Это продолжалось уже второй день. Хотя может быть, и дольше. Очнулся я без часов, поэтому не знаю, сколько прошло времени. После удара я постепенно пришел в себя, хотя голова еще прилично болела. Последнее, что помнил, вроде, нагнулся за ключами: открывал дверь, они упали. И потом темнота.
Сейчас представлялось очевидным только одно. Меня привезли в какой-то большой загородный дом. Только очень странный. Все окна, вернее места, где они когда-то были, заложены кирпичом. Комнаты завалены всяким хламом: мешками, панцирными сетками от кроватей, кучами досок, тележками из супермаркетов. Но походив немного по дому, я понял, что они не хаотично разбросаны, а составляют какую-то систему.
К примеру, наваленные в кучу тележки, подразумевали, что их нужно обходить. Но если ты хотел попасть дальше, то надо было карабкаться по мешкам, потому что лаз в следующую комнату был под потолком. А там панцирные сетки образовывали подобие клетки, сквозь которую тоже приходилось пробираться.
Очнувшись, я обследовал все комнаты, по крайней мере, надеюсь, что все. Но никакого общего плана в своей голове не выработал. Как и не ответил на вопросы: что это за место и почему я здесь?
– Добрый день, Илья, – внезапно раздалось в комнате.
– Кто вы? Я вас не вижу.
– Потому что меня здесь нет, поднимите голову.
– Ааа, – протянул я, увидев динамики, – так что вы хотите?
– Просто поразвлечься. Признаться, человеку моего уровня очень часто бывает скучно. Тяжело удивляться новому, когда у тебя все есть. Поэтому я купил этот дом и немножко переоборудовал.
– Для чего?
– Для моих игр. Это лабиринт. И цель здесь только одна — суметь отсюда выбраться. Три участника, одна жизнь. Кто первый выходит из лабиринта, тот остается жить. Это мой суперприз.
– Больной придурок.
– Разве? Ты больной придурок, Илья. Ты работаешь за копейки, не имея никакой цели в жизни. Работаешь, чтобы жрать, жрешь, чтобы срать. Ты просто один из винтиков машины, которая вполне успешно может двигаться и без тебя. Разве станет хуже, если тебя завтра не станет? Да ни хрена не изменится. Я даю тебе реальный шанс узнать, как сильно ты хочешь жить. В этом доме три этажа. И на каждом такой же человек как ты. Хотя, кроме паспортных данных, между вами нет разницы. Вы все никто. Я даю вам всем шанс стать человеком. Один шанс. Первый, кто выйдет из лабиринта, выживет. Твое время пошло.
После этих слов стало действительно страшно. Я понял, что нахожусь в руках у настоящего психа. И единственное, что действительно надо делать — выбираться отсюда. Поэтому, эти правила мне подходили. Если он хочет, чтобы я выбрался отсюда, отлично! Это и мое желание.
Я прополз по узкому проходу между поваленных магазиновских тележек и выпрямился. Черт, эту комнату видел впервые. Хотя думал, что обошел уже все. На полу лежал кусок железки, немного подумав, я подобрал его. По-любому этот засранец не оставит дверь на открытом месте.
Я пошел дальше, стараясь идти все время с левой стороны и простукивая железкой по стене. Решено было так: обойти все комнаты, логично, что дверь будет в какой-нибудь из крайних, а не в центре. Соответственно, если идти по часовой стрелке, то искать надо слева.
Ударяя по темным стенам, я шел и шел. Комнаты сменяли одна другую. Иногда это были небольшие клетушки, изредка огромные залы, потолки которых терялись во мраке. Я удивлялся, как можно было так перестроить единый дом. Просто невероятно.
Внезапно железка ударилось во что-то полое. Я наугад махнул в темноту еще пару раз и звук повторился. Неужели дверь? Разобрав часть мешков то ли с песком, то ли с цементом, мне удалось вплотную приблизиться к стене. Никаких следов. Просто стена. Я начал щупать ее, внимательно проходя каждый сантиметр пространства, пока не обнаружил ее. Ручка, маленькая, будто игрушечная, торчала на уровне моего живота.
Я аккуратно повернул ее, боясь, почему-то боясь, что она может сломаться, и нажал вниз. Ручка податливо скрипнула, и дверь с громким хрустом отдираемых обоев открылась. Снаружи был яркий свет, представляющий возможность увидеть большую широкую лестницу. Я огляделся, мой этаж был вторым. Значит под и надо мной еще два мученика. Ко мне пришла даже мысль, попытаться спасти их, пока не случилось следующее.
Я услышал, как сжимается пружина дверной ручки на третьем этаже. Один из моих «конкурентов» тоже нашел выход. Еще мгновение и он, низкорослый и лысоватый, стоял и, чуть свесившись с перил, наблюдал за мной. Мысль о спасении прошла сама собой. В голове, словно сбесившийся пульс, билось только: «Выжить, выжить, выжить, выжить». Мы бежали вниз, перепрыгивая через несколько ступенек и желая добраться до последнего препятствия.
Дверь была современная. С небольшой панелькой, где надо было вводить код. Но сейчас там горел зеленый свет, значит, она была открыта. С силой оттолкнув ее, я вылетел на улицу. Моему преследователю оставалось пробежать около метров пяти и он успел схватить дверь до того, как она закрылась. Я думал, что он последует за мной, но раздался глухой удар, такой бывает, когда молотком отбивают мясо, и рука безжизненно сползла вниз. Дверь закрылась.
Следующий час я бежал, не останавливаясь. В голове звучал этот глухой удар. Раз за разом, снова и снова. Он придавал новых сил. Выскочив на какую-то проселочную дорогу, я увидел проезжавшую машину. Уже размышляя позже, сам не мог понять, почему та семья все-таки остановилась. По мне так, когда какой-то мужик с окровавленной головой выскакивает на тебя и не может толком сказать, что с ним случилось, это как минимум настораживает. Просто, наверное, хорошие люди попались.
Тот дом позже я нашел. Уже после того, как написал заявление в полицию. Но когда мы на дребезжащем уазике подъехали туда, вместо трехэтажного огромного особняка нашему вниманию представилась груда пепла. Соответственно, никаких следов и зацепок. Это дело до сих пор значится у них в висяках.
Было бы смешно, если бы не было так страшно, но моя жизнь изменилась. Я нашел хорошую работу, жену. Сейчас мы ждем появления доченьки. Лишь по ночам мне иногда сниться, что я блуждаю по этому лабиринту и не могу выбраться.
1 062
Пересмотрели Пилы и немного Голодных игр.