22:30 Рома стоял возле старой площадки, которую красиво отреставрировала местная администрация. Лакированный свежевыкрашенный островок детства, с новыми качелями, горками и каруселями. Синяя прорезиненная поверхность, при просмотре на которую можно сразу почувствовать жжение в районе коленок и локтей. Мама в детстве называла это асфальтовой болезнью, – подумал Рома и поднял локоть кверху, увидев детские шрамы, полученные при катании на велосипеде. Из наушников в голову лезли прекрасные композиции С418. Аня с Егором опаздывали, как и остальные. Это немного раздражало, хотя Рома сам не мог похвастаться пунктуальностью. Он злился, но больше на себя глубоко внутри. В это время посёлок «Бурино», только-только наполнялся темнотой, скрывающееся солнце отбрасывало предпоследние лучи, но фонари на столбах ещё не зажгли своих светлячков в тусклых старых лампочках. Аккуратно накаливая тонкую вольфрамовую пружину.
Из далека послышались шаги и ругательства, к Роме кто-то приближался. Сквозь столбики опор детского комплекса, виднелись человеческие ноги. «Кажется они», – подумал Рома. Наконец, фигуры показались, и мальчик был прав. Это Аня с Егором шли к нему навстречу, громко споря друг с другом.
– Д говорю же, плёнку на телефон нужно клеить, не обрабатывая экран омывающей жидкостью.
– А ты его собрался клеить на зафаченый экран?
– Д просто об футболку протираешь, и всё…
Они подошли, уже вплотную к Роме, но продолжали спорить, как всё же лучше наклеить стекло, пока вдруг не обратили на него внимание.
– Здорова Ромик, – произнёс Егор, протянув кулачок, символизирующий дружественный жест. На что Рома ответил тем же, после чего обнялся с Аней. Попутно она спросила у него: «А где рюкзак, ты же с ним не расстаёшься?»
– Порвался, – грустно ответил Рома.
Анино жёлтое платье в горошек, словно впитало в себя всю яркость лета, чёрные, как ночь, волосы гармонично сочетались с её нарядом. Егор носил свитшоты с крутыми названиями, какие обычно вышивают на верхней части одежды, «New York» или «Brооklin». Эти слова были знакомы, но их смысл был чужд, словно мальчик, прыгающий на погостике в Русской деревни.
Ребята обратили внимание на дребезжащие звуки со стороны дороги. Будто бы недокрученные гайки при колебании дрыгались из стороны в сторону, воспроизводя металлический звон. Многоэтажные дома засмущались и окрасились в мягко розовый цвет, а в окнах отражался раскалённый диск – солнце на фоне огненного неба.
– Угадай, кто мчится, – процедил Егор.
Из поворота вылетел на лонгборде Миша, резко поворачивая на 100 градусов влево. Попутно объезжая камни, ветки и стекляшки. От его колёс отскакивали мелкие песчинки и брызги из маленьких трещин на дороге.
– И снова здравствуйте! – произнёс Миша. Он спрыгнул со скейта, ударил ногой по заднему хвосту доски, от чего её передняя часть поднялась вверх, удобно отскакивая прямо в руку. Затем отряхнулся и выставил всем собравшимся кулачок, ожидая ответного жеста.
– Мальчику 23 годика, он уже почти «соскуфился», а всё ещё катается на скейтборде! – дразня произнёс Егор.
– Зато в 23 годика не зануда, как некоторые – ответил Миша.
Миша был одет в коричневые шорты и чёрную футболку, однотонную ничем не примечательную. Они посмеялись и похлопали друг дружку по плечу, Егор взял у Миши лонгборд рассмотреть рисунок, который обычно гравируют на задней стороне доски.
– Ого! Новый и такой здоровый! – Аня покрутило силиконовое пыльное колесо, на котором красовалось надпись: «S.F.RIDE». Оранжевые облака потихоньку ускользали за большие многоэтажные дома, которые были расположены вокруг площадки. Друзья общались между собой, делились историям, Рома вслушивался почти что в каждое слово, пытаясь подчеркнуть что-то интересное. Ему нравилось слушать других больше, чем самого себя.
– Пойдёмте в закусочную, покушаем выпьем кофе, туда как раз и остальные подтянутся, – Аня доставала из сумки телефон, хотела позвонить. – Сейчас ещё Ярику с Викой наберу.
Никто не был против, в посёлке из инфраструктурных сооружений были несколько точек. Крохотный мини-маркет, около которого удобно расположилась местная заправка. И небольшой магазинчик, разделяющийся на гастроном и закусочную, она так и называлась, по-простому – «закусочная».
– Я бы сейчас с радостью что-нибудь поточил после смены, а то мы даже дома толком небыли, – сказал Егор.
Они шли по сельским переулкам, освещённым бело-жёлтым светом, его лучи подсвечивали листья переросших веток яблони. Вечером уходила взрослая, рабочая жизнь, и наступала нежная добрая ночная. Не зря же говорят, что: «Темнота – друг молодёжи». Лето в этот день словно пыталось замедлиться, растянуть уходящий закат подольше, чтобы успеть прожечь в наступающей тьме место для звёзд. Издалека окна многоэтажек горели разными цветами, напоминая новогоднюю гирлянду.
Придя к месту, которое светилось яркими неоновыми цветами, ребята сели за столик. Миша с Егором отправились заказывать еду, ибо все официантки были заняты. К тому моменту за столик Ани и Ромы подсели Ярик и Вика. На Вике надето пурпурное платье, что на неё было непохоже, обычно все вещи были чёрные. Ярик же всегда ходил в белом, что со здешним ландшафтом особо не вязалось, но такой цвет придавал ему уверенности. Закусочная немного была похожа на кофейню, перемешанную с баром, взрослые мужики сидели возле стойки заказов. Пили пиво и смотрели футбол, молодёжь больше выпивала теплое не спиртное. Снаружи и внутри здания стояли столики и стулья. Между рядами ходили официантки.
Аня показывала видео с котятами, а затем с милой улыбкой смотрела на Егора. С того момента, как они начали встречаться прошло три года. Дело попахивало свадьбой, и все были очень рады этому.
