Появился видео формат данной истории! Можно посмотреть на Ютуб канале «Nibras» либо по ссылке ниже.
Перед лобовым стеклом белым привидением пролетела сова. Даня вздрогнул от неожиданности. Устало потер пальцами переносицу. Часы в машине показывали первый час ночи, а до точки оставалось еще пятнадцать километров. Вот тебе и приехал засветло. Отчасти сам виноват — сначала его какая-то бытовуха задержала, выехал позже, а из парализованной утренними пробками Москвы хрен знает сколько выбирался. Еще и на трассе потом в пару заторов встрял. Вот любят почему-то в России асфальт укладывать в самое пиковое время. Национальная традиция, которую ни обойти, ни объехать. Даня потянулся к уже открытой банке энергетика и залпом допил остатки. Когда-то ему такое нравилось, лет десять назад. К тридцати пяти годам энергетики и много чего еще вылетели из предпочтений. Бодрости от них все равно никакой. Но сейчас уже и не заснешь. Это на трассе опасно — когда летишь на скорости по ночной дороге. Тихо, спокойно, от монотонности так и клонит в сон. А он уже пробирался по самой что ни на есть ХД. Во времена института Костров от души накатался в популярных в то время играх типа “Дозора” и “Энкаунтера”, оттуда терминология про ХД на всю оставшуюся жизнь въелась в мозг. Столько времени прошло, в “Дозоры” уже никто не гоняет, а Хреновая Дорога — вечна.
Свет фар выхватил одинокую фигуру на обочине. Даня совсем сбавил скорость. Он смотрел на прохожего с искренним удивлением — откуда здесь люди-то взялись? Вокруг заброшенная промзона вперемешку с лесом. Спасибо, блин, навигатору — проложил путь покороче. Сам он тоже, конечно, молодец — забыл в настройках указать, чтобы тот игнорировал грунтовки и проселочные дороги. Хотя какая уж тут грунтовка… Вон кусочки асфальта видны между ям величиной с кратеры. Он поравнялся с одиноким пешеходом и посмотрел в боковое стекло. Парень, вроде молодой. На машину он никак не отреагировал, и Даня малодушно проехал мимо. Раз помощи не просит, то и не надо. Костров глянул в зеркало заднего вида — тот все так же медленно брел по обочине.
Совесть заела метров через триста. Даня прополз очередную колдобину, вырулил на относительно ровный участок дороги и остановился. С одной стороны, вроде бы и хрен с ним — если идет, значит куда-то ему надо. Да и молчал, руками не размахивал, подвезти не просил. А с другой — здесь же, если верить навигатору, дикая глухомань. Вокруг нет ничего. Пока Даня сражался со своей совестью, парень дошел до машины. Глянул на него и дальше пошел, как ни в чем не бывало. Костров аж опешил немного.
— Эй, — все-таки окликнул он, когда случайный прохожий уже отошел на пару метров. — Ты это… Нормально все?
Парень обернулся и посмотрел на него с таким удивлением, как будто только сейчас его заметил. Даня мысленно пожалел, что позвал, а тот медленно подошел к машине.
— Нормально. Домой иду, — сказал и выжидающе посмотрел.
И ни слова про подвезти. Даня нахмурился. Дом? Да тут до ближайшего населенного пункта часа два на машине. Это не федеральная трасса, где через каждые пятнадцать минут заправки и забегаловки.
— Здесь что-то жилое есть? — спросил он. — По навигатору ничего нет.
А вот если на самом деле есть, то это нехорошо. Он-то на раскопки ехал. Ему скинули местечко интересное — в такой глуши, что действительно что-то могло уцелеть. Костров на эту поездку очень много ставил. Последние вылазки все пустышками оказались. Это место обещало быть поинтереснее. Они с Лехой договаривались ехать, но Леха буквально за день до выезда слег — нерв в пояснице защемило. По-хорошему, стоило бы подождать или найти другого попутчика. Одному соваться — такая себе затея. Это любой копатель скажет. Даня попробовал было подергать народ, а потом до него дошел слух, что на следующей неделе туда еще одна группа собирается. Так и пришлось в одиночку ехать, чтобы первым успеть. Ну да ладно, он не из пугливых. Да и за себя, если что, постоять сможет.
