Белый шум стал для Олега Якушева уже привычным звуком. Под него, он просыпался, проводил день и вновь ложился спать раз за разом, прослушивая радиопомехи. Это был единственный способ найти Сергея Дружинина, исчезнувшего год назад на заброшенной пристани. Того, кого они в тот день искали, звали Дмитрий Рой, но был он известен как Лицедей. Рой представлял собой преступника высшей категории. Убийства и похищения стали только частью его злодеяний, среди которых были такие как подозрение в каннибализме, служение сатане, осквернение могил и растление малолетних. Но главной его особенность, за которую Рой получил свое прозвище, была в мастерском умении менять внешность. Каждый раз, свидетели, которые могли пролить свет на дело, описывали Дмитрия по-разному. В отделе полиции сохранилась даже целая коллекция фотороботов изображавших этого человека с разными описаниями деталей во внешности. Каждый раз у Роя были разный цвет глаз, рост, манера говорить и двигаться. Кому-то он запоминался как худощавый мужчина с длинными волосами темного цвета. Другие описывали крепкого человека с короткой стрижкой и с более смуглой кожей. Но всегда они приходили к одной общей мысли, когда начинали описывать Дмитрия Роя, ведь его взгляд и жесты, ввергали в трепет. Казалось, что рядом находится не человек, а зверь, ужасное порождение переполненное ненавистью.
Якушев вел за ним охоту с самых первых дней своей службы в полиции. За долгие годы даже он сам стал пренебрегать некоторыми моральными принципами, отчего в глазах людей превращался в безжалостного охотника, для которого цель оправдывала любые средства. Но это было не более чем побочный эффект работы в полиции. Когда гоняешься не просто за дворовыми хулиганами, а за преступниками, чей больной мозг до такой степени поражен безумием, что идеи превращаются в гениально отлаженную цепочку событий, тогда сам, постепенно начинаешь становиться безумцем. Ведь если хочешь быть на шаг впереди, нужно познать хотя бы толику их сумасшествия.
В итоге Якушев поставил под удар Сергей Дружинина, который исчез с лица земли более чем на год. Тогда-то Олегу казалось, что он провалил дело, которое стало для него самым важным в карьере. Но Дружинин нашел способ выйти на связь, дав Олегу понять, насколько сложно будет тому исправить свою ошибку.
Голос Сергея, пробивавшийся сквозь радиопомехи, на протяжении нескольких недель, вел Якушева к нужной цели. Теперь, остановив свой автомобиль напротив одного из частных домов в городе Безродном, Волгоградской области, Олег, сделал радиопомехи громче и, закрыв глаза, стал вслушиваться. Рано или поздно Дружинин должен будет выйти на связь, что бы в последний раз сообщить на верном ли они пути. А главное сколько времени у них осталось до того момента, как Лицедей, вновь попытается прорваться в этот мир.
Пронзительный, невыносимо острый, словно лезвие бритвы звук пронзил слух Никиты Терентьева. Он сделал попытку закрыть уши, но не смог даже поднять руки. Словно лишившись всех сил, Терентьев к своему ужасу осознал, что все происходящее вокруг него не является явью. Мир был расплывчат, словно смазанная картина, по которой провели рукой, не дождавшись, когда засохнет краска. К тому же цвета сияли невероятно яркими оттенками, а их насыщенность доходила до абсурдного свечения. Первые несколько секунд он отчаянно боролся с наваждением, не в состоянии понять действительность происходящего, а когда сил уже практически не осталось, звук исчез. Мир вокруг погрузился в темноту, а тишина стала еще хуже, чем царствующий несколько секунд назад звук.
«Я сплю. Иного ответа нет»
Подумал Никита, садясь на край кровати. Комната, в которой он вчера вечером лег спать, теперь исчезла. Теперь вместо привычной мебели, его окружала густая, словно материальная темнота. Казалось, стоит протянуть руку и пальцы увязнут в ней, словно в смоле.
