Могильщик.
страх, чувство настолько древнее, что оно, кажется, существовало ещё до того, как появились люди. У каждого из нас есть своя история о том, почему мы боимся, и у многих подобных историй достаточно множество вариантов, чтобы объяснить, откуда взялось это чувство. Страх возникает из-за ожидания того, что может случиться в любой момент.
В то пасмурное утро я направился на свою работу, как делал это несколько раз в неделю. Работал я на городском кладбище, сторожем, хотя давно и вышел на пенсию. Но лишние деньги никогда не помешают. Как-никак, были внуки, которым следовало помогать и баловать.
Подхватив котомки с едой, я покинул дом под обязательные наставления жены, садясь на автобус и двигаясь в конец города, где, собственно, и находилось само кладбище. Вокруг ничего примечательного не было, кроме бесконечных и однообразных складов, которые тянулись во все стороны. Если днём здесь людей хватало, то с наступлением сумерек всё замирало, и место действительно могло показаться жутким. Так оно и было, когда я только устроился на работу, а после уже привык.
В сторожке меня ждал Василий Алексеевич, мой напарник. Ему было слегка за сорок. Одинокий, без семьи. Насколько я знал, он проработал на этом месте очень долгое время, приехав, то ли из Ростова, то ли из Краснодара. Вообще, довольно странный мужчина, скажу я вам, не общительный, всегда замкнутый. С ним нельзя было поговорить. Василий Алексеевич обычно отвечал односложно, как бы нехотя. И да, вот ещё что. Я никогда не видел, чтобы он когда-нибудь ел. Обычно, мы сторожи, берём на сутки термос с кофе или чаем, ну и еду, каких-нибудь бутербродов. А мой напарник никогда. Я его пытался угощать, но бросил эти попытки, так как Алексеич всегда отказывался.
— Мне это нельзя, — отвечал он коротко, бубня себе под нос, и глядя своими блестящими глазами, которые, казалось, слегка светились в полумраке.
Но конечно всё это мне только казалось. Да и не обращал особого внимания в тот момент. Это уже после дальнейших событий…
— Язва, — бросал напарник, будто желал, чтобы я от него отвязался. – Врачи запрещают.
Ну раз нельзя, то нельзя. Я больше не предлагал.
Алексеич предпочитал бродить по кладбищу, в полном одиночестве. Не знаю, возможно он был таким нелюдимым, или у него случилась какая-то трагедия. Мало ли, может не стало близкого человека, чей уход его ранил настолько сильно, что до сих пор он не мог оправиться. Или быть может, сам по себе такой необщительный, благо таких людей полным-полно.
Короче, как я уже сказал, меня на работе ждал мой напарник. Всё шло обычно. Устроившись в тёплой сторожке, я уселся перед телевизором, время от времени заглядывая в телефон, чтобы ответить на очередное сообщение супруги. Она просто бомбила меня ими, рассказывая любую услышанную новость.
— Всё спокойно? – поинтересовался я, откладывая смартфон в сторону.
Алексеич утвердительно кивнул, усаживаясь в дальнем углу, где было потемнее, и куда слабо доходил свет.
— Да. Всё спокойно.
К этому времени на землю опустились сумерки, и мы оба находились в сторожке. В последние две недели приходилось дежурить парами из-за активизировавшихся вандалов. Они ломали памятники, разрушали могилы, оставляя после себя обломки и кучу проблем. Людьми этих существ назвать было нельзя.
За окном вновь пошёл дождь, постепенно усиливаясь. Погода стояла мерзкая. Мне, честно говоря, даже было лень высовывать нос наружу, а Василий Алексеевич, наоборот, одевшись, пошёл бродить по кладбищу, сказав, что посмотрит, кого там сегодня похоронили.
— Как хочешь.
Мне собственно было все равно. У каждого свои странности. К примеру, был тут у нас один, уволившийся пару лет назад, так тот парнишка записывал годы рождения и смерти в специальную тетрадку. Ну вот такой у него прикол.
— Для чего ты это делаешь? — как-то поинтересовался я у него.
— Ну, кто-то собирает марки и монеты, а я вот собираю фамилии и даты умерших, — пожал он равнодушно плечами.
После ухода Алексеича, я уткнулся в экран, где как раз начался хоккейный матч. Моё внимание полностью поглотила игра. Я пил кофе, смотрел, курил, вновь пил кофе и продолжал смотреть. Так обычно и проходила смена, скучно, однообразно. Маленький чёрно-белый телевизор оказался единственным развлечением. В смартфоне я лазать особо не любил, а играть в карты… Ну, с Алексеичем это вряд ли.
Таким образом прошёл не один час. На улице окончательно стемнело, а дождь слегка поутих. Но все равно наружу выходить не хотелось. Склады давно закрылись, а народ отправился по домам. Улица за кладбищенским забором опустела.
Ближе к десяти часам, я выкурил последнюю сигарету, разочарованно глядя в пустую пачку. Вздохнув, поднялся со своего места.
— Я сбегаю за куревом. Тебе что-нибудь купить?
