Капли дождя били об стекло, деревянного окна. Тучи полностью заволокли небо, отчего обычный темный июньский вечер стал темнее, подливая малса в огонь тоски и страха маленького человека в суматохе и ужасах большого города.
Терри Гольц — тот самый маленький человек тридцати лет. Сидя в своей однушке за письменным столом, он осушал один за другим стаканы коньяка. В любой другой вечер, он бы предпочел забыться старой доброй водкой, однако сегодня сделал исключение. Он плакал, тихо посапывая, не сдерживая себя и то горе, что ему довелось узреть и почувствовать. Ох, какая же скорбь одолевала его в этот момент…
Терри перевел взгляд в темный угол своей конматы, где старый шкаф почти соприкасался со стеной. Он был там и пристально наблюдал за беднягой, сдерживая хриплое дыхание, сверкая глазами, полные ехидства и азарта. Терри не выдержал.
— Уходи! — крикнул он. В его голосе прозвучали нотки злобы.
На стол опустились руки, облаченные в белые перчатки, разорванные на концах пальцев с торчащими когтями. Не переводя взгляда, Терри швырнул стакан в сторону обладателя ужасных конечностей. Характерного свона битого стекла не послышалось. Тварь поймала его и поднесло к своему носу. Послышался протяжный вздох.
— Коньяк значит… — усмехнулся кто-то в темноте.
Терри и заметить не успел, как тень переметнулась к его столу и теперь стояла прямо напротив него. Он зажег настольную лампу. Ее свет представил очертания монстра в малейших деталях. Огромное тело, походящее больше орангутану, нежели человеку, обтянутое цветастым оранжевым нарядом, украшенного понпонами и лентами из цветной бумаги. Ужастное, широкое лицо, скрытое под слоем грима. Узкие глаза животного, хладнокровного убийцы и садиста, налитые кровью вперемешку с желтоватым белком, которые монстр будто пытался раскрыть шире, чем мог. Слипшиеся ресницы, вымазанные тушью, обводка век ченым цветом и неестественно тонкие брови, удивленно приподнятые. Нос будто распухший, не имеющий ни ноздрей, ни переносицы. Просто красный шар, обтянутый кожей. Рот, края которого уходят чуть ли не за уши, вот только это уже не грим, а истинная часть лица монстра. Зубы… Лучше бы они были острыми, но нет. Как и у обычных людей, только длиннее и шире. Образ дополнял кучерявый фиолетовый парик, за которым не было видно ушей, а совместно с ушами и краев ехидной улыбки. Да, перед Терри стоял самый настоящий клоун из детских кошмаров. Именно такой, по всем канонам детских страхов.
— Почему ты грустный? — спросил клоун, ставя стакан обратно на стол. Терри молчал и лишь смотрел монстру прямо в глаза. Клоун усмехнулся, отпрянул от стола и подошел тяжелой поступью к окну.
— Это ведь был ты, — вымолвил Гольц сквозь зубы, — ты убил тех детей! Я видел!
Клоун грамоглассно рассмеялся, обнажив свои отвратительные зубы. Он протер красный нос, повернулся к мужчине и сказал:
— Неужели ты забыл, малыш Терри?
— Забыл что? — выпалил Гольц, не в силах сдерживаться.
Клоун вмиг оказался перед столом со спортивной сумкой в руках. Высунув длинный язык, он медленно расстегнул молнию, а после перевернул ее и все содержимое вывалилось на стол. Среди вещей был рабочий костюм Гольца — клоунский наряд, испачканный кровью.
— Что это? — схватился за голову Терри.
— Это ты, малыш Терри, — пропел клоун, — ты их убил.
— Нет-нет… Как же так? Я же своими глазами видел, как ты утаскивал детей в лес…
— Бедный-бедный Терри, ничего не по-ни-ма-ет, детей убил, а вину на дру-гих ва-лит, — пропел клоун и рассмеялся.
— Нет! Это не я! — крикнул Терри, вскакивая из-за стола. Он открыл ящик и достал из него револьвер. Ствол был наведен на клоуна. — Я тебя прямо здесь грохну!
В эту секунду раздался свонок в дверь. За ней послышался решительный голос полицейского, с просьбой открыть дверь. Клоун смотрел в сторону двери, что-то бормоча себе под красный нос. Гольц прислушался.
— Они пришли за Терри, у них он будет жить, за гнусные поступки, наказание заслужил, — припевал клоун. Терри слушал эти строчки, параллельно вслушиваясь в звонки в дверь, голоса полицейских и стук дождя. Тут он понял, что сам бормочет песенку клоуна. Слезы хлынули из глаз и Терри закричал:
— Заткнись!
Палец нажал на курок и первая пуля полетела в монстра. Она угодила в грудь клоуна, откуда потекла черная кровь, пачкая оранжевый наряд. Но монстр не падал и не визжал от боли, а лишь продолжал напевать песенку, которая вывела Гольца из себя. Он напевал:
— Я — это Терри, в глазах детей, их кошмары от тебя, а я лишь тень…
Клоун пропел это в последний раз и бросился в корридор, где от крика и стрельбы полиция стала выламывать дверь.
— Не входите, он вас убьет! — крикнул Терри и выстрелил еще раз.
Пуля угодила в замок, дверь распахнулась. Первый полицейский зашел внутрь. Клоун кинулся на него и вцепился зубами в плечо. Терри выстрелил клоуну в голову, но промахнулся и ранил полицейского. За первым вошел второй, а за ним третий. Терри попятился назат. Он смотрел, как клоун пожирает одного полицейского за другим, разрывая их на части. Ужас происходящего сломил нервы Гольца, он приставил револьвер к виску и нажал на курок…
Терри Гольц — обычный маленький человек, подрабатывающий клоуном на детских утренниках и прочих праздниках. Как сообщили родители, пропало трое детей, которых позже обнаружили в лесу без пальцев. После пропажи детей исчез и сам Гольц. Он оказался первым на очереди подозреваемых. Когда полиция вскрыла дверь его дома, Терри Гольц был уже мертв. Его нашли в корридоре вместе с револьвером, в котором осталось три пули. Первая была найденна в стенке шкафа, вторая — в выключателе, рядом с дверью, а точнее замком, третья — в голове самого Гольца. Так же в корридоре была обныружена закрытая сумка, с оранжевым нарядом клоуна, измазанного кровью, кухонным ножом и парой отрезанных детских пальцев. Рядом со шкафом валялись осколки стекла, возможно от стакана. Никто из сотрудников полиции не пострадал. Скорее всего, Гольц был психически больным, с симптомами шизофрении. Неудивительно, что он совершил самоубийство.
Пока я записывал происходящее с глаз следователей и полицейских абзацем выше, мимо меня прошел тот самый клоун. Он бросил на меня свой веселый взгляд, усмехнулся и пошел дальше, скрывшись в лабиринте многоэтажки. Да, я был в квартире во время самоубийства Гольца, и когда он убивал детей, но ничего не сделал. Я не могу влиять на естесственный ход вещей. Единственное, что я могу, так это наблюдать да записывать. Какого ужасного монстра способен породить страх и человеческое безумие. Теперь этот клоун может прийти и к тебе, если ты его боишья, конечно. Ну а я продолжу собирать истории, ведь это мое хобби.
469