– Ань, моя проблема так и не решилась, не знаю, что можно подарить на день рождения парню? – Рома засмеялся с Яриком над удивлённо-раздражительным лицом Ани.
– Что? Не смотри на меня так! — сказала Вика.
– Вик, мы же уже с тобой это обсуждали. Он очень любит свою машину, так подари ему что-то для неё, – к этому моменту, подвинув стулья и принеся с собой еду, в данный диалог втиснулись Егор и Миша. Они разложили еду с подноса, расставили пластиковые стаканчики.
Рома обратил внимание, как за соседним столом напротив них, какой-то мужчина с недовольным выражением лица смотрел на него, поднимая бутылку пива и жадно опустошая её. Обычно люди, пересекаясь взглядами, стараются убрать его и больше не смотреть в сторону столкновения. Это некая психологическая реакция организма, если, конечно, вы не в гляделки играете. Однако этот человек беспрестанно смотрел на компанию. «Или на меня», – подумал Рома. От чего ему стало сильно не уютно. Это заметила сидящая напротив его Аня. Она хотела как-то помочь другу, поэтому ничего другого не придумала, кроме как снять напряжением никотином.
– Ром, пойдём покурим, – произнесла Аня, казалось, что эти двое единственные из всей компашки любители никотина. По крайне мере, так думал Рома. Они поднялись из-за стола, аккуратно протиснулись мимо друзей. Вика произнесла: «А чё с подарком-то делать?!»
Бредя к выходу из закусочной, напрягающий Рому человек глядел следом, уже отчётливее не отворачивая голову. Аня достала из сумки сигареты, вытащила из пачки две палочки и зажигалку. Прикурила сама и поделилась с Ромой. Затянувшись, она произнесла: «Ром, ты как-то нервничаешь сильно в последнее время».
– Всё в порядке, не бери в голову, – он выдохнул дым, стряхивая пепел на щебёнку. – Да ладно, по твоим глазам видно, что ты растерянный! – сказала Аня звонким и мелодичным голосом, за который её всегда подкалывал Миша, будто бы он как у бабушки.
– Мужик в зале странно пялится, вот поэтому и выгляжу так, – он поёжился затем, продолжил. – Сложно появляться на людях после того, как все уже знают…
– Ты о болезни? – спросила Аня.
Он кивнул и снова затянулся, глядя на еле-еле светящуюся точку на горизонте. Затем произнёс: «У меня всего лишь на всего психологическое расстройство на почве смерти матери». Рома кинул в урну оставшийся от сигареты фильтр и сказал: «Как я ещё должен себя вести?».
– Хочешь, давай уйдём отсюда в парк, там как раз есть столики и никаких посторонних взглядов, – она дала ему ещё одну сигарету в руки, он потянул её в рот, прикурил.
– Я хочу, чтобы просто всё было как раньше, и не хочу, чтобы кто-то мне об этом напоминал, – Рома надломил табачную заготовку и швырнул на землю. В этот момент из здания вышла Вика, она прислонила телефон к уху, подошла к ребятам. Поднесла два пальца к губам, намекая на сигаретку, демонстрируя этот жест Ане.
Ты же бросила! — сказала Аня, а Вика махнула рукой, хватая последнюю из пачки. Что-то произнеся на уменьшительно-ласкательном, и зашла за угол здания.
– Давай закончим об этом говорить, – докуривая, они вместе пошагали ко входу в заведение.
Ребята за столом играли в «UNO», уже потихоньку заканчивая партию. Поступило предложение от Ани: «Ребят, давайте в парк сходим и там поедим, а то время уже позднее, сейчас сюда сбегутся взрослые». От части она права, ведь это место после полуночи превратится из кафетерия в паб для алкашей. Никто, опять же, особо не возражал, они взяли сумки, рюкзаки, еду, напитки и направились в местный парк имени А.А. Пушкина. Мужик за столиком, который не понравился Роме, уже сопел, уперевшись лбом об стол.
К тому моменту, как они уже пришли в парк, сильно стемнело. Конечно же, это не остановило шестеро ребят. Ни темнота, которая окутала посёлок, ни сопутствующий страх, который передаётся от древних предков. Они разложили на столики для пикника все свои принадлежности, пододвинули скамейку, включили фонарики на телефонах и стали наслаждаться пищей. Травили различные истории, кушали, веселились и наслаждались жизнью.
– Народ, а вы знали, что на месте этого парка раньше было кладбище? – сказала Аня.
– Да ты гонишь, сколько здесь живу ни разу не видел кресты, по-моему, всю жизнь парк Пушкина, – ответил Миша. После чего Ярик подтвердил: «Это правда, родители мне рассказывали, а ты думаешь почему рядышком стоит церковь?».
– Да, раньше рядом с каждой церковью было своё кладбище, чтобы мёртвые были ближе к Богу, – Егор, выпивая кофе, продолжил. – Так что мы сидим на месте, где захоронены люди.
– Романтично, – саркастически ответила Аня.
– А трупные яды? – спросил Рома. Яша ответил: «Бог убережёт от любой болезни, во всяком случае, люди в это верят».
– Жутко это, представьте, похоронят, закатают в землю, а через несколько лет по ней будут гулять люди с собаками! – Возмутился Рома.
– Ага, – произнёс Миша, – студенты и школьники прогуливают пары и уроки.
– А что в этом страшного, лучше уж в земле, чем в вонючем подвале! – сказала Вика.
Друзья посмеялись, вот только одному Роме было не смешно. Сама мысль о таком его серьёзно пугала. Перед глазами сразу мелькают: кресты, чёрные подкрашенные плачущие ограды, запах мокрой земли, искусственные цветы…
– Да ладно тебе, Ромик! – произнёс Миша. – Кто знает, сколько людей похоронено и где, может быть, под закусочной или под школой, или же прямо под кроватью в твоей комнате.
– Да ну тебя, Миша! – процедил Рома.