Ближайший небольшой круглосуточный магазинчик располагался в паре кварталах отсюда, как раз на перекрёстке, недалеко от заправочной станции.
— Нет, — покачал Алексеич головой.
Он давно вернулся со своей прогулки, и теперь сидел в своём тёмном углу, глядя в пустоту пространства. За последний час от напарника не донеслось ни одного слова.
— Как хочешь, — ответил я, натягивая тёплую куртку, выходя из сторожки, устремляясь по дорожке, мимо надгробий.
Минут через двадцать я дымил очередной сигаретой, двигаясь в обратном направлении. Настроение сразу улучшилось. Я планировал вернуться снова в сторожку и завалиться спать. Благо, что погода этому благоприятствовала. Но не тут-то было.
Оказавшись на кладбище и находясь внутри нашей сторожки, я не обнаружил Василия Алексеевича. Тот отсутствовал. В тот момент я махнул на него рукой, решив, что и хрен с ним.
«Хочет шастать в такую непогоду, и пускай. Это его дело».
Но с другой стороны, с ним могло ведь что-то произойти. Недаром нас стали ставить по два человека, а всё из-за того, что на кладбище появились различные ублюдки. Да и просто наркоманов всегда хватало. Они рыскали здесь днём и ночью в поисках дозы, которую прятали продавцы. И как с ними не бейся, ничего не помогало.
«Ну блин Алексеич… Ну блин удружил. Охота мне ходить в такую погоду, мокнуть под дождём».
Взяв с полки мощный фонарь, я выбрался наружу, кутаясь в куртку, ёжась от ледяных прикосновений ветра. Луч выхватывал из темноты поблёкшие от времени фотографии усопших, которые ушли несколько десятилетий назад. Это была часть кладбища, на которой уже давно не хоронили.
Некоторые из памятников покосились, другие же полностью исчезли под раскидистыми ветвями ёлок и кустарника. При свете фонаря поблёскивал гранит, мокрый от льющего почти целый день дождя. Доносились какие-то неясные звуки. Может лай собак. Хотя отсюда трудно разобрать из-за дальности. А ещё этот шелест капель о листву…
По-прежнему двигаясь вперёд, в конце концов, я очутился на более новом кладбище, если можно так сказать. Здесь хоронили довольно часто. А что вы хотели. Люди умирают постоянно, да вдобавок в городе. К примеру, за сегодняшний день состоялось трое похорон. А вчера, сразу пятеро покойников, и все жертвы аварии. Да, с другой стороны, для больших городов это не слишком много, но у нас ведь не мегаполис какой-нибудь, а вполне тихий провинциальный городок с населением почти под сотню тысяч.
Дождь снова усилился, ударяя мне в лицо. Я хотел уже вернуться обратно, плюнув на своего напарника, когда вдалеке заметил некое слабое свечение. Ускорив шаг, двинулся в выбранном направлении.
«Что за чёрт!»
Остановившись, и с осторожностью выглянув из-за памятника, я не поверил своим глазам. Возле одной из могил, той, где сегодня похоронили человека, находился Алексеич.
«Что… Что он делает!»
Стоя на четвереньках, что тебе зверь, и совсем не обращая внимания на грязь и дождь, напарник, склонив голову над могильным холмиком, втягивал в себя некую субстанцию. Его глаза закатились, так что были видны лишь одни светящиеся белки. Лицо заострилось, сделавшись чужим, нечеловеческим. Да и сама кожа слабо фосфоресцировала.
«Что за жуткое существо! Что за дрянь?»
Эта субстанция, которая тянулась множеством тонких нитей прямо из свежей, буквально сегодняшней могилы, слегка светилась серебристым светом, мягким, почти нежным, втягиваясь Алексеевичу в приоткрытый рот. Его губы вытянулись в тонкую трубочку. При этом он издавал неприятный чмокающий звук, словно всасывал в себя хорошо промасленную спагетти.
От всего увиденного, мой фонарь выпал из ослабевшей руки, глухо ударившись о могильную плиту, а к горлу подкатил ком тошноты. Я смотрел во все глаза, не веря тому, что находилось передо мной. В данный момент, Алексеевич был не человеком, а чёрт знает кем. Зверем? Вряд ли. Скорее уж монстром, который каким-то образом затесался среди людей.
«Но чудовищ ведь не существует!»
От звука упавшего фонаря, его лицо на жилистой шее с хрустом повернулось в мою сторону, обрывая серебристую нить, что тянулась к нему в рот из могилы. Снова появились зрачки, которые вперились в меня, изучая внимательным образом. Но теперь они стали двумя красными точками, пульсирующими во мраке.
— А… Алексеич?
Я хотел развернуться и помчаться прочь отсюда, как можно дальше, так как всё это мне напоминало какой-нибудь фильм ужасов. Мне казалось, что если я сделаю хотя бы шаг, то существо, которое раньше было моим напарником, непременно воспользуется моментом, и атакует незащищённую спину. Поэтому трясясь от страха, я продолжал стоять на месте, боясь даже пошевелиться. Знаю, что глупо. А может, и нет. И скажи мне кто-нибудь утром, что произойдёт нечто подобное, никогда бы не поверил.
