Карма… Предначертание… Рок…
Кто бы что ни говорил, но это есть в судьбе каждого человека, а может быть, и животных тоже. И у каждого они свои. Кого-то на протяжении всей жизни подстерегают опасности, связанные с огнём. Кто-то всё от пуль уворачивается. А кому-то в еде и питье постоянно отрава попадается (особенно, если он любитель заведений общепита). И пусть у бедолаги, даже несмотря на систематические повторения схожих опасных ситуаций, не возникает фобии, всё же обращать внимание на такие «звоночки» стоит.
Т.е. оптимистическое выражение «кому суждено быть повешенным, тот не утонет» имеет под собой вполне жизненную основу.
Опишу сейчас три цепочки случаев в подтверждение.
НЕ МАННА НЕБЕСНАЯ…
Когда я был ещё малолетним пацанёнком лет семи-восьми, к нам в дом часто заглядывала мамина подруга Глафира Петровна. Ничем особым не примечательная женщина, если не считать выраженных признаков Базедовой болезни.
Вот, помню, как-то летним вечером заскочила она в очередной раз в гости. Несмотря на летнюю жару, голова плотно повязана платком. Сели на кухне с мамкой чай пить под беседу. А я краем уха слушаю разговор.
— Вот, Галочка, представляешь! Вчера шла мимо соседнего дома, и вдруг чуть ума не лишилась! Волосы на голове ни с того ни с сего загорелись!!! Ладно следом две женщины шли, успели пламя вовремя загасить, а так бы не знаю, чем могло всё кончиться!
Я хоть и не обгорела, но страху натерпелась… и блузку нейлоновую теперь можно выбрасывать… Да и половины волос сзади почти лишилась, гляди!
Тут уже и я подошёл, заинтересовавшись разговором, посмотреть на пожжённую причёску тёти Глафиры.
Оказалось, это мальчишки с верхних этажей пускали вниз бумажные самолётики, предварительно их поджигая. Вот один из таких «пикирующих бомбардировщиков» и приземлился на невезучую Глафиры Петровны голову…
Со временем шок от пережитого у безвинно погоревшей женщины прошёл, волосы отросли, и жизнь вернулась в обычное русло.
Но где-то в конце осени Глафира Петровна вновь появилась у нас на пороге вся заполошенная и возбуждённая. Выпученные и без того Базедовой болезнью глаза теперь вообще, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Бешено вращая ими, тётя Глафира поведала очередную кошмарную историю, которая приключилась с ней пять минут назад.
В этот раз она также шла вдоль стены обычного жилого дома, недалеко от нас. И вдруг буквально в нескольких сантиметрах от головы женщины, едва не задев кончик носа, пролетает трёхлитровая стеклянная банка с квашенной капустой и, словно бомба, разрывается на сотни осколков у самых её ног!
Объяснение нашлось сразу. Вполне себе обыденное. В те времена не все советские жильцы были счастливыми обладателями холодильников. А тем более таких, которые могли вместить все их обильные продовольственные запасы, как ныне. И многие исхитрялись хранить скоропорт просто за окошком. Или в подвешенной на форточку авоське, или вовсе на карнизе. Не удивительно, что временами овощные и фруктовые заготовки летели вниз. И иногда на головы незадачливых прохожих тоже.
Но в этот раз маминой подруге повезло. Отделалась лишь выбросом адреналинчика и заляпанными капустными обрезками с рассолом сапогами.
Не знаю, сколько ещё подобных предзнаменований было у несчастной Глафиры Петровны в жизни, но в марте следующего года для неё всё закончилось. Причём в этот раз она не искушала судьбу, разгуливая под коварными окнами домов с пионэрами и банками-бомбами.
Просто самым обычным образом вышла из подъезда. Но не успела сделать и двух шагов, как на неё сверху рухнуло тело парня-самоубийцы. Тот именно в этот момент решил свести счёты с жизнью и выбросился с пятого или шестого этажа. Прямиком на голову ничего не подозревающей тёти Глафиры. Смерть женщины была мгновенной.