— Деревня здесь недалеко, час где-то, если пешком. Если на машине, то быстрее, конечно, — ответил парень, пожал плечами и с усмешкой добавил. — Не занесли нас, видимо, на карты, не заслужили.
Деревня, значит. Костров физически ощутил, как его досадой окатило. Если тут люди жили, наверняка уже все перебрали и растащили, но поворачивать обратно — это уж совсем дураком быть.
— Могу добросить, если нам по пути, — без особого энтузиазма предложил Костров.
Сам он дважды подумал бы, прежде чем соглашаться и садиться в машину к подпирающему макушкой крышу салона незнакомому мужику в камуфляже. Но прохожего его походный облик не отпугнул.
— А здесь одна дорога, свернуть некуда, — ответил парень. — Спасибо.
Даня подождал, пока тот сядет в машину, и тронулся с места. В мыслях все еще плескалась досада. Ну он же не совсем зеленый и не дурак. Проверил информацию, прежде чем ехать. Причем не только сам, но и у более прошаренных поспрашивал — все подтвердили, что нет там ничего, кроме дурных слухов. Кто-то из этих прошаренных, видимо, и слил информацию, раз туда еще одна группа так резво засобиралась. А слухи… Когда они мешали делу? Даже у каждой городской заброшки была куча своих историй. Где-то девица от расстроенных чувств повесилась, и ее призрак плачет в разрушенном корпусе психушки. Где-то в старом блиндаже бродит неупокоенная душа немецкого солдата. Нервишки все это, конечно, немного щекотало. Особенно Лехе, когда оставались на месте с ночевкой. Лес и так никогда не спит, а Лехе сразу начинало всякое слышаться — то голоса, то шаги.
Пока Костров ворочал в голове тяжелые мысли, парень посмотрел на навигатор на приборной панели и перевел взгляд на Даню.
— Так ты и едешь в нашу деревню, — произнес он. — Я же говорил, что здесь больше некуда.
Кострову показалось, что в голосе парня прозвучало сожаление, но он быстро решил, что показалось. Паренек странный немного был. Пока он садился, в салоне машины свет зажегся, и Даня получше его разглядел. Как будто из нулевых сбежал. Длинные светлые, словно выгоревшие от солнца, волосы. Полинялая джинсовка с обоймой булавок на нагрудном кармане, черная футболка с принтом “Арии”. У Кострова тоже такая была лет в семнадцать. Долго он ее таскал, пока окончательно не расползлась, а потом еще дольше не мог выбросить.
— Меня Артем зовут, — сказал его странный попутчик.
Даня еще раз мельком на него глянул. Этому Артему лет двадцать от силы. То ли фанат старья, то ли в их деревне носить больше нечего. И как только не околел в такой одежде. Днем еще тепло, а ночи уже холодные стали. Начало сентября все-таки.
— Даниил.
До самой деревни больше никто не проронил ни слова. А та и правда нашлась ровно в точке назначения. Сначала вдоль дороги опоры электропередач выросли, как намек, что впереди что-то жилое, а потом и сам поселок в темноте проявился. Тихий, спящий, только в одном доме свет горел. На въезде колодец-журавль, та еще редкость в нынешнее время.
— Спасибо, что подбросил, — Артем едва заметно улыбнулся и выбрался из машины.
И вдруг закашлялся — сильно и долго. С хрипом, как будто задыхался. Даня дотянулся до бардачка, вытащил бутылку воды. Потом вышел из машины и протянул парню.
— Воды? — предложил он.
Артем обернулся к нему. Лицо у него покраснело, на глазах слезы выступили. Дрожащими руками взял бутылку с водой, скрутил крышку и сделал несколько глотков. Кашель у него поутих. Артем тыльной стороной ладони вытер щеки.
— Спасибо, — еще хрипло произнес он. — Ингалятор дома забыл. Хорошо, что тебя встретил, а то как накрыло бы на дороге…
Даня с нескрываемым изумлением посмотрел на парня. Не сказать, что он слишком хорошо разбирался в приступах астмы, но, видимо, у Артема еще не самый тяжелый случай, раз ему вода помогла. В глубине души тронуло холодком — а если бы он и правда мимо проехал? Хотел же.
— Оставь себе, вдруг еще раз накроет, пока идешь, — ответил Костров и все-таки добавил. — Ты осторожней с таким.
Артем кивнул. Взгляд у него был странный. Еще тоскливее, чем когда в машину сел. Может, из-за приступа испугался.
