Не прошло и полгода, как вслед за отцом умирает мать. Цыганка сказала, что твои родители умрут друг за другом. Один от болезни второй от тоски. Так оно и получилось.
Дом наш двухподъездный старый, соседи все дружные и всегда принято было помогать в беде друг другу. Все участвовали в организации похорон, все помогали, как могли.
Рядом с нашим домом было кафе, которое принято было у нас заказывать на все помины, юбилеи или общие советские праздники. Готовили там вкусно и не дорого. Пригласил я всех соседей, заказал стол и мы с хорошими воспоминаниями помянули мать по всем положенным обычаям.
Говорили, что мать болела и может оно и к лучшему, что господь Бог забрал её к себе. «Отмучалась.»- так все наши бабушки считали. Помянули и по квартирам разошлись. Поздно вечером я пришёл домой. Теперь только вещи напоминали о родителях.
Посуда, которую мать берегла и очень любила её, кастрюли и сковороды. Даже половая тряпка из старого халата мамы, навевала грусть и на глазах наворачивались слёзы. Сел на диван задумался, немного грустно и одиноко стало на сердце.
Ни о чём не думая подошёл и включил телевизор. Сам лёг на диван и попытался понять, что показывают? Передача была не для того чтобы смотреть с таким настроением, после поминок. Концерт, пели что-то, плясали и в телевизоре был настоящий праздник.
Вдруг я обратил внимание, что открытая форточка, своим шпингалетом закруткой, чеканит по стеклу. Не сильно но довольно громко. Не хочется, но вставать надо. Не даст этот стук спать всю ночь.
Подхожу к окну и вижу, что шпингалет не достаёт до стекла и вообще нет сквозняка, чтобы трясти створку. Странно!?
И тут я понимаю, что звук чеканки идёт не от окна, а от стоящего рядом на ножках старого телевизора. Вижу, когда присмотрелся повнимательней, что трясётся комнатная антенна, которая стоит на двух ножках согнутых буквой «Г».
Так колдыбается на месте. Не думавши я поднял антенну и передвинул резиночки — амортизаторы на ножках, чтобы они стояли по другому и не позволяли трястись.
И тут до меня дошло. Антенна будет колебаться из стороны в сторону, только тогда, когда кто-нибудь будет хоть слегка трясти телевизор. — Ох! Мам прости. Задумался и совсем не сообразил, что сделал — проговорил я вслух.
Утром пришли ко мне мои две тётки. Родня по матери и по отцу. Я им тут же рассказал, что произошло с вечера. Как тряслась антенна и как я догадался о причине этой тряски. Утром, греша на поезд, который проходил рядом по железной дороге, я прыгал около телевизора, создавая тряску. Передвигал резиночки на ножках антенны и опять прыгал, но антенна так и не стала трястись.
Правильно говорят, что покойник до девяти дней присутствует дома. Все мои сомнения развеяли тети. Одна тётя рассказала, что когда похоронила мужа, то ночью по квартире кто-то ходил. Гремел на кухни посудой и в прихожей с крючка упал зонт. В однокомнатной квартире у неё кровать стояла за шкафом. Комната, как бы была отгорожена.
Так вот он ходил везде, но как подошёл только к шкафу, который отделял кровать, остановился, задумался и повернул обратно. К утру шаги стихли, но когда рассвело, моя тетя обнаружила зонт, который валялся на полу в прихожей.
Вторая тётка тоже вдова, сказала, что её муж тряс торшер рядом с кроватью, так что думала абажур оторвётся. Вот хмель сыграл со мной злую шутку. Веришь не веришь, а свой долг перед родителями помни, даже если их уже нет в живых.
229