ЭХ, ДОРОГИ…
С самого начала первого класса подружился я с Тепляковым Вовкой. А сдружились мы потому, что оба были в течение двух-трёх недель нашего первого учебного года освобождены от физкультуры. И, пока все остальные первоклашки ползали по школьному спортзалу или шныряли по стадиону, мы с Вовкой на пару оставались во время урока физры не у дел.
Я был освобождён после лежания в стационаре. А Вовка пострадал более серьёзно – ходил с загипсованной рукой. Это его сбил какой-то ухарь на мотоцикле, когда Вовчик перебегал дорогу. Но на пацанах всё заживает даже быстрее, чем на собаке, и вскоре мы с ним встали в строй. Да при том ещё и колотили всех врагов из параллельных классов в ежедневных баталиях после уроков.
Вот только травмы, связанные с дорогой, Вовка получал регулярно на протяжении всей нашей школьной дружбы.
Один раз на своём велике въехал прямо под грузовик. И просто каким-то чудом отделался синяками и царапинами. Хотя от велика осталась лишь горстка болтов и гаек.
А как-то, уже классе в седьмом, врезался на мопеде в столб и ходил с перевязанной и сотрясённой головой недели три.
Ещё был случай, чему и я свидетель, когда Вовка, разогнавшись на санках с длиннющей горы и не успев затормозить, вылетел на проезжую часть прямо под колёса заливающихся клаксонами автомобилей. И тут его пронесло. Даже санки целы остались…
Но один эпизод запомнился особо.
Дело было в августе. Мы тогда перешли класс в четвёртый. И собрались в библиотеку, чтобы набрать книжек и почитать наконец заданное училками на лето. А заодно сдать в эту самую библиотеку ранее взятые книжки.
Вышли из Вовкиного подъезда на улицу, и тут я вспомнил:
— Вовка, а ты книжки, что, забыл взять?!
Вовка стукнул с досадой себя ладошкой по лбу и метнулся обратно на свой пятый этаж.
Через пару минут, запыхавшийся, уже стоял внизу, прижимая к груди стопку затёртых библиотечных переплётов. Но едва мы сделали несколько шагов, как он опять чертыхнулся, сунул мне в руки книжки и помчал обратно в свою квартиру.
Когда вернулся (уже не так шустро), показал мне связку ключей:
— Забыл на трюмо в коридоре!..
— Ну, ты раззява!!! Подожди, а квартиру-то запер?
Тут Вовка выпучил глаза, снова шлёпнул себя ладонью по непутёвому лбу и помчал по ступенькам наверх, закрывать забытую дверь.
В общем, из-за этой его беготни задержались мы минут на десять. Ну, и не теряя больше времени даром, поскакали вприпрыжку в сторону библиотеки. А через полкилометра от дома, подбегая к автодороге, через которую надо переходить, ещё издалека увидели толпу собравшихся людей. Протиснулись между зеваками и увидели страшную картину.
На грунтовке, неловко вывернув руки и ноги, лежал пацан нашего возраста. Лежал кверху лицом (видно, его уже переворачивали). Маленькое мальчишечье лицо было покрыто густым слоем пыли, как у шахтёра в забое. Глаза зажмурены, а губы плотно сжаты. Из-под скрученного тельца растеклась лужица крови, тоже вся покрытая пылью. Пацан не шевелился. Мёртвый – это нам стало ясно с первого взгляда. Я, да и Вовка тоже, раньше до этого не видели так близко только что погибших людей, да ещё своих сверстников. Разве лишь в похоронных процессиях, которые часто можно было встретить в советских дворах. Но то, в основном, дедушки да бабушки, а здесь…
В общем, шок для нас оказался нешуточный. Ещё минуту назад весёлые, смеющиеся и возбуждённые, мы притихли, словно мышата. А Вовчик и подавно весь побледнел, не спуская глаз с мёртвого мальчишки. Я не хотел смотреть в ту сторону, но уходя прочь ещё раз взглянул и, поражённый, спросил:
— Ты заметил?!