Вдруг со стороны входа в парк послышался скрип калитки, легкий ветерок колыхал листья, нарушая ночную тишину. Ветки дуба шатались в разные стороны, заслоняя свет фонарного столба.
– А вы помните, как раньше взрослые придурки нам рассказывали историю про женщину в красном платье, – произнесла Аня, после чего достала пачку сигарет. И, как настоящий рассказчик, хотела прикурить, но пачка была пуста. – Чёрт, Вик, есть сигареты?
– Если бы были, я бы у тебя около кафешки не просила бы их! – ответила Вика.
– На, держи – Егор достал из кармана пачку. – Ты же не куришь! – ответила Аня.
– Я нет, а вот ты, растеряша моя, по всему дому их бросаешь и забываешь, – процедил Егор.
– А что за история то с женщиной в платье? – поинтересовался Миша, прокручивая деку лонгборда вертикально, как волчок по часовой стрелки.
Пока Аня распаковывала пачку «Winston Xtile», Ярик произнёс: «Старая байка». Он утащил одну сигарету у Ани, затем произнёс: «Говорят, если ночью, гуляя по парку, ты встретишь женщину в красном платье, то не смей к ней подходить! – он зажёг огонь и поднёс к кончику сигареты. – Иначе она отведёт тебя туда, откуда ты больше не вернёшься».
– Мда, а, учитывая, что раньше это место было кладбищем, то сам понимай, куда тебя отведёт Женщина! – сказал Егор.
– Хах, какая знакомая байка, где-то я её уже слышал, – сказал насмешливо и уверенно Миша. – Вроде, это Японская легенда про девочку в туалете.
– Многие городские легенды — это помеси фольклорных творений различных народов, – словно научный деятель произнёс Егор.
– Знаешь, как мы с Викой чуть не обделались, когда увидели пьяную тётку в красном платье в этом парке? – произнесла Аня.
– Драпали как ужаленные, – подтвердила Вика.
Они посмеялись, но вдруг один из них заметил, что чей-то силуэт приближается к ним со стороны аллеи. – Ребят смотрите! – Аня показала пальцем, привлекая внимание всех. Освещение парка в одной части работало, а в другой нет из-за того, что местные поснимали лампы к себе в дом.
Миша отправился навстречу неизвестной тени с Лонгбордом в руке. Но силуэт не останавливался и шёл прямиком, к компашке. Миша уже почти пересёкся с ним, но в момент отпрянул влево. Все напряглись, и жёлто-белая лампа пролила свой свет на лицо гостя – это оказался Петя.
– Чё делаешь тут? – обратился он к Роме.
– Петя, твою мать, я чуть не родила, – сказал Аня.
Егор посмотрел на неё с испуганным видом. – Да не в прямом смысле! – ответила она на его взгляд.
– Сидим, отдыхаем, рассказываем байки и истории, – сказал Рома.
– Понятненько, слушай, Ромик, у тебя нет 350 рублей в долг, а то у меня только наличными? – Петя смотрел на Рому в надежде. Ребята увиливали от взгляда, показывая всем видом, что у них ничего нет. Затем Рома вздохнул и спросил у Пети номер телефона и на какой банк переводить. Друзья неловко молчали, и Петя мялся, всё смотрел в телефон и не подавал никакого внимания на всех. Может, у него что-то случилось, – подумал Рома. Проведя некоторые махинации в телефоне, он отправил неожиданному гостю 350 рублей.
– Готово! – сказал Рома.
– Спасибо! – он протянул Роме бумажные деньги, а после чего попрощался.
Молчание, сравнимое с давлением, прошло, словно уходящий дождик, все резко оживились и заговорили. Миша собрал весь мусор в один пакет и трёх-очковым отправил его в урну.
– А помните, мы как-то ночевали в старом гараже за посёлком возле леса, – произнесла Аня. Вика засмеялась и сказала: «Это когда ещё Егор ударился лбом об балку, да, там действительно было жутко».
– Такое на всю жизнь запомнишь, – произнёс Ярик, глядя на ночное небо.
– Миша бы там точно испугался! – сказала Вика.
– Я не понял, это вызов? – спросил Миша.
– Гараж, у которого нет хозяина, но в котором чего только не происходило, – подметил Егор.
Об этом месте знали почти все живущие в посёлке «Бурино»: гараж, который когда-то построил мужчина, приехавший из Москвы. Раньше там стоял не только гараж, но и большой дом с глухим каменным забором. Приезжий житель не заводил с местными никакого общения, они даже не знали, как его зовут. Что происходило в этом доме, также было неизвестно, но в те времена туда часто по посёлку проезжали чёрные машины, причём все модели «Волга-1». Так и существовал он для всех возле леса, а однажды просто пропал. Оставил дом, машину и гараж. Было это в старые времена ещё при Советском Союзе. В итоге, от дома остался один фундамент, забор разворовали по кусочкам, машину, вроде, вообще нарики сожгли, которые часто там тусовались. Естественно, после стольких лет, детей и подростков, манило это место, ведь, как известно, такие места притягивают.
Аня с Викой что-то шептались, смеялись, пока не произнесли вдвоём в слух: «А пошлите сейчас туда».
В час ночи, ты сдурела? – сказал, Егор. – Мне завтра на работу так-то.
«Да мы не долго, так чисто, часик попугаем друг друга и разойдёмся», – сказала Вика.
Рома нахмурился, идти по темноте в сторону окраины посёлка нехорошая идея. Никто не знает, какая там жизнь ночью просыпается, – подумал он. Все ребята согласились, Аня смогла уговорить Егора, осталось решение Ромы.
– Может в другой день? – неуверенно промямлил Рома.
– Да ладно, так интереснее, зато потом будет, что вспомнить о всех нас, – сказала Аня.
Давай, Ром, соглашайся! Соглашайся! Не дрейф, соглашайся! Соглашайся! «Соглашайся!» — произнесли они по очереди.
******
Ночью посёлок не был похож на дневной, везде царил покой и лишь сверчки резвились где-то на полях, играя в догонялки между собой. Никаких композиций «Радио дача» или шума двигателя трактора, всё это отдыхало, готовясь к завтрашнему дню.
