Сомневаюсь, что существовал способ принять и переварить все то, что произошло после нападения на дом Стефани. Теперь, насколько я могла понять, во мне поселился не только дух Грейс, но и Джек.
Это было нелегкое время, но и оно заслуживало благодарности. В последующие недели я была окружена покоем и поддержкой Стефани. Она вбила себе в голову, что может помочь мне преодолеть пропасть между нами с Грейс. Невероятно, насколько оживленнее она стала, поняв, что ее отец занимался действительно стоящим делом, что все это реально. Ее переполняло воодушевление. За пару недель она освоила все его выводы и начала добавлять собственный опыт.
– Думаю, мы сможем, – однажды сказала она мне.
– Напомни мне, что конкретно мы сможем?
– Все упирается в Грейс. Кто она? Откуда появилась? Нам негде больше искать ответы, кроме как в тебе.
Мы подробно обсуждали момент единения с Грейс. Не только то, как мы разговаривали, но и то, что я видела ее в белой комнате.
– Мы должны вернуть тебя туда и попробовать вернуть и ее. Она появилась при особых обстоятельствах, не только чтобы защитить тебя и Джека, но и ради защиты самой себя. Думаю, это было непросто.
В руках Стефани сжимала записи отца.
– Отец верил, что, кем бы ни была Грейс, она истощает носителя. Чем она активнее, тем больше берет. Носителя можно дополнить внешним источником, дабы компенсировать разницу. Проще говоря, мы можем “заряжать” тебя так, чтобы энергии хватило на вас обеих. По крайней мере, на время разговора.
– Какого рода энергии? – спросила я.
– Старое доброе электричество. Я не утверждаю, что это сработает, но с чего-то надо начинать. Но меня сейчас занимало вовсе не общение с Грейс.
– Что делать, если все это бессмысленно? Кажется, что теперь уже ничего не изменится. Один вопрос, один ответ. Вдруг я приду к ней, а Грейс скажет: “Рада была видеть, но ничего не изменить”?
– Только ты можешь это выяснить, – ответила Стефани.– Кем бы она ни была, хочет она помочь или нет, нам остается только полагаться на тот факт, что у нее есть инстинкт самосохранения. Даже если на этом все, достаточно и этого.
Ее уверенность и воодушевление приободрили меня. И мы явно двигались в правильном направлении. Я знала, что нужно делать. Согласилась, что стоит сначала собраться с силами, но не послушалась.
Я осталась у нее. И со стороны могло показаться, что я и правда отдыхаю: телевизор включен, в руках книги, все такое. И мне в общем-то нравилось, что снова появился аппетит, ведь хорошее питание очень помогало в моем секретном деле.
Я была нетерпелива и горда. Тратила все время на то, чтобы найти Грейс. Ее дух, разум, что бы там ни было. Однажды уже получилось, значит получится снова. Я сосредоточилась на том, чтобы как можно больше углубить медитации.
Представьте, что вы играете в прятки в огромном особняке. Ваш соперник всегда знает где вы и может свободно перемещаться, куда захочет, и даже телепортироваться. А у вас завязаны глаза.
Вот на что это было похоже. Думаю, вы можете представить, как я была разочарована и сбита с толку.
Я знала, что веду себя эгоистично. И старалась не думать о том, насколько все было проще, когда Джек прикрывал мне спину.
О, Джек. Как много людей доходят до той стадии отношений, когда один партнер переселяется в душу другого? Не похоже на истории из книг о свиданиях, сдается мне, мы открывали новые горизонты.
Я знаю, что нужно учиться жить в моменте, но знаете, мне кажется, заслуживаю права временно игнорировать этот полезный совет. Я определенно торопила время, стараясь добраться до той части жизни, в которой наступает “долго и счастливо”. Фантазировала, как буду сидеть с Джеком в ресторане, просто разговаривая, как обычные люди. Разговаривая, а не забрасывая слова, как удочку, в самые темные уголки разума.
Часть меня беспокоилась, что он больше не захочет отношений. Вот вы бы захотели, после всего? А я? Не знаю, как вы там справляетесь с проблемами, которые даже не помещаются в голову, но я представить не могла, что пройду весь этот долгий путь только для того, чтобы в конечном итоге оказаться рядом с кем-то другим.
Представляете этот разговор? Этот новый кто-то спрашивает меня: “Расскажи о своих прошлых отношениях. Почему вы расстались?” Абсурд.
Я говорю все это только чтобы объяснить, как сильно люблю его. Он ринулся в этот бой ради меня, а я – ради него. И я хочу, чтобы вы не думали обо мне плохо, когда будут сказаны следующие слова.
Как бы сильно ни скучала по нему, с этим делом я хочу покончить сама. Если представить, что мы стоим перед огромной последней головоломкой, я хочу быть человеком, который сложит вместе все куски. А потом победно обернется и скажет: “я смогла”. Помощь на пути к этому? Конечно. Везение? Пусть. Но последний кусочек – мой. Вот чего я хочу.
И я могу это повторить. Да, это эгоистично. Да, это умаляет заслуги Джека и Стефани, ее отца и даже, в некотором смысле, моей матери, но что есть, то есть.
В итоге все сводится только ко мне и Грейс.
Но вот загвоздка: я не уверена, что смогу справиться сама. Неважно, насколько умиротворенной я себя чувствовала, как ясно могла видеть белую комнату или как долго изучала желтую дверь. Я никогда не могла заставить Грейс пройти через нее, как тогда, в первый раз. И не слышала их голосов.
Да и вообще, в большинстве случаев я даже не попадала в комнату, просто воображала ее себе. Есть разница. Я чувствовала, когда реально заходила туда. Что-то вроде крайне хрупкого осознанного сна наяву.
