Дело в том, что я очень боюсь. И у меня есть на это весьма веская причина. Наверное, потому что все мои друзья мертвы, как им и было предсказано. А теперь моя очередь. Но самый больной вопрос – было ли так задумано судьбой или мы сами спровоцировали это, тем, что та старуха обратила на нас внимание…
Нам было по пятнадцать лет, всем, кроме Сереги, ему уже исполнилось шестнадцать. Как правило, той осенью мы четверо ошивались в своем же дворе, просиживая недалеко от детской площадки. Мы, это: я, Рома – мой сосед, Пашка со школы и Серега с соседнего двора, самый старший из нас. Не скажу, что мы были особо умные или хорошо себя вели, но наша четверка была значительно лучше, чем большинство тогдашней молодежи. Поэтому не понимаю, за что все это…
В тот день мы выбрались ближе к вечеру, прогулялись до парка и уселись во дворе на скамейках. Все, кроме Пашка, занимались спортом, поэтому пиво не пили, просто сидели, да болтали ни о чем. Первым бабку заприметил Серега – она шла сильно сгорбившись, почти до самой земли, вдобавок держа в руке лыжную палку, которая служила ей вместо клюшки.
— Не дай бог дожить до такого возраста, — тихо сказал Серега.
— В смысле? – спросил я.
— Ну представь, вот сколько ей, около семидесяти. Горбатая, странно одетая, с какой-то палкой, походу, из ума еще выжила. Не нужна никому, а может просто родственников нет. Вот и какой смысл жить?
Мы хотели что-то ответить, но тут раздался старческий голос.
— Так вы не бойтесь, до моих лет и не доживете? – мы все вздрогнули. Дело было даже не в скрипучем голосе, который разрезал воздух – между нами и бабкой метров тридцать, как она могла услышать наш шепот?
— Так уж не доживем? – спросил Серега. Наверное, он тогда сказал все это, не чтобы пререкаться, а скорее, из-за страха и оцепенения, которые нашли на нас.
— Конечно, не доживете.
— И что же с нами случится?
Старуха помолчала, причмокивая беззубым ртом, словно пробуя слова на вкус и оценивая, стоит ли их произносить. Но потом заговорила.
— Вот ты, — ткнула в Серегу, — из-за бабы умрешь, ты, — палец переместился на Рому, — от железок своих, тощий вон тот, — Паша, — из-за ребенка родного, а вот ты, — взгляд ее остановился на мне, — из-за денег.
Последнее ее фраза будто сняла с нас оковы страха и все дружно рассмеялись.
— Из-за денег это неплохо.
— Игорь, давай махнемся, я из-за денег, а ты от железок.
— Где ж столько денег взять, чтобы из-за них умереть?
Мы так развеселились, что даже не заметили, как старуха продолжила свой путь. Еще немного поговорили об этом, да пару дней позубоскалили, мол, Паше надо предохраняться лучше, чтобы от родного ребенка не умереть, Роме окружить себя исключительно пластиковыми вещами, а Сереге не разговаривать женщине, а мне уйти попросту отшельником в пустыню, прочь от суетного мира. Посмеялись и забыли.
С тех пор, получается, лет одиннадцать прошло до первой смерти, у нас с Пашей свои семьи уже были, а Рома с Серегой ходили холостяками. И вдруг, бац, в одно утро узнаем – Сережка повесился. На нас тогда, как ушат воды вылили. Мы все знали, что у него тогда с его новой пассией не ладится, он в нее влюбился по уши, а та им вертела. Вдобавок, все время к бывшему бегала, а Серега мучился. Вот и довела… Написал записку ей предсмертную, что так и так, да в петлю. Мать его дома и обнаружила.
Тогда, конечно, шок был, но мы его смерть с бабкой той не связали. Потом лет шесть до Пашкиной кончины прошло. Он по профессии был автомеханик, зарабатывал неплохо, тем более, до машин у него страсть своя была. Мог целыми днями в мастерской возиться, так никто ему нужен и не был. Там и умер. Движок они с ребятами меняли у джипа какого-то, а он тяжелый жуть, ну вот вроде лебедки самодельной и приспособили, стали поднимать, тросик оборвался и Пашку прям в висок.
Вот на его похоронах мы неожиданно с Ромой бабку ту и вспомнили, выходило все, как та сказала – Серега «от бабы», а Паша от «железок своих». Только вот, что делать, если не убережешься никак? Больше всего, конечно, переживал Рома, у него тогда дочке девять было. Конечно, как в воду глядел.
Рому мы хоронили в том же году, через восемь месяцев. Позвонили ему со школы, сказали, что дочку с резкими болями в области живота в больницу увезли. Ну Рома и побежал сломя голову, он уж в своей дочурке души не чаял, пылинки с нее сдувал. Не знаю, как он уж ту машину не заметил, а может просто состояние такое было. К приезду скорой уж умер.
Вот и получается, что из всех четверых я один остался. Главное – больших денег никогда мы с женой не видели, поэтому сначала даже думал, может не время еще, поживу. А на неделе получил извещение – двоюродный дядя умер, по отцу родственник, и завещание на меня оформил, а у него денег, если честно, куры не клевали. Вот теперь и не знаю, что делать, если ведь это может быть именно то, из-за чего я умру. С другой стороны, бабка не говорила, из-за каких денег быть смерти, могут и из-за двухсот рублей в подворотне ножом пырнуть. Теперь не знаю, как быть…
458
