Возможно, моя история покажется вам глупой или бредовой. Или просто выдумкой очередного неудачника, который пытается как-то оправдаться за свою никчемность. Не знаю. Думайте что хотите. Но я должен рассказать об этом. Должен предупредить тех, кому, возможно, также не повезет столкнуться с такой жутью лицом к лицу.
Меня зовут Михаил, и я простой парень, недавно съехавший от родителей. Занимаюсь тем, что снимаю смешные ролики для Ютуба, а в перерывах работаю за кассой в Пятерочке. Конечно, пока получается наоборот, но не суть.
Это было мое первое съемное жилье, и в стандартную пятиэтажку я въехал полный надежд и энтузиазма. Квартира – однушка конечно. Но такая, не совсем «бабушкина», даже с намеком на ремонт – новые обои, побеленный потолок и ламинат на полу. Мебели по минимуму. Но что мне нужно-то? Койка, стол для ноута да холодильник с чайником.
В первый же день я созвал всех друзей на новоселье, пиво там, конечно, музон. Веселились всю ночь, чем заслужили недовольные стуки по батареям и даже один звонок в дверь от маленькой такой, но стремной старушонки.
Она, по ходу, немного того была — так я подумал после ее этого:
— Не шумел бы ты так, милок, а то мало ли кого разбудишь!
А в целом ничего необычного не происходило. Хотя… так-то первые звоночки, наверное, проявились с самого начала, но я скинул это на бытовуху: на стенке в ванной обнаружилась плесень. А ведь при осмотре квартиры мне казалось, что ремонт здесь свежий и все в порядке. Видимо, руки у того, кто этот самый ремонт делал, из известного места растут, или же я все-таки невнимательно смотрел.
Следующим эпизодом, который озадачил меня уже больше, стала кладовка. Искал я, значит, футболку для съемки ролика. Да, я где-то месяц этим, а заодно и тем, что в кладовой, не озадачивался. Но все-таки… не могло же всё так быстро покрыться махровым таким слоем зеленой плесени! Футболка была безнадежно испорчена, настроение – тоже. Съемки ролика пришлось отложить, и я решил провести этот вечер за сериалами, а также смотря видосы блогеров, на которых я хотел равняться.
Разобраться с кладовкой решено было завтра, хотя тратить на это второй и последний выходной, конечно, жаль.
Однако когда я проснулся следующим утром и направился в ванную, то обнаружил… что по стене от кладовки к ванной тянется целая россыпь серо-зеленых пятен. Вот это да! Как будто я там вчера из кладовки рассадник какой-то дряни выпустил!
Думал позвонить матери, спросить, что с этой красотой делать. Но передумал – назовет свиньей несамостоятельной или еще чего. Почитал в инете и решил оттереть пятна содой. Результатом остался более-менее доволен… но через день пятна появились снова.
А у меня смены на работе по 14 часов, так что домой я приходил, по сути, только спать. С пятнами на выходных разберусь – подумал тогда и забил на это на три дня.
На четвертый, сидя за кассой, обнаружил… маленькое зеленоватое пятно на указательном пальце. Ну запачкался где-то или еще что. Значения я этому, конечно, не придал. Подобрал с пола оброненные какой-то теткой пятьдесят рублей и незаметно в свой карман сунул. Ну а что? Зарплата у меня никакующая, а от нее не убудет. А то вечно я бегу помогать людям, а они смотрят как на дурачка…
— Разбудил ты его, Мишенька, разбудил, — у подъезда вот так странно меня поприветствовала та самая старушонка, что в первый день приходила ругаться на наш шум.
Она вообще странная: баба Глаша ее зовут. Так вот, ходит эта баба Глаша и смотрит на всех пристально так, долго. А на меня так и вообще – вечно головой качает. Ну что с нее взять, думал я? Старая одинокая маразматичка!
— Кого разбудил-то? Вы лечиться не пробовали? Меня вообще дома не было четыре дня! – огрызнулся я и сам про себя такой резкости удивился. Обычно с пожилыми я, как мама учила, предельно вежлив, даже если те открыто хамят.
Старушка цокнула языком да пошла себе на ежевечерний ритуал: кормить окрестных котов.
А дома, когда я прошел в свою крошечную прихожую, первое, что увидел, это дверь кладовки. И она вся была в серо-зеленых пятнах! Крупных таких. Твою же мать! Надо с этим что-то делать!
Я схватил тряпку, щетку, соду, советы из интернета – и стал ожесточенно оттирать эту мерзость со стены и двери. Провозился я до двух часов ночи и не то чтобы преуспел. Но остановился… остановился потому, что мне показалось: из кладовки я слышу какие-то скребущиеся звуки. Ну всё: переработал, еще и незапланированная уборка – уже слуховые галюны пошли! Пора спать.