И проходимец поднял взгляд;
И злобным голосом ответил;
«Я всех замучить был бы рад;
И от того я так невесел.
Орали на весь посёлок Ярик и Миша, пытаясь тем самым разогнать пугливость затуманивающую атмосферу. Композиции «Короля и шута» как-никак лучше справлялись с этим. На подпевке у них были яростные лаи собак, которым не нравились завывания возле калитки. По-другому этот вокал назвать было нельзя.
Я в маске рыжей обезьяны;
На праздник к вам попасть мечтал;
Когда б не камень окаянный;
Что мне на голову упал».
В чёрном цилиндре
В наряде старинном
В город на праздник
Путник очень спешил
По горам пробирался
И улыбался
Но камень сорвался
В пропасть с горных вершин
Окна многоэтажек уже почти погасли. Лишь единственное на втором этаже сияло тусклым розовым цветом через подвешенный тюль. Роме показалось, что прямо из окна вместе с этим светом, чьи-то бездонные глаза наблюдают за ними. Это ощущение в последний раз он испытывал, когда бабушка приглядывала за всеми его движениями с третьего этажа. Из всей компании это испытывал только он, настроение у ребят было весёлое, они шутили и смеялись. Чем дальше от оживлённой части посёлка, тем тусклее становилось освещение вокруг. Заметно было то, что до окраины «Бурино» никогда местная управа не добиралась. Ведь дорога, уложенная асфальтом, превращалась в размытую колею с торчащими арматурами и вросшими камнями. А фонарные столбы, вместо ярких бетонных, превращались в прогнившие, тусклые, деревянные. По краям цвела высокая трава, почти в два метра ростом, видно было, что сюда редко заходят люди. Дальше дорога уходила в тупик, прямиком к одиноко разлагающейся лавке, возле зацветшего пруда. Она была исписана, какими-то посланиями, признаниями в любви и обсценными словами.
– Нам налево, – сказала Аня. Лай собак уже был не слышен, луна скрывалась за пришедшими облаками, тихонько подглядывая сквозь ватные щели. Пробираясь сквозь длиннющие заросли травы и подсвечивая легко сбиваемый путь диодом мобильного телефона, они всё же добрались до места. В темноте их огоньки казались светлячками. Повсюду была вытоптана крапива и свалены кусты, а всё кирпичное здание оказалось во власти вьюна. Чёрные закоптившиеся кирпичи и ворота с выцветшей краской, на которых красовался значок, похожий на муравья. По крайней мере ребята это определили по приметам, туловище с шестью лапками и усиками.
– Видите в той стороне трава пониже, – Егор показал пальцем в ещё более густонаселённую локацию. – Там и стоял дом мужика, если кто-то припрётся, в ту сторону бежать не стоит, провалишься. Адресовано это было, Роме, но он этого не понял, его немного трясло. Он ощущал себя в завёрнутом шаре, слои которого состояли из тернистой травы и высокого леса, а вдали тёмные облака подсвечивались огнями, спящего посёлка. Потянув на себя пошарпанную дверь, Егор случайно оторвал ручку, отвалившуюся из-за ржавчины.
– И как будем входить, умник? – процедил Миша. «Смотри и учись», –Ярик подошёл с другой стороны гаража, отодвинул полеты, поставленные друг на друга.
– Странно, кажется, мы в тот раз заходили с этого входа, – произнёс Егор, кинув в кусты скобу.
– Взрослые заварили дверь, боялись, что дети полезут, – отвечал Ярик, попутно двигая полеты.
– Не зря переживали! – с ухмылкой произнесла Вика, а затем продолжила, но уже саркастически. – В этом царстве растений и их императора Борщевика легко заблудиться и провалиться.
Из пространства, заслоняемого полетами, показалась ещё одна дверь, которая была не заперта. Как только они потянули её на себя, композиция скрипящих петель ударила припевом по ушным перепонкам. Казалось, этот звук услышали все в радиусе нескольких метров. Ночь и свет диодной лампы проникли внутрь, освещая помещение. Ребята по очереди проходили внутрь, Ярик придержал дверь, которая не закрылась бы из-за отсутствия доводчика, но он возомнил себя истинным джентльменом.
Гараж был небольшой, несмотря на кажущиеся габариты снаружи, сложно было вообще назвать это место гаражом. При входе слева была скамейка с поломанной ножкой, стоявшая на несколько сантиметров от стены, где виднелся маленький полупрозрачный квадратик. Возможно, он был задуман, как окно или вентиляция, но в итоге стеклянные блоки замазали густой краской. Напротив отверстия находилась ещё одна стена, за которой скрывалось помещение, заваленное различным мусором и хламом. Везде разбросаны старые вещи, поломанные телевизоры с выбитым стеклом и вывернутым кинескопом. Банки из-под алкогольных напитков, раздолбанные компьютерные клавиатуры, шприцы. По всей правой стене гаража растянулся длинный стол с полками, на столешнице лежали ржавые инструменты, пилы молотки…
– Честно говоря, больше похоже на сарай! – сказал Миша, трудно было с этим не согласится. В здании не было специальной выведенной территории для машины или смотровой ямы, также, как и не было ворот для въезда.
Рома зашёл последним и на секунду ему показалось, что в помещении пахнет тухлятиной и гнилью. Однако потом запах сырости и пыли ударили в ноздри сильнее.
Дверь захлопнулась.
Напротив отверстия, которое всё равно пропускало ночной свет, несмотря на краску, располагался диванчик. Время на электронных часах ромы показывали 01:40.
– Ну, что располагаемся, господа, люкс пять звёзд! – пошутил Егор, севший прямо на мягкие старые подушки, вместе с Аней. К ним сразу же подключилась Вика. Рома же сел на поломанную скамейку, Ярик уселся прямо на стол, протерев перед этим от грязи поверхность.
– А я, пожалуй, у двери постою, – произнёс Миша. На что ему ответил Ярик: «Смотри, кто-нибудь резко откроет и первым завалит тебя!» – Миша засмеялся, но отошёл подальше от двери.