Он поднялся на ноги и шагнул вперед. Затем замер в нерешительности, не зная, что делать дальше. В том, что все это ему только сниться не было никаких сомнений. Отчего-то Никита воспринимал этот факт как само собой разумеющееся, хотя ему еще никогда не доводилось практиковать контролируемые сны. Но не прошло и нескольких секунд, как начались новые изменения. Впереди него тьма расступилась, показывая деревянную, обшитую железными вставками дверь. Она возвышалась на добрых два с половиной метра и по ширине достигала не менее одного места. Глядя на нее, мужчина сразу услышал, как что-то скребется с обратной стороны, словно дикий зверь неистово пытался проделать себе путь, находясь, толи в плену, толи, испытывая жажду напасть на не прошеного гостя.
Все это продолжалось несколько секунд, после чего дверь поддалась, издав короткий скрип. В тот же момент скребущие звуки прекратились, а помещение наполнил легкий, неразборчивый шепот, нарастающий с каждой секундой. Из-за медленно открывающейся двери, стали появляться кривые, почерневшие пальцы, хватающиеся за край, словно толкая дверь от себя. Вслед за ними, появились еще пальцы и еще и еще, они обхватывали торец по всей высоте, впиваясь длинными ногтями в дерево, из которого сочилось черное, густое, смолянистое вещество.
Я иду к вам
Сложился неразборчивый шепот в слова, которые эхом пронеслись в голове. Затем, появились еще, заставив вздрогнуть всем телом и впервые за все это время, он ощутил чувство непредельного страха.
Скоро я буду в вашем мире
Осталось совсем немного времени, и я буду здесь…
Я буду здесь…
— Никит, Ты меня слушаешь?
Спросила Людмила, ставя на стол завтрак. Мужчина поднял на супругу взгляд, выдавив улыбку, которая получилась наигранной.
— Плохо спал, — ответил он, глядя в тарелку, — приснился кошмар, от которого я долго не мог уснуть. В целом какая-то ерунда, на которую не стоит обращать внимания.
Женщина вернулась к плите:
— Плохие сны снятся из-за переутомления. Ты слишком много работаешь. Три года уже не был в отпуске.
— Я не могу оставить стройку, ты же знаешь. Без моего контроля там все остановится или эти наемные работники напортачат.
При этих словах Никита отодвинул в сторону тарелку с едой. Аппетита совершенно не было, хотелось как можно быстрее приступить к работе, чтобы отделаться от ночного кошмара. Поднявшись из-за стола, он, подхватив чашку с кофе, направился в спальную комнату, чтобы переодеться перед выходом.
Через полчаса Никита ехал в центре города, обдумывая дела, на которые необходимо будет обратить внимание в первую очередь. Строительство трехэтажного элитного особняка за городом, в сосновом бору, общей площадью в полторы тысячи квадратных метров, стал первым хорошим заказом за последние годы. До этого Никите доводилось лишь возглавлять относительно не большие строительные проекты, в частности связанные с торговыми павильонами. Этот проект, стал для Терентьева чем-то новым в его карьере, поскольку помимо возведения стен и крыши, их компания отвечала и за всю внутреннюю отделку, что стало первым для мужчины опытом строительства дома под ключ.
Он свернул на ведущую к сосновому бору дорогу, покрытую ровным асфальтным полотном, петляющую между деревьев до самой строительной площадки. Воспоминания о дурном сне растворились также быстро, как начинается рабочий день любого человека, полностью погруженного в свою сферу деятельность. Терентьев никогда в своей жизни не запоминал сны. Какие бы к нему не приходили образы, он чисто машинально стирал их из памяти, отдавая предпочтение только реальности. Поэтому, когда его автомобиль остановился на строительной площадке, Никита уже был уже полностью настроен на рабочий лад.
