В далёком 96-м году, когда я был бедным студентом, любил искать я приключения. И был у меня друг, с кликухой Щавель. Так вот, мы с Щавелем, как только появлялось свободное от учёбы время, сразу же искали себе новое приключение. Мы даже купили, раздолбанный жигулёнок, чтобы упростить наши приключения и, будучи парнями не криворукими, замутили из него вполне рабочий автомобиль.
Так вот, 96-й год, январь, сессия закрыта, каникулы, делать нечего, скукотень страшная. Зима в тот год, помню выдалась не самая морозная — на улице можно было даже лепить снежную бабу. Температура была около нуля, но снега было очень много. Сижу я в общаге, леплю фигурки из пластилина. Вот уже больше пятнадцати лет прошло, но обожаю это занятие до сих пор. Хотя сейчас это делаю зачастую чтобы успокоить психику, которая была искалечена в далёком 96-м…
Но, собственно, обо всём по порядку.
Сижу, значит, леплю фигурку. Как сейчас помню — прикольного динозаврика в мотоциклетном шлеме. И тут в комнату врывается счастливый Щавель. В тот день он, наконец таки, добился девушки, за которой долго ухаживал, но радостный он был не по этому поводу. До Щавеля дошли слухи, что недалеко от нашего городка есть какая-то «деревня каннибалов». Я, естественно, посмеялся со Щавля, сразу сказав, что это бред. Но Щавель настаивал на своём и изложил легенду.
Разруха в стране, обнищавшее поселение, спившиеся люди. Сначала с голода начали забивать и есть друг друга, потом начали промышлять тем, что делали на шоссе ловушки, чтобы грабить и съедать несчастных зевак-автомобилистов. И пояснил ещё — мол, для человека человеческое мясо — самое лучшее и единожды попробовавший его будет потом испытывать тягу к нему до смерти.
Я опять рассмеялся, но ради забавы согласился разведать, что там как. Щавель достал карту области и указал на ней где находится это зловещее поселение. Как сейчас помню название — село Лучезарное. А рядом ещё сёла Весёлая Жизнь и Нижние Грязи. «Весело там у них», — почёсывая затылок, сказал тогда я.
Не теряя времени даром, смели в рюкзак спички, пару банок тушёнки, бутылку водки (хоть сами и не пили, но всегда на всякий случай брали с собой), пару фонариков, сигнальную ракетницу и бро. Бро — это такая медная монетка с вычеканенной улыбающиеся мордашкой с обеих сторон. Такое название получила эта вещица за то, что приносила нам удачу. И потому мы её везде таскали с собой.
Отправились, чтобы было страшнее, специально под вечер. Ехать до Лучезарного нужно было чуть меньше часа.
И вот мы, не торопясь, весело болтая, ехали навстречу приключениям. Я тогда ещё начал смеяться, мол, какой же бред придумали — алкаши-каннибалы. Но Щавель сделался на редкость серьёзным и начал заверять меня, что он во всё это верит и ему действительно страшно. А тем временем шоссе темнело, попутных машин почти не было и обстановка сама собой становилась нагнетающей.
Щавель изложил план — оставляем машину где-то в районе Грязей и дальше окольными путями движемся к Лучезарному. Я, дабы не портить атмосферу типичного фильма ужасов, согласился с ним. Нужно же было погрузиться в ощущение кошмара и плохих предчувствий.
Так и я постепенно терял свой скептицизм и начинал задаваться вопросом: а вдруг, это правда? Если в городах население одичало, грабит и убивает друг друга пачками, то что творится в глубинке?
И вот, уже молча, каждый раздумывая о чём-то своём, добрались мы до села Нижние Грязи. Свернули, не доезжая до неё метров триста, на просёлочную дорогу, чуть проехали по ней и оставили машину. Одетые в камуфляж и берцы, мы двинулись через заросли к месту назначения.
Нижние Грязи полностью соответствовали своему названию. Развалившаяся проржавевшая детская площадка, пару десятков мрачных полуразваленных домишек, замёрзшее дерьмо повсюду и горы мусора . И при этом — ни единой живой души.
«Это с Лучезарного всех сожрали», — сказал я тогда, то ли в шутку, то ли серьёзно. Щавель в ответ нервно посмеялся. Разведав Грязи, небольшой посёлок, мы убедились, что он действительно вымер. И нам стало реально страшно. Отчасти от вида опустелых хуторов, отчасти оттого, что мы отчётливо чувствовали чьё-то присутствие.
Что-то живое бродило по селу, кроме нас. «Наверное, это собаки», — решили мы, больше успокаивая себя, чем действительно так думая.
Посовещавшись, обсуждая возможность вернуться к машине и уехать домой, подальше от этого проклятого места, мы решили таки дойти до конца. Напрасно — нужно было убираться оттуда так быстро, как мы только могли, не оглядываясь.
