Гробовщик

Звонок в дверь раздался ночью, разорвав мёртвую тишину в доме. Он прозвенел настолько поздно, что Игорь не сразу смог понять, где он находится. Он с трудом оторвал голову от подушки и, пытаясь сообразить, что происходит, сел на кровати. Игорь не хотел вставать и всё ещё цеплялся за сон. Но сигнал следовал один за другим, не прекращаясь, поэтому ему пришлось открыть свои глаза.

Игорь вышел из комнаты и включил свет. Внизу надрывался дверной звонок. Спускаясь на первый этаж и направляясь к двери, Игорь невольно начал перебирать в памяти всех родственников и думать, как у них там было со здоровьем. На ум приходили старые и толстые тётушки, вспоминались бабушки, дедушки, у которых истекал срок договора с этим миром. Игорь потянулся к дверной ручке, но не сразу взялся за неё.

Дверной звонок посреди ночи мог означать одно из двух: либо это какой-то друг так напился, что его выгнала жена из дома, либо кто-то умер. Как и в большинстве сёл, окружавших город Орбита, в Усть-Выме основными источниками доходов являлась молодёжь и пропитые алкаши, которым постоянно нужно было пиво, водка и наркотики. Поэтому, когда Игорь открыл входную дверь, ему показалось, что человек, стоявший возле лестницы, как раз и относился к такой категории: он выглядел пьяным. Но было что-то в нём ещё… Подавленность?

По роду занятий, подобное ему приходилось наблюдать очень часто. За все время существования его бизнеса к нему обращались многие люди с такими признаками: подавленность, скорбь. Но на дворе была глубокая ночь, и он отнес человека к первой категории: пьяница пришёл просить денег на пойло.

— Чего тебе здесь надо? Проваливай отсюда к чертям собачьим!

Человек не шевельнулся.

— Правильно ли я понимаю, – отозвался незнакомец, — что Вы занимаетесь ритуальными услугами? – на удивление Игоря голос не принадлежал пьянице. Он был ровным, спокойным и с нотками отчаяния.

— Да, — произнёс Игорь. – Только я не обслуживаю людей ночью. Приходите завтра днём, и мы сможем всё обсудить и снять замеры.

Человек, стоявший на улице, ничего не ответил. Он молча зашагал по скрипучим ступеням вверх. Приблизившийся незнакомец обдал Игоря жутким страхом. Он почувствовал какую-то опасность, но виду не подал, и лицо его осталось по-прежнему холодным, но всё же каждый мускул в теле напрягся. Человек подошёл практически вплотную. Он расстегнул молнию на куртке, потянулся рукой к внутреннему карману, и тут же у Игоря возникла мысль: «Всё, это конец!» Но ничего такого не произошло. Незнакомец вытащил руку с кошельком в руке и, открывая его, проговорил:

— Меня зовут Артём. И это Вам за беспокойство, что разбудил Вас ночью, — он протянул Игорю тысячную купюру, — но я больше не могу ждать и не знаю, к кому обратиться. – В глазах у него стояла мольба. – Можем ли мы с Вами пройти к Вам в дом и обсудить мою проблему?

Игорь, взяв деньги, не стал возражать и пустил ночного гостя в дом. Они сидели за столом в призрачном свете подвешенного над ним абажура. Игорь принес им по чашке зелёного чая. Лицо Артёма в свете лампы было жёлтым, цвета никотина. Игорь подумал, что его новый клиент сильно болен и вряд ли долго протянет. Живыми казались только его карие глаза, которые смотрели на него с таинственной надеждой.

Дом Игоря был огромным и, как показалось Артёму, холодным. Однако всё было в нём устроено самым лучшим образом, и дух смерти, казалось, витал в этом месте. Дом хранил покой. Тишину нарушало лишь тихое потрескивание дров в печи и доносившееся с улицы стрекотание сверчков. Они сидели в молчании. Игорь видел, что Артёму нужно собраться и что-то в себе преодолеть. Это читалось не только в его глазах, но и в опущенных уголках губ.