Первую половину дня он провел в проверке всей проделанной работы. К тому моменту, стены дома были уже воздвигнуты и кровельные бригады перешли к финальной стадии своей работы. Сверившись с чертежами, он переключился на дизайнерские проекты, уже полностью утвержденные заказчиком. В доме планировалось сделать девять просторных спален, огромный холл с винтовой лестницей, семь санузлов, рабочий кабинет, бильярдную, детскую игровая, спортивный зал, бассейн и еще с полдюжины комнат разного назначения. Фасад, планировалось начать сразу после того, как крыша будет полностью закончена, поэтому на данном этапе здание выглядело серым сооружением, в котором лишь слегка просматривалась дизайнерская задумка.
После обеда начали подвозить строительные материалы и Никита только один раз смог отвлечься от работы. Он позвонил Людмиле, осведомившись о том, как проходит ее день. Она предложила вечером съездить поужинать, поскольку не хотела проводить этот пятничный вечер дома. Никита пообещал, что закажет столик в ресторане на набережной, в том самом, где он пять лет назад сделал ей предложение. На это Людмила ответила с нескрываемым восторгом, пообещав, что будет готова к его приезду.
Сразу после разговора, он поставил себе на телефоне напоминание, чтобы не забыть заказать столик, вновь полностью погрузившись в строительство. Сегодня должны были приехать заказчики. Это были представители довольно серьезной фирмы на рынке их города, которые торговали недвижимостью уже более пятнадцати лет. К их приезду Терентьев принялся подготавливать все необходимые бумаги, закрывшись в своем временном, импровизированном офисе, оборудованном в передвижном вагончике. Но к трем часам, его потревожил стук в дверь, оторвав от работы.
— Заходи!
Выкрикнул он, не поднимая взгляда от бумаг, хотя на самом деле не большой перерыв на чашку кофе, мог оказать сейчас очень кстати.
В вагончик вошел один из прорабов, чья бригада усердно трудилась на цокольном этаже. В частности они вели все необходимые коммуникации, строго соблюдая расчеты проекта.
— Никита Васильевич, у нас проблема в цоколе. С одной из несущих стен.
Эти слова моментально оторвали Терентьева от работы, заставив посмотреть на высокого, худощавого мужчину, почти испытывающим взглядом.
— Что-то серьезное?
Он поднялся со своего места, обходя стол. Любую проблему Терентьев готов был лично осмотреть, чтобы принять правильное решение об ее устранении.
— Трещина пошла.
— Трещина?
Удивился Никита, мысленно начиная вспоминать все проектные цифры, которые были представлены архитектурным бюро. Не изменив не единого пункта, строители выполнили свою работу на высочайшем уровне, представив заказчику качество в исполнении заказа. Трещина, о которой ему сейчас говорили, стала весьма неприятным сюрпризом. Мужчины быстрым шагом преодолели строительную площадку и спустились в прохладные помещения цоколя.
В комнате, где все произошло, двое строителей внимательно оглядывая черную полосу, тянущуюся по стене от самого верха донизу. Они тут же отошли в стороны, когда вошли руководители строительства, моментально при этом прекратив свои суждение о случившемся. Терентьев внимательно осмотрел внушительный дефект стены, понимая, что с этим у них возникнут некоторые проблемы. Придется срочно заказывать специалистов из бюро, а также предъявить все документы по материалам и самой работе.
— Как думаете, Никита Васильевич, подвижка земли?
Спросил худощавый мужчина, не подходя близко к трещине. Но Тереньтев, ничего не ответив, просто смотрел на трещину, совершенно отчетливо видя, как в ней собирается чернота. Через несколько мгновений она стала почти объемной, у нее появилась способность перемещаться, растягиваясь подобно смоле. И благодаря этой способности, из трещины, загустевшие капли скользнули вниз по стене. Никита смотрел на это, потеряв всякую способность думать, он видел как чернота, которая еще сегодня ночью привиделась ему во сне, теперь буквально материализуется в реальном мире. А когда капли, вопреки всем законом физики стали с одинаковой скоростью растекаться во все стороны он трещины, Терентьев услышал голос у себя за спиной:
— Никита Васильевич, с вами все в порядке?
