мне стало не по себе. Я позвала кошку, однако она не приходила, и я быстро, стараясь не смотреть на проклятый шкаф, вышла из комнаты. Кошка обнаружилась в коридоре. Она вся ощетинилась, выгнула спину и грозно шипела, пятясь в обратную от той комнаты сторону. Я взяла её на руки и направилась обратно, однако кошка вырывалась, дико орала и царапалась. Шорохи в комнате становились всё громче и наконец перешли в монотонное постукивание. Кто-то находился в закрытом на ключ шкафу и стучал по дверцам изнутри.
Я прижала кричащую кошку к себе покрепче и направилась ко входной двери. Накинув куртку, я вышла на крыльцо, решив, что дождаться парней здесь будет гораздо разумнее. Кошка вроде притихла и смирно сидела у меня на руках.
Первым вернулся мой брат. Он сразу оценил обстановку и взволнованно спросил, что случилось и почему я стою на улице. Я рассказала ему о произошедшем, сомневаясь, впрочем, в том, что он не сочтёт меня за сумасшедшую, однако Толя, зная, что я по натуре скептик, поверил в мой рассказ безоговорочно.
«Пойдём в эту комнату, — после недолгих раздумий сказал он. — Не бойся, там же точно что-то материальное». Я, конечно, не горела желанием снова идти в эту комнату, но довод Толи был логичным: наверняка в шкафу было что-то живое, вряд ли крупное и такое же смертное, как и всё на этом свете.
Я с детства любила детективы, особенно Артура Конан Дойла, и до сих пор помню сюжет почти всех его рассказов про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Так вот, мне в тот момент вспомнился рассказ «Пёстрая лента». В этом рассказе преступник, доктор Гримсби Ройлотт, держал в несгораемом шкафу ядовитую змею, вот мне и подумалось: а что, в конце концов, мешает нашему знакомому таким же образом содержать какую-нибудь экзотическую зверюшку? Он всегда был довольно странным, может, после смерти сестры у него и вовсе крыша поехала…
Не разуваясь мы прошли по коридору в сторону комнаты, однако звуки услышали сразу, как только зашли в дом, а когда зашли в комнату, даже вечно невозмутимый Толя, казалось, на минуту потерял дар речи.
Дверцы шкафчика буквально ходили ходуном. Что-то буквально пыталось выломиться изнутри, и его сдерживал лишь запертый замок. В коридоре взвыла невероятным голосом кошка, которая вырвалась из моих рук на подходе к чёртовой комнате, и Толя молча подхватил меня за локоть и быстро поволок оттуда прочь, захлопывая за собой дверь. На ходу я подхватила кошку, и мы втроём вышли, если не сказать — выбежали на улицу.
Ничто не заставило бы нас вернуться в ту комнату. Знаешь, бывает такое у людей с таким складом ума, как у нас, — нас всегда напрягает или даже пугает то, что не поддаётся нашей логике и не укладывается в рамки нашего привычного мировосприятия, но мы всё равно пытаемся докопаться до истины, хотя, пожалуй, на подсознании понимаем, что нам лучше не знать истинных причин некоторых событий, иначе наша логика может дать крупную такую трещину. Так вот, нас, признаться, напугало происходящее — и вот не знаю насчёт Толи, но лично я на этот раз совсем не хотела ничего знать.
Мы сидели на автобусной остановке рядом с домом до возвращения хозяина дома. Он удивлённо посмотрел на нас и спросил, почему на нас лица нет. Да, выглядели мы, наверное, действительно довольно жалко: бледный, как бумага, Толя нервно грыз губы, а я жалась к плечу брата, заворачивая в куртку дрожащую от холода кошку.
«У тебя дома творится какая-то херня, — нервно огрызнулся Толя. — Кто у тебя живёт в шкафу в угловой комнате? Эта срань сейчас выносит дверь изнутри.»
Наш знакомый испуганно посмотрел на него, а потом на меня, и наконец спросил: «Вы что, были в той комнате?»
Я объяснила ему ситуацию, следя за тем, как меняется его лицо в процессе рассказа. Однако фраза, сказанная им в конце, просто повергла меня в состояние шока: «Зря ты осталась там допоздна. Она тебя почувствовала.»
«Кто — она? — моментально взъелся мой брат. — Это не смешно! Ты там собаку держишь?»