– Кто завалит? Бабайка? – Звонко смеясь, спросил Миша.
– Бомжи и прочие, кто могут обитать в таких местах, – ответил Ярик. – Самое страшное в заброшенных местах – увидеть не призрака, а живого человека.
– Сам же знаешь, – сказал Егор.
Облокотив лонгборд на столик, Мишка откопал где-то табуретку и уселся рядом с диваном, на половину торча в проходе между комнатами. Егор напряг свой голос, притворяясь диктором первого канала и произнёс: «Уважаемые посетители, пожалуйста отключите свои мобильные телефоны, и погасите приборы, испускающие источники света». Последнее было сказано Ярику, который прикуривая «вейп», освещал дисплеем устройства всё помещение.
– Ну всё, давайте посидим в тишине, послушаем гараж, – сказал Миша.
– Ага, послушаем гараж наркоман херов! – сказал Егор, и все посмеялись.
Шум смеха и разговоров потихоньку сбавлялся. Рома никак не мог успокоить незаметную тревогу, он старался не подавать вида, что ему было страшно. Это ощущение никак не проходило, даже наоборот усиливалось, по мере приближения к зловещему месту. Даже находясь здесь, с друзьями, его внутренние механизмы стращались и рисовали в темноте странные образы. Наконец, все затихли, все стали чутко прислушиваясь к тишине. Несмотря на то, что это место заброшено, в нём всё равно теплилась жизнь. Для обычных людей, мчащихся по темпу быстрее времени, эти разрушающиеся обломки были остатками чьей-то жизни. Как гусеница, покинувшая свой кокон, или пчёлы, перебравшееся в другой улей. Для других же, это всё ещё живые места, хранящие историю и законсервированную атмосферу.
Где-то послышалось шуршание, осыпание потолка и, конечно же, движение самих друзей. Казалось, будто помещение — это мембрана микрофона, которая ловит каждую частоту звука, распространяемого миром. Находясь уже более пяти минут в таком месте, ты невольно теряешься в этой темноте.
– Здесь кто-нибудь есть? – крикнул Миша, парадируя знаменитую фразу. – Если здесь кто-нибудь есть, дайте знак!
Сразу же, после этой фразы, Рома замер. За его спиной кто-то двигался, тусклый свет окошка прервался на миллисекунду. Он старался разглядеть в этой тьме друзей, которые словно растворились перед ним, чёрная пелена замызгала глаза. Смотря на треснувшие грязные деревянные палы, сознание перерисовывало их в блестящий белый кафель. Словно он не в гараже, а в больничной палате. Рома старался рьяно протереть лицо руками, однако чёрный туман не рассеивался. Ему слышался писк аппарата ИВЛ и скрипы костей.
– Ребят, кто-то стоит за моей спиной! – испугано произнёс Рома. Ответа в этот момент не исходило, хотелось повернуться, но страх парализовал тело. Треск доски пола зазвучал прямо за спиной, и в этот момент…
«БАААААААА»
Касанием плеча, Рома вскочил со скамейки, опрокидывая её на пол, чуть ли не сбивая Ярика. Все хохочут, загорается экран телефона. И из тёмного угла, показалось лицо Егора, который произнёс слова жутким, то ли клоунским, то ли пожилым голосом:
– Время поиграть, МХАХАХАХ.
– Егор, твою мать! – сказал Рома, кряхтя и сопя.
– Егор, ну ты и придурок! – ругавшись, сказала Аня, после чего предложила Роме присесть к ним на диван, там, как раз, освободилось место. Сразу после смеха и разговоров наступило мёртвое молчание, оглушая всё во тьме. Рома прислушивался, пытаясь снова услышать писк, но ничего не происходило. Мише пришла в голову идея: «А давайте включим белый шум, или страшную музыку». Наверное, у каждого человека, на земле есть та самая песня, пугающая его до мозга костей.
– У кого телефон погромче, тот пусть и включает! – сказал Егор.
– Блен, у меня 7 % заряда осталось, я бы включил, но тогда до дома не дойду, – закончив фразу, Миша стал рыскать на сайтах композиции.
«Надо было колонку взять, из дома», – вздохнув сказал Ярик. На него посмотрела Вика, безумно улыбаясь и произнося: «Ну, как же, ты же уже дома». Все немного опешили от этой фразы. Рома посмотрел на Викино лицо, в темноте на половину освещённое экраном телефона, виднелись её блестящие глаза. Тёмная сторона лица была не симметрично тоньше и со впадиной вместо второго глаза, будто обнаженный череп. Вика повернулась на Рому и произнесла: «Ну, ведь дом там, где все твои друзья».
Миша что-то отыскал, произнеся в слух: «Кажется нашёл, эта песня вызывает у меня сильный дискомфорт». Он включил трек, в котором нарастающим звуком слышались легкие стоны, это был женский голос в размноженной обработке. Мелодия погружала, заставляла вслушиваться в каждый жалобный стон. Работала, как маяк для призраков, на зов которого они приходят…
– Знаете, это песня переводится как «13 ангелов, стоящих на страже вокруг кровати», – спокойно сказал, Миша.
– Не похоже на ангелов, больше на плач девушки, – ответил Егор.
– Я слышала, что это звук плачущих деревьев, – произнесла Аня.
Сошлись они лишь в одном: это неприятная композиция заставляла, чтобы её слушали, с каждой пройдённой нотой она усиливалась громче, проходя через хриплые динамики смартфона. Вдруг лонгборд Миши свалился возле стола с громким грохотом об пол. Опять какое-то копошение, ребята прикалывались друг над дружкой. Пугали, швырялись камнями о стенки старого места, хватали за ноги девчонок. Рома стал потихоньку отдаляться к стенам, ему казалось, если подобраться к углу, то никто не сможет подкрасться. Так, он предполагал, будет спокойнее, но с каждым нарастающим звуком было всё страшнее и страшнее. Рома не осознал, что вместо угла он приближался к входной двери. Только лишь уперевшись об лист метала ягодицами, он понял, что двигался совершенно не туда. В комнате, стены которой сделаны из голых кирпичей, нет никакой изоляции. Каждый звук снаружи слышен идеально, особенно из микрощелей.