Вовка кивнул молча.
У задавленного машиной пацана была точно такая же рубашка и брючки, как и у Вовки! Да и сандалии очень похожи. Мне даже показалось, что лицом он тоже здорово напоминает моего (слава Богу!) живого друга.
И если б не эта свистопляска с забытыми книжками и ключами от Вовкиной квартиры, которая задержала нас на несколько минут, неизвестно ещё кто бы мог оказаться под автомобильными колёсами, вместо того несчастного пацана. Мы же как раз в этом самом месте дорогу всегда перебегаем!
Короче, с тех пор мы с дружбаном Вовчиком старались лишний раз на проезжую часть не соваться.
А после окончания восьмого класса наши пути разошлись. Я остался заканчивать среднюю школу, а Вовка ушёл в одно из городских ПТУ. Общались мы всё меньше и меньше, пока совсем практически не прекратили и совместные посиделки друг у друга в гостях и кулюторный отдых в общих компаниях.
Закончив среднюю школу, я и вовсе переехал жить в другой город, потеряв последние контакты с Вовчиком Тепляковым.
Лишь буквально пару недель назад неожиданное событие напомнило мне о друге.
Я хоть и не любитель соцсетей, но недавно ради смеха зарегистрировался в Одноклассниках. Нашёл там несколько, уже трудно узнаваемых, но всё же знакомых лиц. И, связавшись с одним из наших старых общих приятелей, услышал о Вовкиной судьбе…
Оказывается, он после трёх лет обучения в ПТУ по распределению тоже отчалил из нашего города. В какой-то небольшой посёлок. На скопленные деньги купил красную «Яву» и в компании таких же мотолюбителей гонял вечерами по окрестностям, распугивая кур, собак и прохожих.
И, видимо, какой-то местный или садовод, обиженный на неугомонных байкеров, устроил им роковую западню. Натянул поперёк дороги провод-стальку. Вот в неё со всей дури и врубился на своём железном чешском коне ничего не подозревающий Вовка. Расколпашился вусмерть. Но его сердце остановилось не сразу. Ещё три дня билось в реанимации из последних сил. Оно и понятно, восемнадцать лет – жить бы ещё да жить…
ГУБИТ ЛЮДЕЙ НЕ ПИВО…
Ну, и немного о себе. Анализируя опасные случаи из своей жизни, пришёл к выводу, что наиболее часто такие ситуации происходили на воде. Хотя я воду не то что не боюсь – просто обожаю! Особенно морскую и особенно летом. И плаваю давным-давно. Что в бассейне, что в открытых водоёмах. Но было много таких моментов, когда эта самая вода могла поставить жирную чёрную точку в моей жизненной повести…
Монголия. Я третьеклашка. С двумя пацанятами-сверстниками в теплый майский день отправились на рыбалку. Перешли через бурлящую речную протоку на островок. И хоть шёл довольно сильный дождь, рыба клевала на кузнечика отменно. Наловив крупных чебаков и несколько здоровенных ленков, уже почти по темноте засобирались обратно.
Но, подойдя к протоке, ужаснулись. Поток гремящей на крупных валунах воды стал мощнее раза в два, чем утром. А мы и утром-то еле-еле прорвались.
Дома за задержку по головке не погладят, а тем более, если к ночи не вернутся мальчиши. К тому же нам всегда строго-настрого запрещали рыбачить с острова. Так что делать нечего, сняли обувку, повесив вместе с уловом на шею, засучили штанины (хотя и бесполезно – воды по пояс, а то и выше), ухватились все втроём за свои ивовые удилища и пошли. Цепочкой друг за другом.