Взволнованные нотки, прозвучавшие в этих словах, моментально заставили мужчину выйти из состояния полного оцепенения и повернуться в сторону говорящего с ним строителя. Их взгляды встретились буквально на долю секунды до того, как Никита вновь посмотрел на чернеющую стену, но в этот раз, увидел только тонкую трещину на сером бетоне цокольного этажа.
— Никита Васильевич?
Повторил вновь мужчина, при этом дотронувшись до плеча начальника.
— Да, все хорошо, — проговорил Терентьев, оглядывая стену. – Немного задумался. Неожиданный дефект на фасадной стене.
— Вызову пока кого-нибудь из ребят делавших этот фундамент. Может он что-нибудь подскажут.
Никита одобрительно кивнул, пытаясь отделаться от своего ведения. Затем, он направился на улицу, ощутив сильную потребность вдохнуть свежего воздуха. Раскрывая рот при каждом вдохе словно рыба, Терентьев уперся рукой на стену, с огромным усилием удерживая сильное головокружение.
Он медленно пережевывал овощное рагу, непрерывно глядя в одну точку. События прошедшего дня так сильно отразились в памяти Никиты, что теперь мужчина совершенно не мог выкинуть их из головы. Возвращаясь мысленно к трещине в стене, он ощущал как по рукам и пояснице, бежит легкий холодок вызывающий дрожь по всему телу. Страха не было, во всяком случаи на данный момент Никита его не ощущал. Но было чувство сильной нервозности, словно мужчина находился в постоянном ожидании, но что именно ему приходилось ждать, Терентьев так и не мог понять. С одной стороны трещина, образовавшаяся в фундаменте, сильно скажется на выполнении всего проекта. Но с другой стороны, его не отпускали видения, отвлекающие от работы.
Людмила за время ужина несколько раз останавливала на Никите свой взгляд, видя полное отсутствие в глазах мужчины. За годы брака, она еще никогда не видела, чтобы Никита выглядел настолько удрученно. Он рассеянно бегал взглядом по столовым приборам, при этом шепча что-то себе под нос. Иногда просто замирая на одном месте, глядел прямо перед собой. Это выглядело очень необычно, даже жутковато.
— У тебя все в порядке на работе, милый?
Спросила Людмила, когда уже более не могла выносить эту звенящую тишину, воцарившуюся над их столиком в ресторане.
Он посмотрел на супругу пустыми глазами, словно не замечая ни кого перед собой. Его взгляд проходил сквозь женщину, заставляя мысли летать достаточно далеко отсюда, чтобы не отреагировать на вопрос с первого раза.
— Все хорошо, Никит?
Повторила она, и Терентьев словно вынырнул из сна. Он бегло оглядел супругу, после чего, ответил быстрым голосом, словно произносил отрепетированный текст.
— Не большие проблемы на работе, ничего страшного. Думаю, к концу следующей недели все уладим. К тому же инвесторы полностью мне доверяют. Мне и моему опыту.
— Ого, исчерпывающий ответ.
Усмехнулась Людмила, не ожидая столь быстрого отчета за проведший день. Учитывая, что Никита никогда не посвящал ее в суть своей работы, реакция мужчины только еще сильнее заставила задуматься о проблемах терзающих его.
— Да. Я стараюсь. Поехали домой, хочу лечь.
Лежа уже дома в кровати, Никита пытался отключиться от всего. Он хотел просто уснуть, не просыпаясь до самого утра. Голова начала болеть, только усугубляя и без того больное состояние Терентьева. Но зазвонивший сотовый телефон, предательски напомнив про инвесторов. Возможно, они хотят уточнения на счет сегодняшнего происшествия, но Терентьев мысленно уже подобрал слова, которые заставят вкладчиков испытать уверенность в продолжении строительства.
— Алло?
Ответил он максимально бодрым голосом, но в ответ услышал только помехи в сети.
Треск телефонной связи заставил мужчину несколько раз повторить просьбу перезвонить из-за сбоя в сети, но как только он собрался отключить телефон, шум помех рассеялся. Теперь, вместо белого шума, Никита мог чётко расслышать голос, доносящийся издалека.