– Ромик, мы видим, как ты уходишь, – крикнула Вика.
– Давай возвращайся, – из темноты произнёс Миша. – Время поиграть. Он включил диод на телефоне, и направил луч света прям под подбородок, изображая жуткую гримасу, в которой виднелись только глаза и губы.
– Хахаха, Миша, ты как Фантомас, – смеясь, сказала Аня.
– Ты хоть знаешь, кто это? – спросил Егор.
Вдруг рома прервал смех друзей неожиданной фразой: «Ребят, там кто-то ходит». И снова тишина ворвалась в эфир. Миша посветил фонариком в сторону Ромы, слепя прямо в лицо.
– Да ладно, тебе уже просто чудится, мы запугали тебя бедного, – сказал Ярик. Однако Рома дальше продолжал всех убеждать, что действительно слышал прямо за дверью какие-то шаги. «Ребят, я серьёзно там непонятные звуки!», – уже грубее ответил Рома.
– Я «сийозна, сийозна сийозна, – передразнивал его Егор, скандируя известные «мемас» из интернета. Ребята опять рассмеялись, однако струна страха была легонько задета внутри. Миша подошёл к двери, пытаясь что-то услышать. В неразберихе смеха и шуток ему было сложно это сделать.
– Тихо, – крикнул Миша. Какое-то время ничего не было слышно, и он уже собрался заключить экспертное мнение, что здесь никого нет. Как вдруг сам услышал неполные шорохи, похожие на шаги. Здравый рассудок ему подсказывал: возможно показалось, только вот звуки, будто кто-то наступает на траву, были чересчур убедительными. Мозг сам дорисовал, чьи-то ноги, шагающие около паллетов снаружи.
– Ребят, тихо! – щепотям произнёс Миша. – Там и вправду какие-то шаги!
– Ещё один, – сказал Егор. Он встал с дивана, расправив плечи и показывая всем видом, что он ничего не боится, подошёл к Мише, отодвинув его рукой. Прислонился ухом к двери, наверное, чтобы лучше слышать. И сам убедился, только звук в этот раз был сильнее, будто незнакомец стоял возле двери. Егор с Мишей схватились за ручку изнутри, пытаясь не впустить непрошенного гостя. В заброшенной пустоте кто-то действительно из них был чужим. Шестеро друзей: Аня, Рома, Егор, Миша, Ярик, Вика и неизвестный седьмой…
– Гасите свет, быстро, – шёпотом сказал Егор. На столешнице, вдоль стены, Миша оставил свой телефон, Ярик сразу же подошёл, чтобы выключить его, но тот погас сразу, как только его коснулись, показывая на экране перечёркнутую батарейку.
– Там кто-то промелькнул в окне, – произнесла Вика.
– Скорее подайте какую-нибудь палку или дощечку, – сказал Миша. Рома перевернул скамейку, надломил вторую ножку – первая сразу же отвалилась. Миша аккуратно просунул огромную доску в дверную ручку, тем самым закрыв дверь. Вдруг послышалось шарканье металла, тот, кто бродил снаружи, царапал заваренную взрослыми дверь, ту, через которую компашка не смогла войти. Этот звук уже слышали все присутствующие. Ребята сбились в кучу, Аня уткнулась в Егора, закрывая глаза. Ярик достал мобильный телефон, чтобы хоть как-то осветить помещение. Рома же смотрел на дверь, в которой только сейчас прекратились царапанья. «Может, это Петя, пришёл нас испугать», – подумал Рома. Хотя это выглядело неправдоподобно, сюда одному-то днём страшно идти, а ночью тем более. Если только он не увязался за ними, прячась и не попадаясь на глаза. «Или это кто-то не из наших, но тот, кто пристально наблюдал за компанией, может, мужик из закусочной или чьи-то глаза в светящимся окне многоэтажки». От раздумий болела голова. Находясь в тёмной тишине, залитой мраком, одурманивающие безумие проникает в разум. Все органы осязания обостряются, принимая каждый шорох с максимальным точным восприятием. Друзья молчали, а тот, кто находился снаружи, терроризовал их звуками, шагал в округ здания, будто нарочно то громко, то тихо.
В происходящем безумии Роме больше верилось в теорию, что за ними кто-то проследил из закусочной, он поделился этой мыслью с Аней. Но та не хотела ничего слышать, страх заразное ощущение.
– Ребят, что если это хозяин гаража, – произнёс Ярик.
– Хозяин этого участка давно умер, ещё при Советах. Рома прав, скорее всего, кто-то над нами шутит, – не показывая страха, произнёс Егор.
Шаги стихли, на секунду показалось, что человек снаружи растворился и окружающий мир также вместе с ним. Ярик взял табуретку, на которой раньше сидел Миша и поставил её под ноги у окна, чтобы встать и посмотреть в окно. Однако через замазанное иссиня-чёрным цветом стекло разглядеть что-то было трудно. Ярик подумал: «Может, нас вместе со зданием унесло в другое пространство, в котором мы бездарно болтаемся?».
Миша посмотрел на часы, показывая Егору – 02:30. Тот сразу же стал листать, приложение погоды, чтобы определить, когда наступит рассвет. Егор произнёс тихо: «В 03:36 рассветает, мы дождёмся этого времени и покинем это место».
– Да, ты прав, нужно просто подождать и не умереть от страха, – процедил Ярик. Роме, запуганного друзьями, потихоньку сзади на пятки наступала паника. Стены этого места стали уже, как родные, они шептали какие-то страшные слова. Будто заторможённое эхо, повторяя каждую сказанную фразу раньше. Их неразборчивый шёпот расщеплялся на несколько голосов, повторяя и настойчиво вереща. Из темноты, словно запоздалым эхом, послышался вопрос Миши, но уже не в вопросительной форме: «Здесь кто-то есть!». Перед глазами мелькали страшные картинки, позволяющие прочувствовать боль на себе. Рома посмотрел на Мишу и почувствовал, как кто-кто запихивает ему горизонтально в рот раскалённый шампур. Зажимая одной рукой подбородок, а макушку головы прислоняя к стенке. Затем резким движением вытаскивает заточенный металл, разрезая язык, губы и щёки. Острое лезвие проходит по плоти ровным разрезом. Жжёная боль высвобождается криком, и кровь растекается из-за рта. Руки автоматически прижались к лицу, стараясь закрыть открытую рану.