Я уже не помню каким шёл, но когда вода дошла до пояса, ещё не достиг середины ревущего потока. Потом всё просто – ледяная горная вода сбила с ног и, крутя и переворачивая, как песчинку, понесла по течению. Сразу же уплыли ботинки и улов, выскользнуло из детских ручонок хлипкое удилишко. Помню, что я отчаянно цеплялся руками и ногами за крупные валуны на дне. Но толку было мало. Сильное течение уже разогнало моё беспомощно барахтающееся тело. А валуны были скользкие – не зацепишься. Спасло меня то, что чудом вынесло на небольшую отмель, где я смог встать сначала на четвереньки, задрав вверх голову. Только один нос торчал из несущихся струй. Потом потихоньку стал выкарабкиваться на тот же берег, с которого мы, отчаянные несмышлёныши, начали своё роковое путешествие. С разодранными в кровь и избитыми в синеву конечностями, но самое главное, живой выбрался на сушу. Там уже сидел и дрожал от страха и холода один из моих собратьев по рыбалке и несчастью. Из местных русских.
А вот третьего, монголёнка нашего возраста, река забрала. И я даже не помню, нашли его тело потом или нет…
Часа через два, в полной темноте, на противоположном берегу показался свет фары. Я сразу узнал свет от динамки на отцовском велосипеде. Меня уже потеряли дома и искали.
Короче, папаня, сам несколько раз чуть не унесённый потоком, перенёс на спасительный берег сначала другого пацана, потом меня. Вот так я спасся в тот раз.
Потом был ещё случай. Тоже в Монголии, но уже зимой. Я стал на год постарше.
Играл с ребятами на льду речки-вонючки в Улан-Баторе. И заигравшись, по-глупому, угодил в занесённую снегом и шугой полынью. Причём сразу течением затащило под лёд. Хорошо, что не глубоко. Я смог достать заросшее травой дно ногами. И течение несильное. Так что, пригнувшись и открыв под водой глаза, я пошёл подо льдом к светлому пятну промоины. Через минуту уже вынырнул, а там ребята на руки подхватили и отвели бегом домой, благо мы всего метрах в трёхстах от речки жили.
Ещё много подобных неприятных моментов в детстве случалось.
Да и не только в детстве.
Лет семнадцать назад отдыхали и рыбачили с дружбаном Владиком на Черноисточинском пруду под Нижним Тагилом. На вёсельной лодке заплыли в запретную зону, на полуостров, где производится питьевой водозабор для города. Там рыбы полно, так как рыбаков и отдыхающих не подпускают. Но мы подошли вечером уже по темноте. Незаметно. И лагерь с костром разбили в низинке крутого берега. Так что проходившая иногда по верху охрана нас не видела. Расставили на ночь с лодки поставки на крупную рыбу, благополучно приговорили поллитрушечку и плотно закусили ароматным шашлычком. А лишь улеглись спать, как по палатке забарабанил крупный дождь, и задул мощный ветер.
Буря с дождём бушевала всю ночь. Брезентовая палатка протекла к чертям. Мы вымокли и поспали чутка лишь благодаря водочной анестезии. С утра погодка стала ещё хужей. Под таким дождём уже ни костёр развести, ни порыбачить с удовольствием, ни отдохнуть по-нормальному. Решили трогаться в обратный путь. Скидали намокшую насквозь палатку и вещи в лодку, запрыгнули сами и поплыли поставки снимать. Сняли ближайшие к берегу два с огромадными лещами, а чуть дальше – волна не даёт. Лодчонка-то манюсенькая, некоторые волны через борта перемахивают. В общем, плюнули на остальные поставки (хотя там тоже не по одной крупной рыбине сидело – видно издалека!) и решили, не искушая судьбу, грести к дому. Но чем дальше на простор, тем волны круче. Я на вёслах, Владик воду со дна лодки не успевает вычерпывать. Ибо утлая лодчонка под тяжестью намокшего груза сама бортами волны загребает.
До спасительной пристани ещё километра три. Да не по прямой, а по дуге, против волны, иначе перевернёмся на раз-два. Короче, заветный берег приближался, ну, очень медленно.
Мы бились так с час, наверное. Сверху ливень поливает, с боков волны хлещут. У меня силы уже на исходе. А Владик вообще в панику вдарился. Плачет, в голос с жизнью прощается и то и дело перестаёт воду черпать. Я его тут же самым страшным матом крыть начинаю и угрожаю веслом по е… лицу заехать. Но сам понимаю, что шансы доплыть в такой шторм на этой посудине чуть ли не нулевые. Только грести не перестаю. Жить-то хочется.
