«Не бойтесь врагов — они могут только убить; не бойтесь друзей — они могут только предать; бойтесь людей равнодушных — именно с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете». Эту фразу, ставшую уже классикой, я никогда не понимал, ведь сам был равнодушным, и не считал себя ужасным человеком. Но именно из-за моего чудовищного безразличия произошла страшная трагедия, которая до сих пор меня преследует.
Её звали Нина, худенькая незаметная, очень застенчивая, с грустными глазами. Прожив с ней много лет, не могу её описать, и даже вспомнить цвет глаз, настолько я к ней был безразличен. Я тогда учился на третьем курсе. А она только поступила, зашла в фойе, увидела мою фотографию на доске почета и влюбилась. Как мне Нина потом рассказывала, в моем изображении она узнала своего отца, который повесился, когда ей было двенадцать лет. Его уволили с завода, несколько месяцев он мыкался в поисках работы и не нашел ничего достойного его красного инженерного диплома, вот и решил так проблему. Его портрет мать повесила у изголовья Нины, так он и провисел всю её жизнь. Не удивительно, почему она в меня влюбилась. Нина ходила за мной по пятам, приносила собой печенья и пирожные, всё было приготовлено своими руками. Было очень вкусно кстати, и я угощал всю группу. Так что мою поклонницу все однокурсники любили и всегда сообщали ей, где я. В какой-то момент я хотел сказать Нине, что хватит, не надо, не люблю я её. Но тут Нина по совету моего старосты пригласила всю нашу группу отпраздновать окончание института у неё дома. Так я узнал, что и мамы у Нины нет, и она единственная владелица неплохого особняка почти в центре города.
Мы поженились, я устроился в коммерческую кампанию, а она продолжала учиться. Жизнь с ней шла как по маслу, она ничего не требовала, не пилила, не проверяла телефон, всегда была послушной и покладистой. И радовалась каждой моей подачке, как ребёнок. Нина хотела ребёнка, я этого не очень хотел, боялся, что не потяну. Конкуренция в моей компании была жесткой, приходилось работать и выкладываться от зари до зари, ведь я хотел стать начальником отдела, а тут ребёнок — дополнительные расходы и хлопоты. Я говорил об этом Нине, но она меня не слушала, обижалась и плакала. И все-таки она забеременела, я как порядочный муж не стал устраивать из этого скандала и поздравил супругу, выдавив из себя натянутую улыбку. Ведь я считал себя приличным и нравственным человеком. Беременность протекала спокойно, я сам и не заметил, как подошел срок. В положенное время проводил Нину в больницу и занялся своей работой. Она родила девочку. Но ребенок, прожив несколько часов, почему-то умер. Мне так и сообщили: у Вас родилась дочь, но, к сожалению, малышка не выжила. Заведующая позвонила мне лично и сказала, что пока моя дочь находилась в реанимации, жена была под бдительным контролем санитаров, ведь такая новость может оказаться для неё фатальной, так как её родители оба повесились. Да, я узнал о том, что мать Нины повесилась, а не умерла от онкологии, именно от чужого человека. Заведующая, которая была женой моего коллеги, предложила мне подменить детей. В их отделении как раз лежала девочка — отказница с таким весом, как и моя дочь, мать не заметит подмены. Так будет лучше для всех, сказала она. Но не для меня же, я то ребёнка не хотел, а на моральное состояние моей супруги, мне как- то было не очень. Ведь я сильно разозлился на неё, на то, что она скрыла от меня факт суицида своей матери. Не особо приятно связывать свою жизнь с дочерью самоубийц.
Нину выписали, а я моя жизнь потекла как и прежде — без никаких изменений. Жена неделю пострадала, а потом снова пошла на учебу. О былой трагедии напоминало лишь одно. Нина каждый год справляла нашей дочери день рождения и поминки. Покупала шарики черного цвета по числу лет, которые должны были исполниться дочери. И пекла печенье. Мне было неприятно видеть в доме гелиевые шары черного цвета. Я пытался один раз отругать Нину, но она тут же меня упрекнула, что я даже не поддержал её после невосполнимой потери, и сам не особо страдал, ведь это была и моя дочь тоже. Я ничего не мог ответить, ведь это была правда. Трудно страдать по тому, кого не успел полюбить и чего особенно- то и не желал.
