Вся семья моей свекрови Валентины Ивановны работала в годы войны в колхозе «Искра», что рядом со станцией Харабалинской. Пока шли заготовки урожая, все трудоспособные колхозники жили на хуторах в землянках. Выезжали на работу каждый со своей скотиной и детей с собой брали, если их не с кем было оставить в станице.
С десятилетнего возраста дети (в том числе и мой будущий муж Анатолий) работали наравне со взрослыми: собирали выкопанный картофель, лук, таскали тыквы на временное хранение, промывали для сушки семена дынь, арбузов, огурцов, тыкв. Закладывали огурцы, нарубленную капусту, помидоры в бочки для последующей засолки, сушили дынные корки, нарезанные груши, яблоки…
Дети знали, что на фронте ждут эти продукты. А мой Толя был еще и погонщиком быков, возивших на телеге огромную деревянную бочку на реку, где наполнял ее водой и возвращался на бахчи, чтобы полить их. И так несколько раз в день! Малых детишек оставляли в одной из землянок под присмотром какой-нибудь женщины.
Валентина Ивановна была в бригаде кашеваром. Как-то в конце октября 1942 года свекровь приготовила молочный тыквенный кулеш. На длинных обеденных столах между землянок на воздухе расставила тарелки, разложила ложки. Ушла в землянку за лепешками, в которых и муки-то почти не было. Обернулась на скрип дощатой двери. На пороге стоял тощий, обросший солдат в рваных галифе. Еле держась на ногах от слабости, попросил:
— Мать, покорми хоть чем-то!
«Наши гибнут, а этот дезертировал», — подумала она и сказала:
— Да нечем мне тебя кормить.
Но тут же пришла другая мысль: «Он ведь чей-то сын, брат, а может, и отец. Его дома ждут». А солдат, уже совсем обессилев, спиной сползал по косяку двери. Увидев ведро с корками и «кишками» тыквы, приготовленное для скота, солдат неуверенно попросил:
— Мать, хоть вот те кишки дай!
И свекрови стало стыдно и жалко его. Налила ему полную тарелку кулеша, отломила лепешку из свинушков. Свинушки — это мохнатые болотные корешки, которые мы, ребятня, стоя в холодной воде, вынимали со дна. Потом сушили их на солнце и перемалывали на жерновах в муку.
Накормив дезертира, Валентина Ивановна дала ему в дорогу мужнин пиджак, который держала в землянке, и кое-какую снедь:
— Возьми, что Бог дал, и прости меня, что в начале отказала.
Куда солдат держал путь, свекровь не спросила. Перекрестив вслед, напутствовала:
— С Богом! Пусть сохранит и помилует тебя во всех путях твоих!
Не раз свекровь вспоминала этот эпизод, предполагая:
— Солдатик ли то был? А не сам ли Иисус Христос?
Набожная свекровь слышала когда-то от сельского батюшки о том, что Господь может прийти к человеку в любом облике, чтобы проверить его доброту, любовь к ближнему.
2 089