В ту ночь мне снилось что-то странное – как будто в кладовке этой воет что-то, царапает дверь…
Проснулся совершенно разбитый от звонка мамы.
— Мишенька, мы с папой через часик приедем, продуктов тебе привезем…
А я лежу и тупо глаза разлепить не могу. Поэтому пробормотал ей невнятное «угу» и практически готов был отключиться обратно.
— Ты что, спишь там еще?
— Нет, мам… — соврал я. Она всегда расстраивается, если я не соблюдаю режим и сплю до полудня.
— У тебя все в порядке?
Мамы… они всегда чувствуют, когда что-то идет не так. Порой даже первее тебя самого.
Так вот, заверив ее, что все в норме, я предпринял отчаянную попытку хотя бы просто осмотреться. И с чего эта жуткая слабость? Работа – та еще гадость, конечно, но не более, чем обычно…
Я потер глаза, и взгляд мой уперся в потолок. И… тут я проснулся за секунду! Он весь шел плесенью и провисал прямо надо мной! Этого же не было вчера – я уверен! Как такое вообще случиться-то могло?!
Я сел, мотая головой, посмотрел вверх, но жесть эта и не думала пропадать! Более того: я увидел плесень и на стенах комнаты, на своих вещах! В квартире пахло сыростью и затхлостью, как будто я бомжатнике каком-то оказался! Да что же это происходит-то, а?! Была же нормальная квартира! Как так за одну ночь получиться-то могло?!
Я поднялся так резко, что меня затошнило моментально, и я чуть не полетел рожей на пол. А он… в слизи весь, и слизь эта… коричневая, гнильем каким-то пахнет. Я, давя рвотный порыв, метнулся в ванную – хотел вымыть это всё, ведь родители вот-вот приедут, а здесь невообразимое что-то!
Я схватился за швабру, но даже занести над полом ее не успел… из кладовки раздался шорох. Я так отчетливо слышал его, что списать на сонное состояние не получилось бы никак!
Мне стало стремно: что это за ерунда такая посреди дня?! Несколько секунд во мне боролись испуг и любопытство, да и заодно трезвое желание удостовериться, что тут нет ничего и быть не может! Победил страх – я схватил мобильник, накинул куртку и вылетел из квартиры, хлопнув дверью.
Подожду родителей во дворе, скажу, что собираюсь куда-нибудь. А может, за это время меня перестанет колотить изнутри, и я вернусь, и все будет ну… нормально?
В этих совершенно беспорядочных мыслях я провел полчаса, ожидая родителей и сидя под домом на лавке, где бабки обычно заседают. Кстати о них: баба Глаша, маразматичка та старая, все в окно на меня пырила. Надо будет сказать ей пару ласковых, чтобы перестала нос совать не в свое дело. Хотя… я вот присмотрелся к ней… может, она в курсе, что не так с моей квартирой?..
Мысль эту я закончить не успел – подкатили родители.
— Ой, Мишенька, а ты чего на улице? – запричитала мама, приземляя рядом со мной увесистую сумку.
— Да… чтоб вам не тащиться на пятый, — я сыграл заботливого сына, хотя эта мысль пришла мне за секунду до.
— Хорошо-хорошо, — засуетилась мама. – А то нам ехать как раз нужно скорее… тут вот рыба, я вчера жарила… грибочки тетя Маша передала, овощи…
— Да разберусь, мам. А ехать-то вам куда так срочно?
— Ой… горе такое! Бабушке плохо стало, она в больнице… инсульт…
— А… ну ясно, — я как-то слишком коротко кивнул, и в следующее мгновение сам удивился своей черствости, ведь бабушку Валю я всегда очень любил.
Мама задержала на мне изумленный взгляд, но отец поторопил ее, и они уехали.
А я остался во дворе с сумками и торчащей из-за своей древней занавески в цветочек бабы Глаши. Я сделал жест такой: мол, чего вылупилась, старая? Она же стояла и кивала так, как будто ну точняк что-то знает или видела там…
Да бред! Сейчас вернусь в квартиру, а там просто прибрать надо. С утра и после тяжелой смены мне просто не то что-то показалось.
Я поднял сумки на свой пятый этаж, загрузил продукты в холодильник, огляделся. Да, срач, конечно… но с кем не бывает? Плесень… так квартира на теневой стороне, вот она и расползается как не в себя. Потолок – с крыши натекло небось, все-таки последний этаж! Надо будет позвонить хозяйке и сообщить. А шорох же: ну так стены тонкие – они наверняка у себя там скреблись, а мне так услышалось. Вот я трухло!