— Так о чем Вы хотели поговорить со мной? – нарушил, наконец, затянувшуюся тишину своим вопросом Игорь.

— Мой сын, — начал Артём. Он отхлебнул горячий чай, поставил чашку на стол и продолжил дрожащим голосом. – Мой сын умер. Точнее, его убил дед, а я ему посодействовал в этом.

— Вы хотите сказать, что…

— Нет, — Артём отмахнулся рукой и покачал головой. – Но его смерть на моей совести. Я ему не верил.

Игорь промолчал. Артём выглядел старше своих лет. Волосы поседели, а под глазами были большие мешки, словно он страдал бессонницей.

— Он был убит, но моя жена не хочет этого понять.

— Почему?

— Потому что это был её отец.

Артём посмотрел по сторонам, словно для того, чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает, и продолжил:

— Всё это началось, кода умерла моя тёща. И, честно сказать, я был счастлив как никогда, потому что много эта ведьма попортила мне нервов. Я был счастлив, что она, наконец-то, лежит в сырой земле на два метра ближе к аду. Вы ведь знаете, наверное, дом Челпановых?

Игорь утвердительно кивнул. Рассказы об этом доме ходили по всему северу. Это были такие же страшные сказки, которые можно увидеть по телевизору. И будь он проклят, если так оно и есть.

— Ну, значит, и не мне Вам рассказывать, что за чертовщина там происходила. И вот представьте, она была моим родственником. Но счастье по её смерти продлилось недолго: к нам переехал её муж, то есть мой тесть. Дом у нас большой и, к сожалению, место там на всех хватило. А переехал он потому, что на фоне смерти его жены у него случился инсульт и ему нужен был уход.

Поначалу все было хорошо, он нам не мешал. Наоборот, после смерти своей жены тесть стал каким-то спокойным и неразговорчивым. А вскоре он вообще перестал разговаривать, а потом и вовсе у него случился ещё один инсульт, и он перестал ходить. Артём вновь поднёс дрожащими руками чашку к губам и немного отпил. Он сидел с бледным лицом, искажённым отпечатком пережитого страха.

— Так вот, несколько недель спустя после инсульта, наш сын Коля стал постоянно плакать по ночам и звать меня к себе. И на каждый мой вопрос что случилось, он отвечал, что дед стоит возле кровати и наблюдает, и от этого ему становится страшно. Я его всегда успокаивал, — он произнёс это с какой-то мистической интонацией, словно делал это он зря, — и говорил, что всё это тебе кажется, что дедушка не может ходить, так как у него случился инсульт.

А потом… потом мой сын, мой единственный сын умер. Артём заплакал. Слёзы текли из глаз двумя небольшими ручейками. Он достал платок из кармана и вытер лицо. Игорь молча ждал, рассеяно вертя кружку с чаем в руках, не понимая, зачем это он всё это ему рассказывает. Наконец Артём успокоился. Глаза его покраснели. Его лицо теперь казалось беззащитным.

— Извините, — сказал он. – Я до сих пор не могу смириться с этой мыслью.

— Ничего, всё в порядке, — заверил его Игорь. Такое ему доводилось видеть очень часто.

Артём продолжил:

— Я помню хорошо тот вечер, когда я снова с неохотой и со злостью пришёл на его крик. Конец лета выдался тяжёлым. На работе были завалы. Бумаг на столе было две горы и, чтобы их разгрести, нужно было пахать по двадцать четыре часа в сутки. Ещё за этим дедом нужен был постоянный уход. А тут ещё кричащий Коля по ночам. И в тот вечер я готов был его за это убить. Убить за то, что он опять разбудил меня. Я уже представлял, как подхожу к нему и душу его своими огромными руками, и как он наконец-то затыкается. Я зашёл к нему, включил свет и увидел, как он впился руками и зубами в одеяло и повторял: «Деда, он хочет забрать меня, он хочет забрать меня…»

Голос Артёма опустился до тревожного шёпота. Он весь съёжился на стуле.