«Моя сестра», — совершенно серьёзно ответил наш знакомый. Да, чёрт возьми, парень за двадцать утверждал на полном серьёзе, что в шкафу живёт его мёртвая сестра, и это именно она ломилась оттуда наружу из-за того, что почувствовала моё присутствие! Это разозлило нас с Толей, мы и так были на взводе. Сразу же мы начали требовать, чтобы он открыл шкаф и показал нам, что у него там, однако он категорично заявил, что ночью делать этого нельзя, и проделаем мы это если только утром.
Ночь мы не спали — все вместе бесцельно бродили по улице. Наутро пошли проверять злополучный шкаф. Он был абсолютно пуст. Никого и ничего там не было. Зато металлическая дверца изнутри была покрыта царапинами.
И вот на этот раз никаких плюс-минус адекватных объяснений происходящему не нашлось ни у кого. Я не знаю, что там было. И знать не хочу, если честно.
К чему я вообще это всё? К тому, что я отошла от той ситуации и уже просто перестала верить в то, что это вообще было. С Толей мы это не обсуждали больше, поэтому я убедила себя в том, что это всё мне просто приснилось. Но недавно опять начали происходить странные вещи — и теперь я снова сомневаюсь во всём.
Мы собрались вчетвером на нашей съёмной квартире — я, мой муж, брат и наш старый друг Саша. В очередной раз напоминалочка: взрослые люди за двадцать, не робкого десятка, способные критически оценивать события. Посидели, выпили. Нет, мы не были пьяными в зюзю — просто чуть-чуть навеселе и в приподнятом настроении. Ну так вот, вечер уже, темно. Сидим, играем в карты, разговариваем, как вдруг отключают свет. Ну, в карты поиграть не выйдет, но страшного ничего нет, не дети же. Спокойненько продолжаем разговор, и вдруг я слышу такой звук, как будто кто-то на кухне двигает стул. Не переставляет, отрывая от пола, а именно вот передвигает по полу. Показалось, думаю. Не стала на это отвлекаться, сижу, как ни в чём не бывало… Но звук повторяется. Потом ещё и ещё. Замечаю, что и парни насторожились, спрашиваю, мол, что случилось, чего притихли? Илья, муж мой, в мистику всякую верит, хотя ему уже далеко за двадцать, и говорит: «У нас на кухне что-то есть». Саня с Толей усмехаются вроде бы, говорят, что нет там ничего, хотя не так уж уверенно, но подтверждают, что звук был, как будто стулья двигали. Однако напряжение с их стороны прямо кожей чувствуется.
Напоминаю: нас дома четверо. Мы все сидим в одной комнате. Больше никого в квартире совершенно точно нет. Никаких домашних животных у нас тоже нет.
И тут мы слышим с кухни шаги. Отчётливые, довольно тяжёлые. Самые настоящие, похожие на человеческие шаги. Потом что-то падает — судя по звону, довольно тяжёлое и металлическое. И снова шаги. Как будто кто-то ходит по кухне туда-сюда. Потом начинает звенеть посуда.
«Стрёмно», — почему-то шёпотом говорит Саша, и мы все соглашаемся с ним. Я наощупь добираюсь до полки, беру светильник на батарейках, включаю, смотрю на ребят. Взрослые парни, не какие-нибудь подростки бестолковые — но в глазах Толи и Сани явно читается если не страх, то крайнее напряжение, а взгляд Ильи переполнен почти животным первобытным ужасом. «Что у нас в квартире?» — негромко спрашивает он. Это скорее риторический вопрос, и никто из нас не знает на него ответ, но Саша отвечает. Наверное, чтобы успокоить всех нас и в первую очередь себя.
«Забрался кто-то, — он старается говорить уверенно. — Может, воры.»
«Да, — Толя с удовольствием хватается за предложенную версию, вспоминает вдруг нашего общего знакомого, с которым я училась, — пацан частенько залезал к друзьям через балконы. — Может, Данёк развлекается, решил нас разыграть.»
Мы переглядываемся, и я вижу в глазах брата: он сам в это не верит. Мы живём на седьмом этаже, и залезть по балконам на такую высоту практически нереально. Тем более что весь день шёл дождь, балконы скользкие, и любой незадачливый верхолаз со стопроцентной вероятностью навернулся бы и сломал себе шею… Да и балкон у нас застеклён, не открывается изнутри и находится в той комнате, где мы сидим. На окнах стоят москитные сетки, и открыть их не представляется возможным… Это последний довод для тех, кто ещё не счёл убедительными все предыдущие. Впрочем, неважно — надо как-то успокоить моего мужа, чтобы он поверил, что ничего сверхъестественного не происходит.