Время шло, меня повысили, я стал хорошо зарабатывать, и даже помог маме купить жилье в городе. Приобрел себе хорошую машину, вышел на новый уровень, а жена была все та же, серая страдающая мышь, которая по окончанию вуза устроилась работать в библиотеке. Я стал тяготиться ею, ведь у меня уже было свое городское жилье. На работе завязался роман с красивой и перспективной коллегой, та, что была мне под стать и на одной волне со мной. Домой я приходил без желания и по каждой мелочи находил повод для претензий. Нина плакала и пыталась всё исправить, недосоленный суп, занавески мышиного цвета, неопрятная внешность… Но я снова и снова находил повод, а все её старания не замечал. И как- то случайно Нина узнала про мою любовницу. Вместо оправданий и извинений я стал нападать. Кричал, что живу с ней как в склепе, что каждый год она устраивает поминки нашей дочери с черными шариками. Ведь мне хочется нормально жить, а тут каждый год напоминают о смерти… Нина рыдала и падала мне в ноги, просила не бросать её, ведь если мы разведемся, как же мы воссоединимся все семьёй на том свете? Что она скажет нашей дочери? Что не уберегла ни её, ни отца для неё…
Я отмахнулся и ушел. Неделю не ночевал дома. И даже стал готовить документы на развод. Через неделю жена прибежала ко мне на работу и стала уговаривать не бросать её, но я был неумолим. Тогда она попросила прийти в среду домой, в последний раз, и провести вечер с ней, как с женой, в последний раз и тогда она подпишет все бумаги, откажется от всех материальных претензий. Я знал, что она не умеет лгать, поэтому согласился и поверил.
Я приехал домой, меня с веселым лаем встретил Барбосик. Вот, знаете, буквально один раз в жизни сделал доброе дело. Подобрал зимой комок снега и отогрел его, думал, подохнет, но он выжил. И стал жить у меня во дворе, небольшой рыжий пес, с длинными ушами, души во мне не чаял. Барбосик прыгал на меня лапами, не давая пройти, было видно, что соскучился, а я ведь про него и думать забыл. Домой я зашел и сразу уловил запах печеного, восточных духов и ещё что-то. Услышал голос Нины на кухне и прошел сразу туда. Её было не узнать. Она была в красивом красном платье, с шикарной укладкой. И даже вся в золотых украшениях своей покойной матери, которые обычно не носила. Стол был накрыт особенно празднично, а посередине стоял торт и шесть романтичных свечек рядом. Я даже нечаянно поймал себя на мысли, что у меня, по сути, красивая жена, если её приодеть и накрасить. И довольный присел, она налила вино, и смотрела на меня с улыбкой. Пытался позабавить её новыми анекдотами. Но она как будто меня не слышала, и улыбалась, с какой- то отстраненной умиротворённостью. Потом Нина попросила, зажечь свечи. Я подошел к плите, взял спички и тут увидел зеркало, которое ловило изображение нашего зала. В зале висели шесть черных гелиевых шариков. И тут я вспомнил, вот почему жена так меня звала, именно сегодня. Ведь сегодня день рождения нашей дочери, и шесть свечей Нина просит зажечь для неё. Я поймал секундное замешательство, и тут же услышал вой Барбосика такой пронзительный и резкий, словно ему переехали лапу, что-то в этом было роковое. Я нестерпимо захотел выйти на улицу к Барбосику, отложил спички и отправился к двери, но Нина громко окликнула меня:
— Ты куда?!
— К собаке, не слышишь что ли, что-то с ним случилось.
— А как же свечи? А как же день рождения нашей дочери?
— Я же сказал, что больше не хочу участвовать в никаких поминках.
— Мерзавец! Тебе плевать на память дочери, но я заставлю тебя, нас любить. Зажги свечи!!!
— Не хочу, сама зажги.
— Если сама, это грех, я же православная. Ты зажги.
— Нет, ни за что! Я сказал уже давно нет!
Я же схватился за ручку двери. Как услышал истеричный крик Нины.
— Мы должны быть все вместе, как мои родители! Моя дочь не останется без отца!
И взрыв. Меня подбросило, как мячик, а потом сильная боль в спине, от которой я потерял сознание. Теряя сознание, я на мгновение понял, что за странный запах перебивал запах её духов и выпечки, Нина пустила газ.
Жена погибла на месте, я получил сильный ожог спины, но выжил. Барбосик, который меня фактически спас, тоже после погиб от ожогов, пока я лежал без сознания, никто и не подумал спасать собаку. Я продал участок от дома, и попытался об этом забыть.
Это был день рождения моей дочери. Ночью я проснулся от невыносимого запаха гари и газа. Открыл глаза и сердце ушло в пятки. На потолке висели черные гелиевые шарики, а у моего изголовья стояла тень моей жены. В какой- то момент она потянула ко мне руки. Я закрыл в ужасе глаза и стал шептать молитву, целую ночь шептал её в каком-то лихорадочном бреду, дрожа всем телом, пока не рассвело. После того дня у меня резко поседели волосы.
Теперь каждый год, я готовлюсь к этому дню, освящаю дом, опрыскиваю всё святой водой, ставлю в каждый угол иконы. И все равно вижу её за окном, она ждет меня. Я обращался к экстрасенсам и священникам, но все бессильны. Мы были венчаны, более того, когда я сильно заболел во время дипломной работы, Нина сдала мне свою кровь. У нас слишком сильная связь, как мне объяснили, и она очень любила меня и хотела забрать собой. Я очень боюсь умереть, ведь она меня ждёт.
1 395