Я провел день за уборкой, а вечером вспомнил о маминых угощениях и решил хорошенько подкрепиться домашней едой. Давно я ее не ел!
Открываю, значит, холодильник, а еда… овощи в плесени, рыба скукоженная вся… нет, ну это уже ни в какие ворота! Мама точно не могла мне такое привезти! К тому же под холодосом лужа какая-то смердящая растеклась, стоило мне его открыть. Сломался? Вполне вероятно, но еда не могла стухнуть так быстро, за какие-то несколько часов!
Стою я, значит, смотрю на это всё, и тут… снова: скрип, шорох… меня передернуло, но я быстро взял себя в руки, вспомнив свою же вполне достоверную версию о том, что это всего лишь соседи за стеной. Вот сейчас постучу им пару раз – заткнутся!
Я и постучал, и… это странно, крипово вообще: но шорох, скрежет, наоборот, вместо того, чтобы прекратиться, сместился… в мою сторону! Меня аж передернуло, я прислушался. А оно как чем-то острым по обоям фигачит… как – когтями. Может… может, кот где-то застрял? Ну да, в моей кладовке?! Как же! Звук-то именно оттуда!
Я не решился открыть кладовку, хоть и убеждал себя, что просто не хочу – там хлама много, все дела. Но и дома остаться я тоже не смог. Решил вдруг в десять вечера, что офигеть как соскучился по своему приятелю Сашке, и рванул к нему в общагу до утра. На работу оттуда – чуть дольше, но это меня не остановило. Особенно, когда я стоял на пороге своей квартиры и слышал этот странный когтистый скрежет.
На работе, конечно, подотпустило. Я снова стал ругать себя: фигни испугался, надумал фиг знает что. Мамкин сынок, даже нормально съехать не могу, хату гнилую нашел, и меня, как лоха, обманули… и прочее в том же духе.
Стало как-то гадко на душе: вечно-то меня дурят, и я круглым идиотом остаюсь. Даже вон работу нормальную найти не могу, торчу в этой Пятерке и типа верю, что со своими тупыми видосами поднимусь на какой-то уровень. Такие, как я, простаки, так и будут впахивать за копейки и жить в дерьмищном жилье! Правильно говорят: хочешь жить – умей вертеться.
В тот день я стащил из кассы пару тысяч по схеме, которую раньше слышал, но, конечно, никогда не использовал. Это же днище: быть вором – считал я. А почему днище? Все воруют, особенно, те, кто на дорогих тачках разъезжает. Непривычные для меня мысли, однако… но деньги приятно отягощали кошелек.
Я сходил в бар оттянуться, вернулся домой, убедив себя, что все мои загоны – всего лишь загоны. Да и я был весьма пьян, а алкоголь, как известно, притупляет страхи и инстинкт самосохранения.
Когда я вошел в квартиру, шаря рукой в поисках выключателя, мне показалось, что стена… мягкая. Что моя ладонь… проваливается во что-то рыхлое. Что за бред вообще?!
Я клацнул выключателем, освещая прихожую, и увидел, что обои, прежде светло-бежевые, покрылись коричневыми разводами и пошли буграми какими-то разбухшими! И на стене, где мне показалось мягко, след – да, от моей ладони, вдавленный!
Я в ступоре стоял и осматривался, пока меня не вывел из этого звонок. Мама. Я едва успел удивиться: чего так поздно, как она зарыдала в трубку:
— Мишенька, горе такое! Бабушка… она умерла…
А я стою с мобильником у уха, оглядываюсь и молчу. Умерла… как-то бесцветно отдалось в моей голове.
— Чего ты молчишь?! Миша!
— А квартиру она отписала?
Этот вопрос сорвался сам собой. Как мерзкий жирный жук, соскользнувший с языка. Мама разрыдалась, восклицала что-то, кричала, а я трубку положил. Я ее даже не слышал. Я ощутил тупую пустоту внутри и на фоне нее – мысль: а что я, собственно, такого спросил? Старушка прожила жизнь, оставила хоромы, логично поинтересоваться – чьи они теперь?
Тут мой взгляд невольно уперся в зеркало. И я… я оторопел от ужаса! Мою щеку покрывали серо-зеленые пятна. Такие, как на стенах и двери кладовки… они тянулись с шеи отвратительными наростами. Да что со мной такое?! Может быть, я схожу с ума?! Поэтому с таким циничным безразличием воспринял смерть любимой бабули? Потому совершил кражу, хотя прежде догонял прохожих, обронивших пару рублей, чтобы вернуть их! Потому вижу и слышу то, чего здесь попросту нет!