— И мне почему-то стало его жалко. Несмотря на то, что мне надо было рано вставать, несмотря на то, что он меня снова разбудил, мне стало его жалко. Он был таким беззащитным.

Я сел к нему рядом на кровать и стал повторять, как это и делал уже на протяжении многих ночей:

— Никакого деды здесь нет. Тебе просто это всё мерещится. Это… это просто игра теней и твоего воображения Тебе уже пора становиться взрослым и не звать меня по пустякам. Понимаешь?

Но он не хотел понимать меня, потому что он знал, чего мы с моей женой не знали и не хотели знать. Мы, к сожалению, никогда не верим детям. В тот вечер я еле как уложил его спать и закрыл за собой дверь его комнаты. И когда я уже хотел спуститься к себе в спальню, краем глаза увидел, что дверь, где спал дед, приоткрыта. Я подошёл, открыл её и зашёл в комнату. В ней пахло мочой и старостью. А сам дед вонял могилой. В общем, запах был невыносимым. Я так и ожидал, что из волос его полезут черви. Он был уже мёртвым, но и живым в то же время.

Дед лежал. И какой там ходить, мне показалось, что он даже не дышал. Я нагнулся и прислушался. Но из ноздрей выходили слабые струйки воздуха. Я вышел из его комнаты, решив, что это просто моя жена забыла закрыть дверь, и спустился в свою спальню с вновь слипающимися глазами. Наутро я пошёл разбудить Колю, так как ему надо было в садик. Я всегда завозил его на машине по пути на работу. Когда я зашёл в спальню, мальчик лежал на спине мёртвый. Это было самое ужасное, что случалось в моей жизни: глаза были неестественно широко открыты, они были остекленевшими и неподвижными, а руки вцеплены в одеяло.

Врачи так и не смогли выявить точную причину смерти. Они сказали, что это может быть совокупность патологических случайностей, приведшая к остановке дыхания во сне. Совокупность патологических случайностей, что за чушь! Как это вообще понимать?

Моя жена, как увидела всё это, завизжала как резанная. И теперь она лечится в психиатрической больнице. Именно тогда, выводя её из комнаты, я увидел… увидел, что дверь в комнату деда была опять приоткрыта. Хотя я точно помнил, как закрывал её. Своей жене я ничего по этому поводу, конечно же, не сказал. Знаете, было уже не до этого. Да я и сам в это не верил. Артём замолчал. Он смотрел в окно, руки всё не давали покоя уже пустой чашке. Грудь его вздымалась от волнения. Глаза его были мокрые и красные.

Игорь подумал про себя, что он почти наверняка думал сейчас о своей жене, лежащей в больнице. Все эти образы, всплывающие по ходу рассказа Артёма в голове Игоря, вызывали дрожь страха, но эти мысли слишком быстро проскакивали, чтобы задержаться и запомниться, потому что до этого ему не было никакого дела. Всё это он слушал без особого интереса.

— Послушайте, — нарушил молчание Игорь, — я не психолог, зачем вы мне все это рассказываете? Если Вы хотите заказать гроб и организовать похороны для своего сына, то так и скажите. К чему мне эти все подробности?

— Нет, что Вы. Своего сына я похоронил уже месяц назад. – Он с тоской поглядел на свою чашку и, подняв голову, добавил: — Я хочу заказать гроб для своего тестя.

— Знаете, я не люблю шуток, — сказал Игорь. – То, что вы мне рассказываете…

— В это трудно поверить, — закончил за него фразу Артём. – Я понимаю Вас и понимаю, как это всё безумно звучит. Но я не шучу. Вот, откройте и посмотрите. – Он извлёк из куртки толстый конверт и протянул его Игорю.

Игорь потянулся к нему, взял и сел обратно на своё место. Он вопросительно посмотрел на Артёма.

— Загляните в конверт и тогда мы продолжим.

Игорь аккуратно надорвал его. Он был битком набит тысячными и пятитысячными купюрами. Все они были новые, словно к ним ещё никто не прикасался.

— Там ровно пятьдесят тысяч рублей. Можете пересчитать.