“впусти меня”
Постепенно, нарастая, он становился все четче, продолжая вторить одни и те же слова. Становясь все громче, голос вскоре достиг уровня непредельного крика. Никита отстранил сотовый от уха, понимая, что от этого голос не стал тише. Теперь, тот буквально звучал у него в голове.
Вскочив на ноги, Терентьев отбросил телефон в сторону и в этот же момент в комнате содрогнулись все стены. Трещины разрывали обои, крошили потолок, заставляя картины, книги и прочую мелкую домашнюю утварь падать на пол. А голос все продолжал кричать неистово, словно взывая к спасению:
“Выпусти меня!!! “
Никита закрыл руками уши, глядя на тот, как дверь в спальню комнату буквально меняется на его глазах. Она, стала пульсировать, раздуваясь словно живой, дышащий организм. Дерево пошло трещинами, из которых торчали щепки, и текла тёмная, смолянистая жидкость.
Никита смотрел на меняющуюся структуру материала, который все больше походил на что-то более естественное, чем просто древесина. Казалось, оно превращаюсь в настоящую плоть, имеющую возможность к физическому существованию. А может быть и душу. Но как бы ужасно не было все это, Никита ни как не мог избавиться от чувства жуткого присутствия кого-то ещё, находящегося вместе с ним в спальной комнате. Обернувшись в сторону письменного стола, он увидел как листы бумаги с нарисованными на них чертежами и строительным схемами, стали абсолютно чистыми. Чернила растворились, полностью исчезнув, а вместо них, на каждом из нескольких десятков листов, проявились новые изображения, в которых Никита узнавал чертежи одной и той же двери.
— Впусти меня.
Прозвучал голос, совсем близко заставив мужчину, обернуться. То, что он увидел перед собой, было ужасным по своему образу и подобию. Существо с раздвоенным лицом, словно его голову раскололо чем-то огромным и острым, разделив при этом на две части, каждая из которых существовала отдельной жизнью, стояло в метре от него.
Не выдержав этого зрелища, мужчина закрыл глаза ладонями и, сжимая до боли зубы, чтобы удержать крик ужаса, упал на колени, шепча про себя все молитвы которые только мог вспомнить. Он не знал, сколько времени пробыл в такой позе, но когда открыл глаза, мог отдать себе отчет в абсолютной реальности всего увиденного. Но теперь Терентьев точно понимал, что ему необходимо сделать дальше.
Людмила практически не видела своего мужа на протяжении последующих нескольких дней. Хотя Никита все это время и находился в подвале их дома, он закрылся там три дня назад, взяв отгул с работы и все происходящее с ним, теперь было для женщины окутано тайной. Она часто подходила к двери, ведущей в подвал, прислушиваясь к звукам. Там, внизу, шла работа. Никита стучал молотком, пилил дерево электропилой, иногда до Людмилы доносился запах лакокрасочных материалов. Но были моменты, когда Никита громко и напористо с кем-то разговаривал, ведя односторонний диалог, при этом оставив сотовый телефон в спальной комнате.
Ее, безусловно, пугало все происходящее, но женщина терпеливо ждала, когда супруг закончит то, над чем так усердно работал. Она три раза в день оставляла возле двери свежую пищу, а затем спустя несколько часов, забирала посуду, иногда обнаруживая, что Никита даже не притронулся к еде. Но всякий раз, когда Людмила делала попытки зайти к мужу, Никита громким голосом, переполненным раздражения, выгонял ее, даже не желая чтобы женщина, спустилась вниз. Она тут же подчинялась, быстро покидая подвал. Затем подолгу сидя на кухне, прислушивалась к звукам работающих столярных инструментов.