«Ага, — говорю я и снова переглядываюсь с Толей. — А может, кто-то открыл дверь обыкновенной отмычкой и зашёл.» Это сказано на случай, если вдруг Илья с перепугу включит мозги и задумается над правдоподобностью первой теории, но я отчётливо понимаю, что такого не может быть. Ведь у меня очень хороший слух. Прям как у кошки. Так вот, понимаешь, к чему я клоню? Если бы кто-то ковырялся в замке и открывал дверь, я бы это услышала. И я совершенно точно могу заверить, что такого не было. Брат это тоже осознаёт — я понимаю это по его мимолетной нервной усмешке.
Шаги уже слышны в коридоре, и они приближаются. Илья реагирует мгновенно — он подскакивает на месте, как ужаленный, и захлопывает дверь, а потом для верности придвигает к ней пуфик и забивается в угол дивана. Его руки трясутся. Шаги в то время слышны уже совсем близко, а потом начинают отдаляться. Видимо, кто-то или что-то сворачивает в гостиную — шаги уже оттуда. Открывается скрипучая дверца серванта с кофейными сервизами, и я с ужасом понимаю, что сама собой открыться она попросту не могла — дверцы прилегают друг к другу очень плотно. Снова слышится тихий звон посуды. Мы сидим, затаив дыхание, моего мужа трясёт, Саша нервно грызёт губы, а Толя вцепляется в мой локоть холодными пальцами, и я замечаю, что у него тоже дрожат руки. Не то чтобы нам безрассудно страшно — нам просто очень сильно не по себе.
Часа через полтора всё стихло, а ещё минут через десять дали свет. Ещё какое-то время мы сидели молча, пытаясь осмыслить произошедшее, и наконец я изъявила желание выйти из комнаты и посмотреть, что произошло. Так мы и сделали.
Я обладаю фотографической памятью и с твёрдой уверенностью заявляю: стулья на кухне были передвинуты, а посуда переставлена. Впрочем, можно было бы списать, что мне это показалось, но ещё более убедительным аргументом была лежащая на полу кастрюля. В зале тоже был тот ещё шухер, дверцы серванта распахнуты. И, что самое примечательное, никаких следов. Абсолютно. Что-то живое, как бы оно ни проникло сюда, оставило бы от себя какие-никакие следы — на улице мокро и грязно. Мышь или крыса не смогла бы передвинуть стулья и посуду, уронить кастрюлю, открыть шкаф… Это всё совершенно не укладывается в голове до сих пор, вот честно. До кучи мы осмотрели замок на входной двери на предмет царапин или повреждений, которые обычно появляются после использования отмычек, но их не было. Картина вырисовывалась следующая: кто-то проник в закрытую квартиру на верхнем этаже, навёл беспорядок и исчез. Всё это было вообще чертовски нелогично и не укладывалось в голове.
Мой муж был на грани истерики, говорил, что сразу предупреждал нас о чем-то потустороннем. Мы не могли ему чем-либо ответить, шокированные событиями.
Мы приготовили бутербродов с колбасой и отправились обратно в комнату заедать стресс. О дальнейшем веселье не шло и речи. Илья заявил, что на ночь нужно включить во всём доме свет, однако Саша сказал, что нет смысла тратить электроэнергию. В итоге мы снова закрылись в комнате, включив даже настольную лампу и светильник, и забаррикадировали дверь всем возможным для успокоения моего несчастного благоверного.
Около полуночи снова начались шаги по квартире. Они снова то приближались, то отдалялись. Хлопали дверцы шкафов, звенела посуда, включалась вода в ванной. Мой муж уже не сдерживался и трясся в немой истерике, а брат пытался успокоить его, как ребёнка, но это не особо помогало — да и мы все уже были на грани срыва. Никакой скептицизм не помогал трезво оценивать ситуацию.
Утром после бессонной ночи мы разгребали бардак в квартире. Одно из самых неприятных открытий — у нас пропал большой нож. Все мы точно помним, как накануне вечером Толя резал им колбасу для бутербродов, а потом помыл его и убрал в стол. Так вот, этого ножа там не обнаружилось. Более того, его не было вообще нигде — мы перерыли всю квартиру.
Мой муж считает, что это какая-то сущность типа полтергейста. А я уже не знаю, что и думать. Но чем ближе ночь, тем более неприятно становится на душе. Точно знаю одно: на всякий случай мы заведём кошку. Говорят, они отпугивают всякую неведомую хрень, если она, конечно, вообще существует. А там кто знает…»
359
Очень крутая и интересная история. Мне прям зашло , но к сожалению очень длинная , можно на несколько глав поделить))
спасибо большое!! 🫀🫀
Не за что , продолжай в том же духе)