Игорь какое-то время держал конверт в руках, пролистывая купюры, а потом отложил его и спросил:

— Вы хотите, чтобы я Вам помог убить деда?

— Ничего такого, — покачал головой Артём с улыбкой. — Он давно уже мёртв. Вы и сами в этом убедитесь. Все что я хотел бы, то это крепкий гроб, который нельзя открыть и Вашу помощь, чтобы его закопать.

Он немного помолчал.

— Я… конечно, мог бы и ничего не рассказывать дальше, но всё же расскажу, чтобы быть с Вами предельно честным. Вы, может, сочтёте меня за психа, однако я хочу Вас предостеречь.

Игорь кивнул. Про себя он уже окончательно решил, что если понадобится, то за такие деньги он убьёт этого старика. Он мысленно уже представлял, куда потратит эти деньги. Артём потёр лоб, словно помогая воскресить в сознании остатки воспоминаний, и продолжил рассказывать дрожащим голосом, перейдя на шёпот:

— После смерти моего сына, я остался дома один с тестем. В эту ночь я проснулся и увидел, что тесть стоит возле моей кровати и смотрит на меня своими мертвенными глазами. Я аж вздрогнул. В памяти всплыла приоткрытая дверь в его комнату и лицо своего мёртвого сына. Именно тогда я окончательно понял, что всё это сделал он.

Тесть стоял неподвижно. От него шёл ужасный запах, запах гнили, запах разложения. Он был живым трупом. Глаза у него были глубоко посажены и горели мерцающим огнём. Он выглядел, как паук, пытающийся проглотить муху, а весь этот дом с момента его переезда стал его паутиной. Артём говорил медленно, и нотки страха были слышны в его голосе.

— На следующую ночь я не стал дожидаться, когда он явится ко мне в комнату, и я сам пришёл к нему, чтобы покончить с этой тварью. Он лежал в кровати неподвижно. И тут при ярком свете я увидел то, что пронзило меня до глубины души. Дед после смерти Коли был словно помолодевший, его седые волосы и борода потемнели. Некогда мертвенно-восковая кожа, которая обтягивала его скулы так, что казалась почти прозрачной, – светилась румянцем. Щёки его были полнее, а губы ярче обыкновенного. Мне казалось, что он просто налит жизнью. Он лежал без движений как омерзительная пиявка, лопающаяся от перенасыщения. Это отродье просто высосало жизнь из моего мальчика!

Я взял подушку из-под его головы и зажал ею его лицо. С этой подушкой я стоял минут пять, а может быть и все десять. Я все ожидал, когда же его руки начнут подниматься и хвататься за жизнь, когда же он начнёт сопротивляться, но ничего не происходило, словно он уже был мёртв. Наконец я убрал подушку с его лица. Глаза его закатились, между веками остались только белки. По его лицу блуждала ироническая улыбка, которая сводила с ума. Она словно появилась из самой преисподней.

Я прислонил голову к его груди. Дыхания не было. Он был мёртв. Я отправился к себе в спальню. Утром я хотел позвонить в скорую помощь и сказать, что мой тесть умер во сне. Однако когда я зашёл к нему в комнату, я увидел, как он сидел на своей кровати, уставившись в окно. А на следующую ночь я опять проснулся и увидел его. Теперь он стоял намного ближе.

Игорь никогда не верил в загробный мир. Он всегда отрицал существование живых мертвецов, бестелесных духов зла, пришедших из другого мира, способных вселиться в мёртвое тело, которое покинула его душа. К такой чуши он всегда относился скептически, но мысленно нарисованная им самим картина в его голове заставила содрогнуться даже его.

— Я хочу, — продолжал Артём, — чтобы Вы помогли мне. Вот уже как три ночи подряд он подкрадывался ко мне, когда я спал. Он смотрел на меня, а губы его всё время шевелились. Я уже не сплю двое суток. И знаете, если это и дальше будет продолжаться, то я спячу, а то и вовсе окажусь рядом со своим сыном. Жить с этим существом…

Всё что я хочу, так это то, чтобы вы подъехали ко мне уже с готовым гробом и с крышкой на замках. Мы погрузим тело, а затем отвезём и закопаем его где-нибудь в лесу. А может быть даже лучше будет его сжечь. И Вы, наверное, сами убедитесь в этом, когда его увидите. Игорь молчал. Он думал, в чём тут подвох? Почему этот человек платит такие большие деньги. Наконец он сказал:

— Хорошо, я согласен. У меня есть готовые экземпляры.