И, как ответ на мои отчаянные попытки осознать реальность, раздался стон… низкий хриплый стон, как будто где-то совсем рядом со мной что-то огромное и… живое.
— Кто здесь?! Кто здесь, а?! – я в панике заозирался по сторонам, и тут послышался тот самый скрип когтей.
Он исходил из кладовки – сомнений не оставалось! И это не соседи и не чей-то тупо застрявший или забежавший кот… это что-то… большое. И оно смачно долбануло по запертой двери. Я подскочил на месте, а оно снова – удар! Дверь дернулась, я видел!
Что-то стонало и скреблось – и это мне не казалось, это происходило в моей квартире! В обычной пятиэтажке моего родного города!
Оно вновь долбануло, и на двери осталась вмятина. А затем ее стали до боли в моих ушах скрести и царапать когти. Длинные, скрюченные – они пробили тонкую дверь, и я видел их…
Мне надо было бежать, но я, как завороженный, стоял и смотрел!
Сначала показались руки – сморщенные коричневатые вытянутый формы с длинными пальцами и не менее длинными когтями. Затем еще удар – и я завопил, отскочив назад.
Передо мной стояла отвратительная тварь! Она лишь смутно напоминала человека – огромная сгорбленная фигура, похожая на упыря из старых черно-белых фильмов, только какое-то обрюзглое, коричневатое, в наростах на лысой башке и заостренных неестественной формы ушах. Оно то ли выло, то ли стонало и… шло на меня, обдавая тошнотворным гнилостным запахом!
Я орал от ужаса и пятился вглубь квартиры, цепляя стены, мебель. А оно все в плесени, мягкое, влажное, вонючее! Я хотел проснуться, потому что не верил, что этот ужас на самом деле происходит!
Я кричал, когда оно практически загнало меня в угол кухни! Но кто мне поможет?! Полиция? Бред! Я один с этим гнилым чудищем! Один на один!
И тут… дверь моей квартиры распахнулась, и на пороге показалась баба Глаша. В руке ее я успел заметить ведро воды. Секунда – и она ловким таким движением обдала гнилого монстра с ног до головы и забормотала что-то похожее на молитву или заговор – не знаю, я не разбираюсь.
Чудище всё судорожно задергалось, запищало, как огромное насекомое! Метнулось на меня, раззявив пасть с длинными острыми зубами, но… под бабкины наговоры буквально рассыпалось на части, обрушившись на пол каким-то отвратительным сгустком мокрого гнилья!
— Баб Глаша… — выпалил я, все так же в шоке смотря на бабку.
— Говорила я тебе: разбудил ты его, — как-то спокойна произнесла она и, отряхнув, ведро свое подняла.
— Кого? Кто это, мать его, был?!
— Гниловик, кто ж еще?
— Гнило… кто? Что это за дичь такая?!
И рассказала мне баба Глаша, что до меня здесь семья жила: муж, жена, дочь. Муж был пьяница и игрок, жена тоже с ним частенько квасила. Дочка как трава росла. Квартира постепенно превращалась в хламовник и пристанище разного рода асоциалов. Жену бил, соседям гадил. Тот еще субъект. Гнилой – про него говорили. Допился до белой горячки, и чудовища всякие ему мерещиться стали. Испуганная жена взяла дочку и вот к бабе Глаше-соседке убежала.
А он, видимо, спасаясь от своих алкогольных монстров, в кладовке заперся, да там его и нашли на утро. Сказали – сердечный приступ, да и все. Жена уехала в неизвестном направлении. А квартира долго стояла и просто прогнивала. Пока дочка не выросла. Та вернулась, ремонт сделала, жить пыталась, но почему-то быстро съехала, а хату сдавать стала. Только и жильцы не задерживались, либо съезжали без объяснений, оставляя за собой полнейший разгром. Либо по необъяснимым причинам сами начинали спиваться, вести асоциальный образ жизни…
— Я не раз слышала и последствия видела, но чтоб погань эту своими глазами… святой Спиридон! Первый раз вот довелось. Хорошо, водичка у меня святая была, — сказала баба Глаша, сидя на своей кухне и отпаивая меня чаем под эту историю. – Плохой дух у этой квартиры – нечистые на руку гнилые люди тут жили. Оставили вот свой след. А кто тоже духом слаб — поддается влиянию да сам в гниль обращается, и жизнь под откос идет. Съезжал бы ты отсюда, милок…
Я так-то и хотел. Под утро покидал вещи в чемоданы и валить хотел. Как-нибудь объясню родителям.
Выхожу из подъезда, а там… бобик мусорской, и у меня на пути мент нарисовывается.
— Вы – Михаил Протасов? Проедем с нами: есть информация, что вчера вы совершили кражу…
319