Но на четвертый день, с самого утра воцарилась тишина. Людмила, спустившись на первый этаж, остановилась возле двери, ведущей в подвал. Никита если и был внизу, то, скорее всего, закончив работу, наконец-то позволил себе отдохнуть. Она нерешительно потянула за ручку, но звонок оповещающий о приходе утренних гостей, заставил женщину на время оставить попытку вновь увидеть мужа. Людмила поспешила к входной двери, поглядывая на часы. Редко когда к ним мог кто-то придти в половину восьмого утра.
На пороге стоял высокий мужчина среднего возраста. Он не был похож на тех рабочих или инвесторов, с которыми Никите приходилось иметь дела в повседневной жизни. Взгляд этого человека был сосредоточенным и твердым, заставляющим женщину испытать легкое чувство трепета перед той силой, которая скрывалась за ним.
— Добрый день, — проговорил незнакомец спокойным, ровным голосом, сверля Людмилу зрачками глаз. – Меня зовут Олег Якушев, я работник полиции и мне необходимо войти в ваш дом.
Женщина на несколько секунд растерялась от столь неожиданного представления. Она даже сделала шаг назад, впуская незнакомца, но вовремя опомнилась, все еще преграждая ему путь.
— Что-то произошло? Вы можете объяснить причину вашего визита к нам?
Олег за одно мгновение переключил взгляд с женщины в сторону холла, где за ее спиной увидел открытую дверь, ведущую в подвал. Та темнота, которая словно бездонная пропасть сочилась через проем, была мужчине уже знакома. Он видел ее не раз, пускаясь в очередную погоню за тем, кого уже так много лет не мог поймать. Словно обладающая способностью к осязанию, она вытекала в холл, поглощая собой все, до чего только дотрагивалась. Якушев сразу понял, что находится у цели. Голоса, которые он так много раз слышал сквозь радиопомехи, привели его к нужному месту.
Он сделал решительный шаг вперед, при этом, небрежно оттолкнув женщину в сторону, на что Людмила возразила коротким возмущением. Но поняв намерение незнакомца проникнуть в ее дом, замолчала. Слишком уж он был грозен и велик для такой хрупкой женщины как она. Он шел по направлению к двери, ведущей в подвал, которая к удивлению Людмилы оказалась раскрытой настежь и не останавливаясь не на секунду, шагнул на лестницу, ведущую вниз. Но как только Людмила сделала шаг за ним, дверь без чей либо помощи захлопнулась с такой силой, что послышался хруст дерева.
Никита сделал все так, как было показано в чертежах. Он работал не покладая рук часы на пролет, совершенно потеряв счет времени. Его работы превратилась в маниакальную одержимость, подталкиваемую голосами, звучавшими в голове всякий раз, когда мужчина, изнемогая от усталости, ложился спать, расстелив старый матрац на полу. Сны превращались для него в мучительный кошмар, где он видел одни и те же образы, кардующихся существ. Они выползали из темноты, прогрызая себе путь из другого мира, где царствовали чудовищные формы жизни. По сути это был тот же мир, в котором жил сам Никита, только погруженный в плесень, смрад, ветхость и бесконечное отчаянье неизбежного ужаса.
Просыпаясь, он вновь брался за дело. Чертежи, разбросанные по полу, постоянно прибывали в легком движении, отчего периодически многие детали на них изменялись, оставляя только общую концепцию всего сооружения. Огромная, в три метра высотой дверь, вскоре стояла в центре подвала, помещенная в деревянную раму. Она была настолько массивной, что Никите понадобилось собрать все свои силы, устанавливая ее так, как было указанно в чертежах. Теперь же, когда петли были закреплены, а сооружение установлено на специальных распорках, не дающих конструкции упасть, Никита опустился на пол, тяжело дыша от усталости. Его руки были покрыты сотнями мелких царапин, из которых торчали занозы. Под глазами налились фиолетовые круги от недосыпания, а побелевшая кожа превратила мужчину в подобие манекена. Он смотрел на дверь, не надеясь, что на этом его кошмар закончится. Происходящее с ним за последние дни, так сильно вгрызлось в его жизнь, что теперь Никита верил в необходимость жить с этим кошмаром до конца своих дней.