Игорь вёл свой старый катафалк на базе ГАЗель с удобным выдвижным подиумом для гроба. Под капотом билось неутомимое железное сердце, которое стучало всегда ровно и без нареканий, как дорогие швейцарские часы на его руке. Из своего дома он выехал в двенадцать часов вечера, как они и договаривались. Всё небо затянуло чёрными тучами, но дождя не было.

Чувствовал он себя бодро и уверенно, потому что это была удачная сделка. Сделка, в результате которой он уже получил пятьдесят тысяч рублей и ещё должен был получить десять тысяч, если всё пройдёт удачно. А затраты его вышли чертовски смешными: сам драпированный гроб «эконом класса» не доходил и до тысячи рублей. Конечно, у него был широкий выбор гробов. В ассортимент его товаров входили и элитные гробы класса «люкс», такие например как восьмигранный или «Православный». Но зачем ему было тратиться ради какого-то психа? Ему хватит и драпированного гроба из простых досок. Пришлось, правда, попотеть над креплениями в мастерской, но ничего сложного. Получилось очень даже неплохо.

Он свернул с шоссе и проехал по просёлочной дороге до конца. Артём должен был стоять и встречать его, но его не было. Игорь подкатил свой катафалк к последнему дому по левую сторону, как говорил Артём, и заглушил двигатель. Сильный ветер колотился о дверь машины и толкнул его в грудь, когда он вылез из кабины.

В доме везде горел свет. Но вокруг дома было темно и безмолвно. Отбрасываемые чёрные тени деревьев, озарённые лунным светом, казались наполнены молчаливой тайной. Всё здесь выглядело застывшим и мрачным, так что тонкая змейка белого тумана, которая ползла к крыльцу дома по дороге, представлялась единственной живой частью обитавшей здесь природы. От всего этого вида по его телу потекли струйки страха, и ему это очень не понравилось.

В голове у него пронеслась мысль: «Игорь, подумай, что ты делаешь? Может ты, как и он, свихнулся?» Но деньги были слишком большие, чтобы быть идиотом и отказываться. Входная дверь была слегка открыта, и Игорь готовился к чему-то неприятному, потому что, когда он подошёл ближе, сквозь щель сочился отвратительный запах, но он не ожидал той вони, которая ударила в нос, когда его нога перешагнула через порог. В воздухе плавал запах гнили.

При других условиях, стоявшее внутри дома зловоние, заставило бы его отказаться от этой работы, но она хорошо оплачивалась, поэтому эти деньги вливали в него силу, которая была намного сильнее его страхов. После секундного содрогания, которое Игорь испытал у порога, вдохнув отвратительный запах, он двинулся через коридор, словно это гадкое место было обычным домом. Внутри стояла гробовая тишина, и он настороженно прислушался: не донесутся ли шаги или чьи-то голоса? Хоть в доме везде горел свет, Игорю не хотелось создавать лишнего шума, окрикивая Артёма, потому что непонятный страх сжал его сердце. Наверное, Артём просто уснул, ожидая его. Когда он видел его в своём доме, то выглядел он ужасно. Игорю хотелось сесть в машину и поскорее уехать, но он не мог этого сделать. Стиснув зубы, он зашагал по коридору. Под ногами скрипел пол, и он шёл медленно, стараясь создавать как можно меньше шума.

Игорь увидел на стене карандашный портрет, по всей видимости, их покойного сына. Его покрывал слой пыли, а по углам скопилась паутина, которая свисала, будто рваные тряпки. На вид ему не было ещё пяти лет. Приятный мальчик, c мягкими чертами лица. Он подумал, что этот портрет они сделали в городе, на каком-то из проходивших там праздников. В такие дни художников на улице довольно-таки много, рисующих портреты вживую. В самом конце коридора была приоткрыта дверь. Игорь продвигался вперёд и через несколько шагов уже видел в щель небольшую часть комнаты.