— Ты тоже будь осторожен, — ответил он и кашлянул, а на вопросительный взгляд Дани пояснил. — Старое тут все очень. Везде.
Костров еще с минуту смотрел вслед странному пареньку. Артем пошел не к выстроившимся по обе стороны грунтовки избам, а дальше — к одинокому не то дому, не то сараю. Рядом с ним даже ни одного фонаря не горело. Со светом здесь вообще была напряженка. Одна-единственная тусклая лампа на столбе у проезда. То погаснет, то загорится. Когда фонарь снова разогнал темноту, Артем уже скрылся из виду, а Даня решил проехать еще немного подальше, а там и заночевать в машине, чтобы утром походить по окрестностям.
Пока он ехал и выбирал место, где остановиться, в голову полезли назойливые воспоминания про легенду об этой деревне. Вяземское она называлась. Говорили, что здесь бесследно исчезают люди. Еще ходил слух, что деревня эта то есть, то нет. Костров поежился — ну вот надо было на ночь глядя вспомнить. Он справедливо рассудил, что люди везде пропадают, а карты могут и глючить. То есть на них что-то жилое, то, как Артем сказал, забыли занести. С этой мыслью и заснул.
Наутро Даня сразу отправился побродить по окрестностям. Местных он почти не видел. А те, кого встретил, оказались нелюдимыми и неразговорчивыми. У “журавля” он заметил женщину лет сорока со строгим лицом. Вся в черном, на монахиню похожа. И еще мужичок у дома деревянный столб на козлах обтесывал. По дороге в лес Костров увидел череду таких, вкопанных в землю. Возле последнего была свежевырытая яма. Задумался, для чего они. Сфотографировал на телефон. Решил по возвращении у местных спросить, если попадется кто разговорчивый. Может, Артем вчерашний найдется.
В лесу Костров промотался недолго. Ему уже было понятно, что очередная пустышка, раз тут более чем живой поселок. Он-то ехал на останки старой деревни. Один раз ему почудился отдаленный колокольный звон — словно кто-то дважды ударил в самый тяжелый колокол, и его звук эхом разлетелся по желтеющему лесу. Но откуда бы? Церкви здесь Даня не видел. Как там говорят — бешеной собаке семь верст не крюк? Вот это точно про него. Сжечь столько бензина, потратить время. Сквозь злость проступила мысль, что вчера он парнишке, может, жизнь спас. Этим Костров себя и утешил. Через пару часов он, полный справедливой досады, уже хотел идти обратно, но заметил среди начавшей опадать листвы черноту. Он подошел ближе и удивленно приподнял бровь. На первый взгляд походило на старый и заброшенный колодец. Но в лесу? Костров с сомнением посмотрел на яму. Вспомнилось, что раньше в деревнях строили по два колодца. Один для воды, а второй выкапывали в лесу для разных обрядов и ритуалов. Судя по всему, этим давно уже не пользовались. Может, ему и повезет, если шахту давно перекрыли, и никто больше в него не лазил.
Даня поднял палку и проверил глубину колодца. Ударил. Звук был не как по земле. Как будто перегородка, за которой еще пустота. Даня ударил еще раз, и звук потонул в шелесте поднявшихся с порывом ветра листьев. В их шорохе мерещились голоса. Кострову даже показалось, что он уловил отдельные слова. Ветер стих, а вместе с ним и шепот. Даня еще некоторое время смотрел на провал. В лесу вдруг очень неприветливо стало, нехорошо. Он снова пожалел, что один поехал. Объективных причин не было, только чутье. Костров бросил палку и вытащил телефон. По-хорошему, прежде чем копать, надо у местных спросить, раз они уж тут есть. А то прибегут потом с вилами и факелами. Он пролистал галерею, с недоверием посмотрел на предпоследнее фото. Вместо ровного ряда столбиков и деревни на заднем плане Даня увидел полусгнившие столбы, почерневшие остовы домов и заросли. Он приблизил фото и посмотрел внимательнее. Нет, не приглючилось. По спине пробежал нехороший холодок. Интуиция требовала вернуться и своими глазами увидеть, что и столбы на месте, и дома. А фотография… Чертовщина какая-то.