Но к моему огромному облегчению, существо не атаковало меня. Оно лишь недовольно рыкнуло, издав глухой собачий звук, ударив рукой влажную почву на могиле, разбросав венки и свежие цветы, а после развернулось, исчезая в темноте, уносясь прочь, высоко подбрасывая ноги и дико размахивая руками.
— У-ф-ф-ф, — выдохнул я громко, утирая трясущейся рукой выступивший холодный пот на лбу.
Сердце билось в груди сильно, неприятно, причиняя невыносимую боль. Мне подумалось об инфаркте, как бы тот не случился со мной в этот поздний час, где неоткуда ждать помощи.
«Ну нет. Только этого ещё не хватало, стать лёгкой добычей для этого монстра».
Мой взгляд следил за исчезающим силуэтом, пока тот окончательно не растворился в ночном мраке. И лишь чавканье какое-то время доносилось до моих ушей, странное, совершенно мерзкое, а потом и оно утихло, заглушенные шумом дождя.
Простояв ещё минут десять в полной неподвижности, тупо глядя в темноту, словно опасаясь возвращения жуткого существа, я подобрал фонарь и медленно побрёл на ватных ногах к сторожке. Меня приводила в ужас одна лишь мысль от того, что я сейчас столкнусь с Алексеевичем, или что это там было на самом деле. Но по счастью моего напарника не оказалось на месте. Хотя, будь тот здесь, даже и не знаю, что я бы сделал.
Я трясущимися руками накинул засов, одновременно подкуривая сигарету, и глядя с ожиданием в окно. Но к счастью, он в эту ночь так и не появился. И я бы еще долго ждал, накручивая себя, если бы не зазвонил телефон. Это был он…
— Да, — проговорил я дрогнувшим голосом, прикладывая смартфон к уху.
В ответ лишь раздалось хриплое дыхание.
— Алексеевич?
Вновь хрип и затяжной кашель. По-видимому, с другой стороны хотели что-то сказать, но не могли или просто не решались.
— Алексеевич? — снова пришлось повторить мне, одновременно кляня себя мысленно за то, что ответил на звонок.
В следующий миг связь оборвалась, и я ещё несколько минут просто сидел, уставившись на погасший экран телефона, пытаясь собрать мысли в кучу, а также справиться с трясущимися руками.
Когда утром пришли мои сменщики, я поспешил прочь с кладбища, решив, что с меня хватит. Я уволился в тот же день. Многие недоумевали, чего вдруг, но объяснять не имело смысла. Все равно не поверят.
Поиски же Василия Алексеевича так ни к чему и не привели. Квартира его оказалась пустой, а родственников или друзей не имелось. Да это и не удивительно при таком образе жизни. Кстати, в жилище не нашлось никаких зацепок. Алексеич жил по-спартански, с минимум обстановки.
Не знаю, кем являлся мой бывший напарник, вампиром, который питается некими остатками, что находились в мёртвых телах, или некой разновидностью твари, поглощающая души мертвецов. Да собственно, меня это мало волновало. Хотелось как можно быстрее позабыть о пережитом ужасе и никогда не вспоминать.
Как я уже говорил, со своей работы я уволился, уйдя окончательно на пенсию. Но с Алексеичем мне пришлось столкнуться ещё раз, спустя год, когда мне довелось побывать в другом городе, более крупном, на похоронах моего сослуживца. Я его увидел лишь мельком, среди множества людей. Он выглядел без изменений, стоя в сторонке, будто чего-то дожидаясь. И я знал, чего именно.
Наши взгляды на секунду скрестились, остановившись, замерев, а после бывший напарник, резко развернувшись, спешным шагом заторопился прочь, сунув руки в карманы, слегка пригнув голову. Но я знал, что с наступлением ночи, он вернётся сюда… Обязательно вернётся.
Больше я никогда его не видел. Но, честно говоря, мне становится жутко от осознания того, что после моей смерти, ко мне придёт мой бывший напарник, или другое подобное существо, если такое не одно, и начнёт высасывать, питаться тем, что захоронено в земле.
страх смерти терзает мой разум. Мне снятся кошмары, что кто-то выпивает до капли мою душу. Я просыпаюсь в холодном поту от ужаса, тяжело дыша, с трепетом прислушиваясь к темноте, что окружает меня, но слышу лишь тишину. И такое длится уже несколько лет. И я ничего не могу с этим поделать. Жена постоянно спрашивает о моих терзаниях, но что я могу ей ответить?
Скажу лишь, что в моей жизни было много моментов, от которых мне было страшно, как никогда раньше. Это и потеря ребёнка, и проблемы со здоровьем у супруги, Пережитая война. И вот теперь ещё и этот ужас… Что после смерти, может прийти существо, подобное Алексеичу, которое просто высосет все остатки тебя досуха, оставив лишь пустоту…
380