Единственный вопрос о том, что теперь делать дальше, крутился в его голове, словно заезженная пластинка, но вскоре Никита уже не в состоянии бороться с нарастающей сонливостью провалился в дремоту. Его сознание не успело перейти в мир грез, когда из реальности донеслись звуки, от которых по телу пробежал холодок. Словно скребущие по дереву когти наполнили собой помещение подвала, заставляя стоящую в центре дверь дрожать от натиска. Никита раскрыл глаза, наблюдая, как вибрирует собранная им конструкция. Невероятная сила давила на нее с обратной стороны. Мужчина поднялся на ноги, сделав несколько шагов по направлению к лестнице. Он помнил те видения, которые приходили к нему в последние дни. Он знал, что после того как его работа будет закончена, произойдет то от чего ему уже не удастся укрыться. Теперь он не сможет проснуться, поскольку это не сон, а реальность, захватившая его всего целиком.
Дверь поддалась и открылась, но за ней Никита не увидел противоположной стены. Чернота, буквально вытекла на пол подвала, пробираясь вперед, поглощая при этом все на своем пути. Она поглощала собой бетонный пол, делая его рыхлым и вязким. Вслед за ней послышались голоса, десятки глухих, стонущих голосов, взывающих войти в их мир. Они, словно заманивая, разлетались по воздуху, врезаясь в голову Никите, отчего отпечатывались там спазмами боли. А затем послышались шаги. Кто-то или что-то приближалось тяжелой поступью к границе между двумя мирами, сотрясая воздух и распространяющуюся темноту.
Никита уперся спиной в стену, глядя, как что-то стало толкать дверь, раскрывая ее настежь. Силуэт проявлялся все четче, его образ становился все реальней, а подвал, уже полностью был окутан темнотой, через которую не мог прибиться даже искусственный свет ламп. Во мраке, Никита ощущал, как все его нутро сжимается от беспредельного ужаса, вырвавшегося из ночных кошмаров. Он вжимался в стену все сильнее, готовый пройти сквозь нее, лишь бы не видеть того, кому он собственноручно построил выход в этот мир. Но в тот момент, когда встреча с неизвестным существом была уже неизбежной, кто-то схватил его за плечо и потянул в сторону лестницы. Не в состоянии сопротивляться, он поддался, потеряв всякую способность к здравому смыслу. Его уже практически втащили наверх, когда Никита обернулся, увидев в самом низу высокий силуэт существа с раздвоенной головой. Оно смотрело на него своими выдавленными из разломанного черепа глазами, при этом держа неестественно длинной рукой маленькую, пятилетнюю девочку с настолько милым и беззаботным личиком, что этот образ уже полностью лишил мужчину всякого рассудка.
Он не помнил того, как спасавший его человек, буквально выломал дверь подвала, втаскивая Никиту в холл под крики Людмилы. Он не помнил того, что этот незнакомец велел убираться из дома, поскольку теперь здесь небезопасно, а сам после этих слов, буквально нырнул в черноту поглощающую все вокруг. Но после своего пробуждения в больнице, Никита мог только с замиранием сердца раз за разом прокручивать в голове образ существа, которое являлось воплощением его самых сильных кошмаров. При этом, мужчина начинал неистово кричать, бегая по палате, пытаясь найти выход из этого безумия.
Людмиле пришлось давать показания в полиции, объясняя, что произошло. Но после осмотра подвала, полиция не нашла никаких следов человека представившегося Олегом Якушевым. По их словам, кроме разбросанных досок и инструментов там ничего не было. Вскоре женщина вернулась в свой дом, где была вынуждена жить совершенно одна, часто просыпаясь среди ночи от звуков работающих инструментов. Она отчетливо слышала, как в подвале на несколько мгновений начинает идти работа, словно Никита вновь был внизу, а не в сумасшедшем доме. Аккуратно на цыпочках, она спускалась к подвальной двери, где опускалась на пол и, прислонившись спиной к стене, сидела до самого рассвета, прислушиваясь к тишине.
443