Подойдя ещё ближе к открытой двери, ведущей, по всей видимости, в спальню, он увидел какие-то пятна неопределённого цвета, уходившие дальше по ступеням вверх на второй этаж. Сначала он подумал, что это грязь, но она имела желто-пурпурный оттенок. Он присмотрелся к пятнам грязи на полу поближе и разглядел в них куски разлагающейся плоти и кожи, имевшие форму человеческой ступни. Настоящий ужас сковал его, как только он подошёл к проёму двери. Чувство это напоминало ночной кошмар, который потом не можешь вспомнить без дрожи.

Чёрная тень фигуры человека стояла, нагнувшись над кроватью, на которой лежало тело Артёма. Тут же фигура почувствовала незнакомца и резко развернулась. Однако то, что там стояло, не могло быть живым человеком: кожа на лбу раздалась в стороны, сквозь которую виднелся череп, покрытый какой-то желтовато-гнойной жижей. От носа остался только хрящ, над которым один глаз блестел мертвенным светом, ничего не видя, а другой был чёрной дырой. По всему лицу ползали мухи. Нижняя губа была открыта, обнажая гнилые зубы. Руки походили на высушенные клешни.

Лицо Игоря побледнело. Ужас сжал его сердце и сдавил холодными руками. Его дыхание превратилось в хриплый звук. «Этого просто не может быть, — проговорил он про себя, — пойми, то, что ты видишь, просто не может быть, это просто не возможно». Игорь замер, боясь пошевелиться или проронить хоть слово. От напряжения воздух, казалось, наэлектризовался. Он чувствовал каждую сигарету, которую выкурил за последние десять лет, в повысившемся кровяном давлении и учащённом биении сердца. Ни один человек, поражённый такой болезнью, не смог бы оставаться в живых. И он знал, что если даже подключить его сейчас к аппарату и посмотреть на график электроэнцефалограммы, то он был бы уверен, что на нём не было бы кривых, а был бы только ровная линия.

Пьяный туман больших денег, окружавший Игоря всё это время, мигом рассеялся, и он развернулся и бросился бежать обратно. Всё это было правдой, всё, что он рассказывал, было правдой! Игорь выбежал из дома, не оборачиваясь, и через несколько секунд он стоял уже возле машины. Он судорожно рылся в своих карманах в поисках ключей, но не мог их найти, и это был конец.

«Теперь стой и жди той проклятой минуты, когда тут появится этот разлагающийся дед. Обыщи ещё раз все свои карманы!»

И он поискал тщательнее, даже вывернув карманы наизнанку. Посыпалась какая-то мелочь, но ключей нигде не было. Игорь стоял возле машины, раздумывая, что же ему делать дальше. Он мог оставить машину, но потом вопросов от полиции ему не избежать… Игорь резко оборвал эту мысль. Он заглянул внутрь машины, прижавшись лицом к стеклу. Ключи торчали в замке зажигания. Игорь открыл дверцу и сел за руль.

От всего этого ужаса голова у Игоря шла кругом, и это пугало его. Как сильно всё изменилось за столь короткое время. Он максимально пытался сосредоточиться на дороге. Руки его, не переставая, дрожали. Стрелка спидометра коснулась 80 км/ч и неуклонно продолжала подниматься вверх. Ночь была ясной. На чёрном небе светящейся полосой раскинулся Млечный Путь. Месяц над тёмными деревьями вдоль дороги плыл за машиной. Трасса в этот час была абсолютно пустой. Село казалось вымершим. И Игорь был этому очень рад, потому что он совсем не хотел, чтобы его в таком состоянии видел хоть кто-нибудь. Время и расстояние казались ему бесконечным, ноги его сильно дрожали. Нажав на газ, Игорь увеличил скорость до 100 км/ч, и ГАЗель помчалась, как стрела, домой, где его ожидал конец этой безумной ночи.