Костров сунул телефон в карман куртки и побрел обратно к машине. Когда он подошел к деревне, его захлестнуло неприятным удивлением. Возле внедорожника столпились местные. Человек десять. И женщина в черном платье пришла, и мужик, который столб тесал. Смотрели, как свора одичавших собак. Того и гляди накинутся. Даня отчетливо понял, что что-то случилось. Что-то очень плохое, и поэтому плохо сейчас будет и ему.
Вдалеке раскатисто дважды ударил колокол невидимой глазу церкви.
Его звон словно послужил сигналом для остальных. Люди все как один сорвались с места и бросились к чужаку. Даня по их лицам понял, что ему конец. Он даже удивиться не успел, рефлексы свое взяли — развернулся и опрометью рванул обратно в лес. В голове сквозь страх набатом стучало непонимание — да что вообще происходит? Зачем? Почему? Вместо ответов позади слышался топот деревенских. Никто не кричал, не требовал остановиться. Молча пустились по следу, как та самая свора диких собак. Костров бежал, что было сил. Все недоумение вымело из сознания. Он только и мог — убегать и не останавливаться.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Даня не замечал хлеставшие его ветки, перескакивал через кочки. Наугад несся между деревьев, пока не поскользнулся, и нога предательски не поехала вперед. Он попытался удержать равновесие, запнулся о корягу и тяжело повалился на землю. Голеностоп обожгло острой болью.
— Бля… — со стоном выругался Костров.
Он быстро поднялся и, прихрамывая, попробовал идти дальше. Каждый шаг отдавался резкой болью и сводил на нет шансы сбежать. Даня услышал приближающееся шаги. Обернулся — местные даже не торопились. Быстро и молча шли к нему. Костров на мгновение оцепенел от ужаса. Как в страшном сне — все в черном, каждый смотрит на него, лица каменные. Как будто и не люди вовсе, а злобные призраки. К горлу подкатила дурнота. Даня попытался побежать, но поврежденная нога подвела, и он снова упал на землю. Со злым отчаянием обернулся на своих преследователей.
— Да что за херня тут происходит?! — выкрикнул он.
Вместо ответа мужик ударил его черенком лопаты, и все вокруг потемнело.
Очнулся Даня в сарае, связанный по рукам и ногам. Да так, что не пошевелиться. Скрутили намертво, но рюкзак за спиной оставили. Толку, правда, от него… Все равно не добраться. Мысли в панике судорожно разбегались. Когда он понял, что освободиться не выйдет вообще никак, сделал первое, что пришло в голову — заорал. Дверь сарая тут же распахнулась. В проеме показался деревенский. Ответил лучше, чем словами — взмахнул серпом и воздух полоснул. И снова ушел.
— Блядь…
Рухнуть в омут безысходности помешал знакомый и очень тихий голос. Он шел из-за стенки, куда привалился Костров.
— Дань… Слышишь меня? Не говори ничего, только слушай. Они скоро придут за тобой. Не сопротивляйся, иди с ними. Когда подведут к колодцу, они тебя развяжут. Постарайся вырваться и спрыгнуть вниз. Просто поверь мне. Так надо. Сделай так, иначе они тебя убьют.
Костров услышал шаги — караульный от двери пошел вдоль стены.
— Эй… — тихо позвал Даня, но никто не ответил.
Он не знал, сколько ему пришлось ждать. Может, час, может, больше. Сидел в глухом оцепенении. Снова и снова прокручивал слова Артема. Прыгнуть в колодец? Да как это вообще возможно? Когда за ним пришли, Костров зло подумал, что скоро его хватятся. Отследят, куда он уехал, и пересажают местных психов. Мысль о будущей мести немного грела душу.
Все происходило именно так, как говорил Артем. Ему освободили ноги, вытащили из сарая и повели в лес, но на месте ямы, которую он собирался раскапывать, Даня увидел широкий колодец. Сверху закрыт деревянной крышкой. Таких вроде бы никогда не строили. Его подвели ближе. Сердце стучало так, что вот-вот пробьет грудную клетку. Вперед выступила похожая на монахиню женщина с серпом в руках. Костров отчаянно боялся упускать ее из вида, но все-таки нервно обернулся на шум — двое мужиков сдвигали тяжелую крышку. Его крепко взяли под руки. Женщина подошла еще ближе. Ее лицо выглядело не строгим, а мертвым. Даня интуитивно попятился.