– Рома, ты чего! – испугано спросила Аня.
– И у муня, кровь язык, – Произнёс Рома, заплетаясь в словах. И в эту же секунду понял, что ничего этого нет. Аня и Вика успокаивали Рому, он закрыл глаза ладонями, стараясь нормализовать дыхание.
– Надо выбираться! – крикнула Аня.
– Д как ты выберешься, там кто-то шляется, нужно просто ждать, – сказал Егор.
– Чего ждать! Ждать, когда у него инфаркт случится! – Аня срывалась на Егора. Ей хотелось плакать, но она осознавала, если даст волю эмоциям, то тьма полностью всех поглотит. Скрипнув дверцей шкафчика, находящегося под столом, Ярик отпрянул назад. Тряся своей рукой, он указывал пальцами на открывшуюся ему картину. Прямо на стенках шкафчика, словно новогодняя мишура, прибиты ржавыми гвоздями засохшие человеческие уши. А на полке лежали глазные яблоки с зубами. Всё измазано засохшей кровью, а в середине стоит рамка с фотографией, изображение которой замалёвано чёрной краской. Вику стошнило прямо на диван от увиденного.
– Закрой его! – крикнул Егор. Рома мельком увидел то, что напугало друзей, и злобное ощущение накатило снова. Чьи-то холодные руки вцепились в его лицо, затем медленно свободными длинными фалангами, просовывал в щель между глазным яблоком и прорезью пальцы. Всё глубже и глубже, а после вытесняет их, вжимая в стенки черепа. Он стоял разинув рот и оттопырив глаза, словно в трансе.
– Рома, очнись! – крикнул Ярик, ударив Рому по щеке. Гримаса на лице застыла, из щелей отодвинутых глазниц потекли слёзы. К нему подбежал Егор и стал трясти, изо всех сил рыча: «Просыпайся!». Боль отступила и Рома свалился на несколько минут, потеряв сознание…
Очнувшись, он увидел знакомый потолок и стены, голова чертовский болела. Миша ходил из стороны в сторону, Егор успокаивал Аню. Ярик стоял у двери прислушивался.
– Ну как ты, Рома? – окликнула его Вика, он увидел её блестящие глаза, которые готовы были заплакать. По ней понятно, что она держалась из последних сил. В полусонном состоянии его руки чесались, он отодвинул рукава и увидел, как по руке ползёт, растягиваясь, опарыш. Он спокойно снял его с руки, разглядывая, как личинка мухи шевелится между пальцами. Затем скинуло её на пол.
– Уже 03:20, скоро должно рассветать, – нервно произнёс Миша.
– За дверью, вроде, ничего не слышно, но нужно удостовериться, — сказал Ярик. – Кому-то придётся выйти за дверь, убедиться, что опасность миновала. – Всем было очень страшно, особенно, после увиденного в шкафу под столом. Вика помогла встать Роме, усадив его аккуратно на табуретку.
– Предлагаю тянуть жребий! – сказал Егор. – Так будет честно, один выйдет, второй будет стоять на стрёме, возле двери.
– Может, в камень ножницы бумага? – сказал Миша и добавил. – Только поменяем правила, пойдёт не проигравший, а тот, кто выиграет.
– А какая разница? – спросил Егор.
– Когда, ты играешь в эту игру, ты концентрируешься на том, чтобы выиграть, – ответил Миша, посмотрев в окно, где не было и намёка на рассвет. – Многие из нас знают тактику, а играя наоборот, наши шансы будут равны. Он посмотрел на время, уже было 3:30, рассвета всё не было: «Разбиваемся на две группы, нас шестеро: по три человека в каждой». Они послушались, и стали играть в самую важную партию «камень, ножницы бумага», за всю жизнь. Егор играл с Аней и Яриком, Миша с Ромой и Викой.
– Тогда добавим ещё одно правило! – остановил всех Егор. – Показываем знаки с первого хода.
– Насчёт три, – сказал Миша. – Раз, два…. Три.
В обеих группах два человека показали камень, и только один показал ножницы. Это были Миша и Ярик. Никому от этого легче не стало. Миша посмотрел обречённо, впервые ребята увидели, что ему стало страшно. Он попросил у Ромы телефон, чтобы хоть как-то осветить путь. Ярик помог вынуть скамейку из дверной ручки.
– Подожди, – сказал Егор, он облокотил скамейку о стенку, и ударил по ней ногой, та раскололась на две части. – Держите так хоть какая та защита. Миша приготовился, сжав в кулак деревяшку и телефон.
– Открываю, – сказал Ярик. И скрип несмазанных петель второй раз прозвучал в эту ночь. Как только дверь распахнулась, лишь свет осветил помещение, ребята увидели, как вход забаррикадировала трёхметровая трава, которой раньше здесь не было. Стебли досягали высоты в три раза больше, чем сам гараж. Так по крайней мере казалось, сквозь этот травяной лес, не видно было неба.
– Это что ещё за херня! – процедил Миша.
– Это… Этого же не было, когда мы заходили, – сказал Егор.
По запаху растения напоминали борщевик, Ярик наклонил голову в надежде увидеть просвет. Но сквозь дебри и головки зонтиков ничего не было видно, кроме темноты, которая словно туман надвигалась в сторону двери. Это же заметил и Миша, он крикнул в последний момент. И дверь захлопнулась, оставив после себя темноту. На секунду Роме показалось, что они выбрались. Наступила в очередной раз оглушающая тишина, все молчали, переваривали увиденное. Рома подошёл к Ане, которая стояла и плакала в другом конце гаража. Он захотел её успокоить, всё же она девочка, а он мужчина. Это его обязанность, он подошёл к ней и крепко её обнял. Наплевать, что скажет Егор.
