Случилось это как раз летом. Воронежская область, небольшая деревенька, одни старики остались, молодёжь моего возраста вся в город разъехалась. А я остался, образование получил и помогаю отцу с хозяйством. Матери я и не знал вовсе, одна фотография на стене висит, красивой она была…
В тот день проснулся я рано, и долго смотрел в потолок. Поняв, что больше не усну, я оделся и вышел во двор. Отец уже вовсю хозяйничал в сарае. — «Саня, иди кролям травы нарви»— сказал отец, выводя трёх коров. И я пошёл. Середина июля, даже в полседьмого утра становится невыносимо душно.
Чтобы пройти на луг, ближе к речке, нужно пройти всего пару домов, и свернуть направо по протоптанной дорожке. На лугу я осмотрелся, все такое же, как раньше… помню, пацанами сюда купаться бегали… А теперь? Теперь все пацаны женаты и по городам разъехались, а я не могу отца одного оставить, не молодой он у меня, седьмой десяток пошёл.
Когда трава была нарвана, а кроли накормлены, я решился во время завтрака задать отцу вопрос:
— «Бать, а где мама?» — спросил я и затаился. Не любит он о маме говорить.
— «Ушла мама» — строго сказал он — «Ешь, давай, сходишь на ту сторону и молока тёть Люде отнесёшь, она сама уже и не ходит, поди». Той стороной у нас в деревне называют соседнее село, нужно пройти всего лишь полтора километра через лес. А тётя Люда это моя нянька. Сколько себя помню всегда она у нас жила, но недавно у неё чуть не отказали ноги, и поэтому она перебралась в свой домик в соседней деревне. Сейчас мы ей помогаем чем можем, я периодически ношу ей молоко и творог, а она меня угощает своим клубничным пирогом. С походом я пока решил повременить. Слетела цепь с велосипеда, а пешком идти с банками и склянками невозможным. И как назло, корова ушла по ту сторону реки. Пришлось бежать на луг и помогать отцу ловить Мушку.
Пока сделал все дела, и молоко было готово к отправке, наступил вечер, я сел на велосипед и неторопливо поехал по просёлочной дороге, любуясь опускающимся солнцем. Въехав в лес, стало значительно темнее, я, конечно, парень не из пугливых, да и сто раз ездил по этой дороге. Ещё пацаном помню, исследовал здесь каждый кустик, бежав в соседнее село к девчонкам. Но интуиция подсказывали мне ехать быстрее, Полтора километра небольшое расстояние, его можно преодолеть за три минуты, но тогда это время показались мне вечностью. Постоянно что-то мерещилось, то тень, то кустик пошевелится и нагоняет на меня страху.
Наконец, я выехал из леса, и почти севшее солнце осветило дорогу. Я слез с двухколёсного друга и обернулся. И чего я как баба испугался? Лес как лес. Сплюнув, и доехав до тётки, хорошо, что она живёт почти на окраине, я постучался в маленькое окошко.
— «Сашенька! Родненький! Приехал! Заходи быстрее» – няня бросила вязание и пошла открывать массивные двери. Пока я ел клубничный пирог, она расспрашивала меня как отец и хозяйство, мне оставалось только кивать. Наевшись пирога и отдав молоко, я засобирался обратно, там батя без меня уже и корову наверно загнал и кролей закрыл. Попрощавшись и пообещав заезжать чаще, я сел на своего коня и отчалил.
Приближаясь к лесу, нарастала паника. А когда въехал, так и вовсе захотелось развернуться обратно и, закричав убежать. Чтобы успокоиться, я решил пройтись пешком. Слева и справа потрескивали от старости сосны, вдалеке виднелись берёзки, и я всё больше убеждался в своей трусливости. Вдруг вдали замаячила фигура. Я моментально успокоился, и ускорил шаг, велосипед поскрипывал, и когда между мной и фигурой оставалось не более тридцати шагов, я замер присмотрелся. Это был не человек. И не собака. Что-то между облезлой гиеной и койотом. Существо напряглось. Я же не мог пошевелиться. Вдруг эта тварь обернулась, мне хотелось закричать, но язык прилип к небу. Острые длинные уши, прижатые к затылку, острые зубы, торчащие из-под верхней дёсны, и неестественно жёлтые глаза. Существо начало скалиться, и медленно направилось в мою сторону. Поняв, наконец, что меня съедят, я развернул велосипед, вскочив на него и быстро закрутил педали. Неизвестная тварь тоже ускорилась, если бы не адреналин, бушевавший в моей крови, оно бы меня настигло. Чувствовал я смердящее горячее дыхание, или мне показалось, в общем, только сидя с няней на кухне и поглощая новую порцию пирога, я опомнился.
Никому не сказал про случай, няню волновать не хотел, перед отцом боялся трусом показаться… Вот написал — легче стало, а что это была за тварь, не могу понять до сих пор, одному Богу известно.
271