Всё это повторяется раз двадцать, пока постепенно мы не вышли-таки на более спокойную воду. Когда опасность миновала, я сушу вёсла. Гляжу, с рукояток красная вода капает. Ладони стёрты не то что в кровь – в мясо. После этой рыбалки недели две с перевязанными руками ходил.
И совсем недавно, года два тому, в Египте также едва живой остался. И опять на воде.
Отдыхал в тот раз один, турист-напарник по причине форс-мажора в последний момент путёвку сдал.
Отдохнув положенные дни и ночи, напоследок я решил сплавать на острова с песочком и рыбками. Из хургадского отеля на катере отправились с группой в обычную однодневную экскурсию. Целый день всё шло классно. Под самый конец только не задалось.
Когда катерок уже рассекал морские волны в обратный путь, я решил сполоснуть ноги от песка. Спросил ещё у гида – можно, мол, прямо с борта ноги омыть? Можно, конечно, говорит. А сам в кубрик пошёл. На корме, кроме меня, никого. Не ожидая подвоха я спустил одну ногу в бурлящую от винта воду за кормой и опёрся о запрокинутый трап из нержавейки. Который оказался не закреплённым. Железяка опрокинулась в воду. А следом за ней и я. Да, хочу уточнить для юмористов, что был совершенно трезв.
В общем, занырнул метра на четыре в глубину. Ещё под водой открыл глаза и вижу, как из нагрудного кармана рубашки выплывает мой смартфон. Кстати, с фото и видео, записанными за всё время отдыха. Перехватил его на лету рукой и стал выгребать наверх.
Когда выскочил на поверхность, кроме волн вокруг ничего не увидел. Причём волны качались приличные. Лишь после того, как одна волна подняла меня повыше, далеко в стороне заметил удаляющийся силуэтик катера. Ну, и ни берегов окрест, ни других судёнышек.
Кричать бесполезно, такой шум от волн. Да и катер далеко отошёл. Одна надежда, что кто-нибудь хватится. Но кто хватится, если я один отдыхаю. Другие туристы в группе незнакомые. Им до лампочки.
Не скажу, что струхнул, правда, неприятные ощущения появились. Но всё же плавать умею. Ещё и смартфон держу над водой в надежде, что не всё там замокло.
А катерок уже совсем в маленькую точку превратился. Да и вижу я его только когда волна на высоту поднимает. Минут десять так болтался. Потом наконец гляжу – возвращается! Видно, кто-то всё же заметил пропажу бойца.
От сердца сразу отлегло… Но радовался рано.
Катер подплыл метров на тридцать. С него маленький араб спрыгнул на помощь. Доплыл до меня. Но я и сам пока держался. А вот когда нам верёвку с борта бросили, чтобы зацепились, второй раз чуть с жизнью не простился. На этой верёвке течением нас с арабчонком под дно катера затянуло. Гляжу под водой, как перед самым носом лопасти винта вращаются в пенных бурунах. Эти олухи на борту даже двигатель не заглушили. Как нас с арабчонком в фарш не перемолотило, удивляюсь до сих пор!..
Всё-таки в конце концов канат сверху подтянули и мы вцепились в спасительный трап. Смотрю на арабчонка – он еле дышит от усталости. А пробыл в воде намного меньше меня. Сам я ещё минуты две просто на трапе висел, не в силах двинуться.
Если б на моём месте оказался другой, менее подготовленный человек, наверное, он бы не спасся.
Лишь чуток так передохнув, поднялся еле-еле на палубу. Весь в кровище. Об острые углы трапа и катера изрезался.
— Где аптечка? — спрашиваю.
— Нэта…
Вот и заказывай экскурсии у официальных представителей туроператора!
И ещё жаль, весь фото- и видео-контент на спасённом ценой невероятных усилий смартфоне погиб вместе с ним. Засолился…
829