Игорь проснулся из-за каких-то звуков, и Артём, труп деда, гроб, вся эта кошмарная ночь растворились в мире призрачных теней. Он не знал, сколько проспал: это мог быть и час, и даже целый день. Может быть, ничего этого не было? Он чувствовал, что потерял связь с действительностью.

«Это был сон», — подумал он. Конечно же, ничего такого наяву случиться не могло. Это был самый жуткий в мире кошмарный сон. Но у него появилось непреодолимое желание подняться и лично в этом убедиться. Отбросив покрывало назад, он медленно опустил правую ногу на пол, потом вторую ногу и почувствовал холод, впивающийся в его ступни. Если он сейчас спал, то сон оказался чересчур реальным.

«Боже, — подумал он про себя, когда встал, — и ты ещё думал, что всё это было жутким сном?» Ему казалось, что он услышал какой-то звук. Что-то… Он затаил своё дыхание и прислушался к учащённому биению своего сердца. И звук действительно был – однако не тот, который его разбудил, а другой. Слабый скрип половиц.

— Артём? – позвал он без особой надежды. Но это не мог быть Артём.

Дверь в его комнату открылась и впустила тень. «Какая отвратительная вонь». Медленные шаги в темноте пронзили Игоря страхом до глубины души. Теперь к нему пришёл настоящий ужас. Он вошёл медленно, проплывая через пустоты тела Игоря, наполняя их едким дымом. Он начал безостановочно дрожать, словно в лихорадке.

— Кто там?

Он начал пятиться, пытаясь унять дрожь перед лицом смрада. Он не мог разглядеть человека, но слышал его глухое дыхание. Игорь понял кто это, когда существо подошло ближе и попало в слабые лучи света, проникавшие через окно. Света было мало, но этого было достаточно. Это был дед. Он уставился на него своим единственным глазом. Рот его ухмылялся. Стоял он теперь неподвижно.

«Деда, он хочет забрать меня, он хочет забрать меня»… — всплыли в голове у Игоря Слова Артёма. Дед с насмешливой улыбкой потянул к нему свою лоснящуюся руку, которая была вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Плоть на ней не просто обвисала, а чуть ли не капала на пол. Дед улыбался так, как улыбаются люди при встрече со старым другом.

И тут Игорь весь в поту, наконец-то, действительно проснулся – уже по-настоящему. Он сел, жадно глотая воздух, с одеялом, обмотанным вокруг себя. Комнату заливал яркий солнечный тёплый свет, который не оставлял и следа от ночного кошмара. Он вскочил с кровати не в силах поверить, что это был всего-навсего страшный сон. Стрелки на часах, висевших на стене, показывали два часа дня.

Ровно в пять часов Игорь сидел за столом и пил чай. Благодаря загруженности на работе, его кошмарный сон полностью растворился. К нему вернулось бодрое настроение. Тень той ночи, соскользнула с него, словно одежда. Однако чтобы окончательно избавиться от этих мыслей, он решил всё-таки проверить сейф с деньгами. В памяти его чётко запечатлелся момент, когда он положил туда тот белый конверт.

Игорь встал и подошёл к сейфу. Мгновенье он колебался, ужасаясь того, что может там лежать, а потом потянулся к замку, но тут раздался звук дверного звонка. Он подошёл к двери, протянул руку, которая стала вдруг медленной и вялой, словно лишившейся костей, взял за ручку и толкнул её. В это же мгновенье челюсть у Игоря отвисла до земли. На улице стоял тот дед. Но был он теперь не таким, как вчера: он выглядел на десять лет моложе. Волосы были чернее. На лице его были тёмные очки, скрывающие глаза, а одной рукой он опирался на трость.

— Здравствуйте, — проговорил он скрипучим голосом. — Мне нужна Ваша помощь. Видите ли, произошло несчастье. Сегодня ночью скончался мой зять. Не могли бы Вы снять мерку для гроба и взять на себя устройство похорон?