И один из способов определить это были звуки за дверью. Не голоса, которые я так искала, а звуки. Отчетливое гудение с другой стороны. Стефани занялась своими экспериментами, а я – своими. Каждый день с момента пробуждения и до отбоя. Я пробовала гулять и иногда и правда оказывалась в белой комнате. А потом возвращалась в реальность, стоящей на улице, среди кричащих на меня людей, которых я даже не знала.
Вскоре я отмела идею с прогулками. Но все еще продолжала пытаться, только из дома. Так прошла пара недель без успехов, но и без проблем.
Пришло время сменить тактику. Полное расслабление не помогало, так что я решила сконцентрироваться на естественных ощущениях.
И совершенно естественно разозлилась.
Меня охватил не просто гнев, нет. Он лишь лежал на поверхности. Под ним скрывалось нечто куда более мощное, нечто, что я собирала всю свою жизнь.
Руками, ногтями, зубами я подняла из могилы… нет, не гнев. Ярость. Стены этой чертовой комнаты стояли памятниками моей жизни. Той, которую мне пришлось прожить стараниями неведомых сущностей, и той, которую мне не прожить уже никогда. Навязанная, чужая жизнь слилась с изломами в судьбах мамы, Джека, Стефани и доктора Манна.
Всем нам отпущено примерно равное время, относительно бесконечности вечности, и его очень, очень мало. То, как обстоятельства вынудили меня тратить мое время, то, как я плыла по воле волн без видимой цели… я не буду больше с этим мириться!
И я копнула еще глубже, вытаскивая наружу все. Вот она неудовлетворенность. Открывается слой за слоем под моими руками, нарывом зреет под поверхность. Она окрасила мои руки красным, и я подняла их в белую комнату.
О да, этот цвет подходит лучше. Пора перекрасить стены. Гнев вязкими потоками лился с моих рук и расползался по комнате. Одна за другой, стены четовой коробки менялись, пока все не залил багрянец. Желтая дверь светилась в красной раме, а я, впервые за несколько недель, преодолела давление и встала.
Звучит так просто, будто комната – просто воображаемая площадка для игр. Пусть это так и было временами, но нет. Фантазий больше не было. Меня окружила реальность, и с этих пор реальностью и осталось.
Какой бы ни была комната, где бы она не была, она расширилась. Дверь отодвинулась от меня. Теперь стало ясно, что это больше не то место, которое я придумала сама. Пусть я и создала его, но точно не в одиночку. Я вставала на ноги, борясь с тяжестью, давившей все сильнее, чем выше я поднималась.
Но это не имело значения. Это было делом Амелии из Красной комнаты, и хоть она появилась совсем недавно, все уже изменилось.
Конечно, я не приписываю это себе в заслуги, потому что кое-что поняла. Думаю вы тоже.
Разозлилась не только я. Не только я боролась против этой коробки. Даже если мне казалось, что я что-то делаю сама, Грейс всегда была рядом. Мы не могли говорить, и, возможно, я не хотела этого признавать вначале, но она шла, там же, где шла я. И если я спотыкалась, мы обе спотыкались.
Теперь я всегда могла подняться с колен. Однажды граница сдвинулась на шаг вперед. Потом еще раз. Потом шагов стало три. Каждый раз, когда я входила в комнату, она будто перезагружалась, и мне снова приходилось проходить весь путь, как уровни в игре. И я шла так далеко, как только могла, не спуская глаз с двери.
Но ничего не дается даром. Я заплатила цену, и реальный мир стал… тускнеть. Сначала незаметно. Я оглядывала гостиную, в которой обосновалась, и краем глаза замечала призрачные фигуры, проходящие через комнату. Но стоило сфокусироваться, как они исчезали.
Вскоре детали стали стираться. Предметы превратились в разноцветные плоскости, и чем глубже я уходила в Красную комнату, тем меньше деталей оставалось в реальности.
Я больше не различала звуки, точнее не могла понять, откуда они доносятся. В Красной комнате всегда царила мягкая тишина, сдобренная неутихающим гулом за стенами. Иногда мне казалось, что Стефани говорит со мной, пока я была внутри. Она уже знала, чем я занимаюсь, но я ее не видела. Не думаю, что вообще могу вспомнить ее в то время.
Я бросила все усилия на достижение цели, и успех был неизбежен. Но это все равно случилось куда раньше, чем я ожидала. В тот день я снова решила попробовать что-то новое. Обычно я торопливо шагала вглубь комнаты, спотыкаясь, ведомая желанием протаранить желтую дверь головой. Но тогда я решила не спешить. Слушать, чувствовать и концентрироваться на каждом движении, сколько бы времени это не заняло.
Руки снова покраснели. Я замерла на зыбкой границе между спокойствием и гневом.
Вот оно.
Я была в комнате последний раз, хотя еще и не знала об этом. К тому моменту комната и реальный мир настолько смешались, что наложились друг на друга. С одной стороны возвышалась плоская красная стена, с другой – камин в доме Стефани. Пение птиц из реальности и глубокий гул из другого мира звучали в моих ушах разом, складываясь в мистическую мелодию.
Я не спешила вставать. Просто сидела, закрыв глаза, и медленно дышала. Красная комната стала более реальной, чем когда-либо. Я посмотрела на свои ладони. Провела по стене, стараясь почувствовать текстуру. Ощутила собственный выдох на своей коже.
А потом встала. Медленно и решительно, зная, что не упаду. И пошла вперед, аккуратно переставляя ноги.
Вот и все, Амелия. Грейс. Джек. Я иду.
Руки дрожали, но я мысленно собралась. Я шла все дальше, дальше того места, где остановилась в прошлый раз, до самой двери. Сжала ладонью холодную вибрирующую ручку.
Повернула и потянула на себя.
Там не было ничего. И там было все.
129