Она разрезала веревку на его руках, и в сознании командой прозвучали слова Артема. Костров рванулся, что было сил. Локтем со всей дури врезал одному, оттолкнул другого и, даже не раздумывая, сиганул в колодец. Горло ему перережут, или утонет он — какая нахер разница? Сгруппировался, как получилось — неосознанно. Он вообще на рефлексах действовал. Если пытаться думать, пропащее дело. Послышался плеск воды, ногу снова обожгло болью, что-то ощутимо и болезненно ткнулось в спину. Даня тяжело плюхнулся на задницу и чуть не заорал. Воды здесь было немного. Максимум по колено. Да и шахта совсем неглубокая. Потому что это было не колодцем, а могилой — в льющемся сверху свете Костров очень хорошо разглядел человеческие кости и скелеты. Некоторые еще были обтянуты обвислой, полусгнившей кожей. Замутило так, что Даня едва справился с рвотным позывом. Стало быстро темнеть. Он со страхом посмотрел наверх — там задвигали крышку, отрезая его солнечного света и мира живых. Его затрясло. Вот так все и закончится? Сдохнет в компании трупов в колодце. Ну а что, в фильме такое уже было, теперь и в реальности будет.
— Дань, не бойся, — раздался тихий голос Артема, и Костров вздрогнул.
Он замотал головой, но вокруг была только темнота.
— Идти можешь? — продолжил Артем, и Даня почувствовал, как кто-то до него дотронулся.
Воображение тут же выдало обтянутый гнилой кожей скелет, и он дернулся в сторону.
— Тише-тише, не бойся, это я, Артем, — он схватил его за руку.
Прикосновение было обычным, человеческим.
— Держись за меня и пошли. Осторожно, не торопись. Пригнись, тут тоннель узкий.
Костров отрешенно подумал, какой еще тоннель? Он и не заметил ничего, когда мешком вниз свалился. Но ему было и не до разглядываний. Артем держал его за руку и куда-то вел в кромешной темноте. Несло сыростью. Гнилью — все меньше. Когда впереди стало светлее, Даня не поверил своим глазам. Земля исторгла их в лесу, у истока ручья. Артем все еще крепко держал его за руку, пока они не выбрались на поверхность.
— Все, они не будут тебя искать. Для них ты в колодце.
Даня оглушенно посмотрел на парня, кивнул и подошел к ручью. Там он опустился на колени и долго плескал водой себе на лицо. Может, он спит, а? Очень хреновым сном с мощного бодуна. Артем терпеливо ждал. Отошел в сторонку и сел на бревно. Через пару минут Костров все-таки понял, что счастливого пробуждения не будет. Подошел к парню и сел рядом. Посмотрел на него и задал единственный интересующий его вопрос. Он уже получил один ответ в виде удара по голове. Теперь рассчитывал хоть на какое-то объяснение.
— Что за херня здесь происходит?
Артем вздохнул, посмотрел на него и снова отвел взгляд.
— Это очень странная и стремная история.
— Да ну? — саркастически произнес Даня. — А все, что до этого было, как будто нихера не странное и не стремное. Поле, блядь, ромашек, и единорог от счастья скачет.
Парень проигнорировал его злой сарказм и потер ладони, словно замерз. Отвечать не торопился — смотрел перед собой отрешенным взглядом. Даня заметил, что он слегка дрожит. Ну неудивительно после такого. Да и снова одет не по погоде — в той же летней джинсовке. Кострова тоже до сих пор трясло, но явно не от холода. Он пошарил в рюкзаке, нашел термоодеяло и бросил его Артему. Тот повертел его в руках и слабо улыбнулся.
Глядя на него, Даня снова подумал, что парень все-таки очень странный. Даже если отбросить неслучившееся жертвоприношение, и тот факт, что он про это знает. Среди психов он выглядел как обычный и нормальный человек. Ну застрял немного в нулевых. Даня в нем вообще себя узнавал, только году эдак в две тысяча пятом. Тоже тогда носил длинные волосы, черные футболки и взращивал в себе дух бунтарства.
— Зачем ты сюда приехал?
— Копатель я, — сухо ответил Даня.
— Плохое место ты выбрал для раскопок, — усмехнулся Артем. — Слышал легенду об этом месте? Про колокол.
424
Ахренено Очень-очень интересно советую всем почитать прям затянуло меня!