– Анечка, всё будет хорошо, мы выберемся, – успокаивал он её, а она плакала, всё сильнее прижавшись к нему. – Это просто сон, мы скорее всего устали и отключились, посмотри на меня, Анюта. – В темноте Анюта казалась побольше, чем он её помнил.
– Ты замёрзла вся, сейчас дам тебе свою кофту, – сказал Рома и стал снимать толстовку.
– Рома, – раздался голос Ани издалека. – Ты с кем там разговариваешь…
– Как с кем? C тоб… – не успел договорить Рома.
Перед ним стоял неизвестный силуэт с тощими плечами и большими чёрными впавшими внутрь глазами. Он смотрел в противоположную сторону, освещённую окном, перед которым стояли его друзья. Миша, Егор, Ярик, Вика и Аня. Рома резко отпустил незнакомца и дернулся к заваренной двери, которая раскрылась от тяжести его тела. Он вывалился наружу и стал бежать через заросли огромной травы и борщевика. Плевать на острые шипы и ветки. Плевать на ядовитый сок, он стянул рукава толстовке и накинул капюшон. Лишь подальше от этого места, оставляя позади друзей на едине с кошмаром. «Простите меня, пожалуйста!» – произносил мысленно он в голове. Его лицо сильно жгло, он не знал куда бежать, но продолжал это делать. Наконец, показалось небо, которое кто-то испачкал белыми красками. Звёзды ещё сгорали в отголосках ночи, Рома летел сломя голову, пробегая одинокую скамейку и просыпающиеся переулки посёлка «Бурино». Звук бегущих ног провоцировал лай собак, но Рома их не замечал, он понимал, что сделал, но тихонько успокаивал себя, укрывая мыслью, что с ними всё в порядке, пересекая тот двор, возле которого они встретились, и бело-чёрные, как окрас далматинца, многоэтажки. Дома он был в 04:20, рассвет озарил небо своим, светом Рома бегом залетел в дом, скинул всю одежду и побежал в душ, отмываться и обрабатывать раны. Всё тело жгло, большие волдыри, царапины и ссадины рассыпались по его телу. Накинув полотенце, он побрёл в свою комнату лёг на кровать и уснул.
Во сне ему слышались голос.
– Если увидишь ночью в парке плачущую девушку в красном платье, и случилось так, что ты к ней подошел ¬¬– «Не ходи за ней», — сказала Аня.
– Смешная байка, – ответила Вика.
Он проснулся ближе к обеду, большими страшными картинками вспоминая эту ночь. Достал телефон, увидел, что он разряжен, машинально поставил его на зарядку. Спустился вниз, но бабушки нигде не было, он попил воды, поел, обратил внимание, что больших повреждений на теле нет. «Пронесло», – подумал он. Переоделся, к тому моменту телефон уже зарядился, решил позвонить Ане. Но роботизированный автоответчик в телефоне оповестил, что неправильно набран номер. Недолго думая, он отправится к Викиному дому: они как раз жили на одной улице. Подойдя к забору, возле которого валялись засохшие еловые ветки, Рома увидел через нарезную завитушками калитку маму Вики. Он поздоровался с ней и спросил: «А Вика сегодня выйдет?».
Женщина расплакалась и, утирая слёзы, ушла домой, Рома понял, что случилось. Ему очень не хотелось, чтобы это было в действительности, он побежал к многоэтажкам. Там, где жил Ярик, забежал в первый подъезд, в 34 квартиру. Звонил и стучался в дверь, но никто не открыл, лишь соседка отреагировала на громкий шум, наругалась на него: «По голове себе постучи, бестолочь, видишь, нет никого!». Рома немного засмущался, а после спросил: «Извините, вы Ярика не видели?» Старушка посмотрела на него, с огорчением ответив: «Никто не живёт здесь уже. Ярик-то погиб год назад, мать не смогла смириться с потерей и уехала из посёлка». От услышанного Рому оглушило, и перед глазами мелькали могилы. Кресты, украшенные венками с эпитафиями. «Не может этого быть», – подумал он. Проигнорировав старушку, он спустился по лестнице и вышел из подъезда, она кричала ему вслед, что-то про гараж.
Гараж! – сказал в слух Рома.
Пересилив страх, он направился к злостному месту, также повернув налево мимо одиноко разлагающейся скамейки, по протоптанной тропинке, как и этой ночью. Увидел здание, поросшие вьюном и одинокую полуоткрытую дверь, никаких полетов, высоких пятиметровых зарослей травы не было. Так же, как и не было второй двери, он открыл еле держащуюся на петлях ржавую дверь. В ноздри ударил резкий запах тухлого мяса, он был настолько сильный, что у Ромы пошли слёзы из глаз. Он смотрел в дальний угол – туда, где обнимал нечто, но там было пусто. Помещение выгорело, деревяшки покрылись крупнозернистой структурой, везде лишь истлевшие угольки, однако ужасный трупный запах не отступал. Воняло прям возле дивана, вернее от всего, что от него осталось. Рома отодвинул его и увидел небольшую щель в полу. Он схватился за торчавшую доску, пачкая руки сажей, отрывая гвозди от каркаса, одну за другой. Пока не увидел выцветшее жёлтое и пурпурное платье, испачканное кровью. За ними лежала кофта, рубашка и уже небелый костюм, скомканный и вонючий. Пока он продолжал снимать истлевший пол, смрадный запах ударил ещё сильнее в его ноздри. И Рома увидел разлагающиеся, натянутые на кости, тела, у которых оставались какие-то черты лица его друзей. Только с искорёженными гримасами боли и пустыми чёрными черепами. Они лежали рядом с друг дружкой, а вокруг них сплетались воедино какие-то белые сверкающие цветы. Лепестки которых были тоненькие, словно маленькие человеческие рёбра, соединённые хрящами позвоночника.
— «Дети цветы жизни» 31.07.2024
Автор: Marko Silens
Телега: https://t.me/R4k_sudazalletay
34