Пройдя через лесок, добрались до Лучезарного. Лучезарное ничем не отличалось от Грязей. Точно такое же заброшенное село, только без детской площадки. Признаков жизни и здесь не наблюдалось. Кроме смутного ощущения чьего-то присутствия — но мы списали его на паранойю.
Одновременно облегчённо вздохнув и разочарованно сплюнув, мы решили перекурить и определиться, чем заняться дальше.
Казалось бы, вот оно — валите к машине и убирайтесь ко всем чертям. Но молодость и азарт не давали нам этого сделать. Мы решили забраться в какой-нибудь дом и заночевать там.
Взломать полусгнивший дом проблем не составило. В доме ещё оставалась мебель. Мы принялись изучать покоящееся в доме добро. Кроме советской мебели, на первый взгляд ничего интересного не было. Но когда мы наткнулись на фотографии, по нашим телам пробежал холодок. Лица на всех фотографиях были размыты. На немногочисленных портретах на стенах — та же фигня. Мы нашли в шкафу несколько семейных фотоальбомов, изучили все фотографии. Каждый раз одно и тоже. Взрослые, старики, дети — лиц не разобрать. Можно было понять, что в этом доме жила семейная пара с тремя детьми и одной старушкой. Кроме них, встречались фотографии ещё других родственников, но с лицами тоже была какая-то беда.
Любопытство разгоралось в нас. Мы вскрыли ещё один дом. Принялись искать ещё фотографии — и, к нашему ужасу, нашли. Та же история — лица размыты…
Перепугавшись не на шутку из-за этой чертовщины, мы решили от греха подальше убраться отсюда. Быстрым шагом мы направились к нашей тачке. Я шёл первым и что-то говорил, чтобы как-то успокоить нашу психику, и чтобы было не так страшно. Назад не оглядывался. И тут, замолкнув, я понял, что не слышу шагов Щавеля. Я обернулся — за мной никого не было.
Душа ушла в пятки, меня начала колотить дрожь, на глаза начали наворачиваться слёзы. Я пытался убедить себя, что Щавель меня разыгрывает.
Робко покричав его имя и не услышав ответа, я, проклиная свою судьбу, отправился на его поиски. Вернувшись в Лучезарное, первым делом я заглянул в тот самый дом, который мы взломали первым. То, что я там увидел, заставило меня сначала оцепенеть от ужаса, затем бежать со всех ног.
Я увидел, что на полу сидит завёрнутая в лохмотья старуха и гладит лежащую на коленях голову. Что-то меня насторожило. Я понимаю, что это звучит глупо но всё-так тут было что-то ещё, что несторожило меня. И тут я понял — голова. Это была его голова. Голова Щавля…
Я бромился ежать. Я бежал, как Форрест Гамп, быстрее, чем Хусейн Болт. Бежал, пока не споткнулся о корягу и не шмякнулся оземь. Тогда я оглянулся и понял, что меня преследуют. Тёмные силуэты приближались ко мне. Я собрал все силы и побежал как можно быстрее. Слышал чей-то зловещий смех. Бежал очень долго, чувствовал, что силы вот-вот покинут меня, но я не видел спасенья впереди. Только лес, зловещий тёмный лес. Я помнил, что через этот лес мы шли не так долго, я давно должен был уже выбежать к машине, но тьма не хотела расступаться передо мной. Я понял, что меня окружают. Отвратительные голоса и смех становились всё отчетливее.
У меня начало жутко колоть в печени и темнеть в глазах. Я, потеряв силы, упал и взвыл, как раненый зверь. Перед глазами всё поплыло. Я слышал перешёптывания и смешки. Я начал сходить с ума. Услышал потрескивание кустов и приближающиеся шаги.
Дальше я погрузился в забытье. Я помню, что во сне ко мне пришла моя прабабка, к которой я ездил каждое лето, будучи совсем маленьким. Помню, что она во сне сказала мне: «Вот видишь, недаром я наложила на тебя оберег от тёмных сил».
И вот сейчас, шестнадцать лет спустя, я решил поведать эту историю. Кстати, у меня теперь вместо ног протезы.
Нашли меня тогда с обрубленными ногами на обочине, неподалёку от Лучезарного. Как я не скончался от потери крови, заражения или прочих сопутствующих потере ног вещей — я не могу себе предствить. Не знаю, что вообще тогда произошло. Тело Щавеля так и не нашли.
Никаких фотографий тоже никто не находил. Теперь по ночам в темноте я слышу эти перешёптывания и дьявольский смех. Как только выключу свет и лягу в кровать, я снова оказываюсь в том лесу…
Я никому не говорю, что храню одну фотографию. Я получил её по почте, спустя сорок дней с той злополучной ночи. Она пришла из Лучезарного. Там, где должен было быть написан отправитель красовалось лишь размытое чернильное пятно. Сколько я ни вглядывался, но так и не смог в нём ничего разобрать. На этом фото запечатлены мы со Щавелем. Мы сидим в обнимку. В том самом доме в Лучезарном. Лица на фотографии размыты.
1 878
ужассс