Знаете, многие люди к своим 30 годам делают какие выводы, находят какую-то истину из прожитой жизни, или вовсе смотреть на жизнь совершенно иначе. Я это к тому, что в свои 30 лет, я понял одну простую для меня вещь: «если ты ни кому не нужен — то ты еще долго и останешься ни кому не нужным», это относится исключительно ко мне, и подобным мне. Пришел я к этому выводу исходя из своих прошлых прожитых лет, и личного опыта, да и всей жизни в целом. Говорят, что время лечит от любых ран, но не меня. Я пережил то, что не желал бы пережить другим, даже своим заклятым врагам.
Моя история берет начало еще с детства. Мой отец умер еще до моего рождения, причем не потому что он был алкашом или какой-то мразью, а просто из-за того, что в один обычный зимний день, он подскользнулся и упал головой об холодный лед. А ведь по рассказам, он был хорошим человек, с весьма нормальной работой и стабильным доходом. Случай, не более. Что касается моей матери ? Моя мама умерла от родов, но они были не мои. Роды были вторые по счету. Да, у меня был сводный брат от одной мамы. На момент ее смерти, мне было всего лишь 5 лет, и я примерно помню как выглядела моя мама. Она была хорошей женщиной, воспитывала меня как и все родители воспитывают своих детей. От того, что я помню ее внешность, ее характер — на душе становится очень больно. Других родственников я не имел. Меня отправили в детский дом, причем не самый лучший. Воспитатели были чуть ли не диктаторами, а другие дети — не лучше их. На их фоне я был очень умный, хотя бы потому, что у меня была и есть — фотографическая память. Благодаря моей памяти — я многое помню о матери, и вообще о всем. Я был белой вороной в этом притоне. Меня били, обзывали, забирали еду, и тому подобное. Лет в 9 я и сам стал тем, кого ненавидел, но лишь потому что в детдоме — была некая репутация, ну как в тюрьме, только для детей.
В этом возрасте, я встретился с братом. Видимо его ждала та же учесть, что и меня, раз он прибыл в детдом. Его звали — Георгий. Я звал его — Жора. У меня было некое чувство ответственности за него, ведь он все таки мой брат. Я защищал его, дружил, и даже учил тому, что знал сам. Нам приходилось трудно, особенно мне. Я дрался, защищал его, пытался создать условия которые могли бы его хоть немного обрадовать. Так прошли следующие 5 лет.
Я стал старше. 14 лет — возраст дающий тебе знать о прыщах на лице, и полюцей после сна. Жора тоже был уже не таким маленьким как раньше, ему было столько же сколько и мне, когда я его встретил впервые. У меня были свои интересы и способности, я очень хорошо знал все пройденные произведения, благодаря своей памяти. Так же, я быстро освоил английский язык. А Жорик занимался тем же, чем и все нормальные дети занимались, коллекционировал всякую ерунду, играл во что-нибудь. Я был рад, что детдом не повлиял на него — негативно. Вроде были намеки на нормальную жизнь в будущем.
По детдому стал ползти слух, что он скоро закроется, и совсем неизвестно, что будет с детьми, которых еще никто не приютил. Нас, кстати, еще никто не забрал, но мы как-то не уделяли этому особого внимания, и не тревожились по этому поводу. По мимо этого, у нас в детдоме была страшилка, что ночью, по детдому ходит трехглавый пес, который пробирается в комнату несчастного ребенка и забирает его — не пойми куда. Я хоть в подобное не верил, но звучало жутковато. А вот Жорик боялся этой выдумки, и по его просьбам — я проверял дверной замок не менее двух раз. Так как я был немного эрудирован в литературе, я дал название этакому трехглавому псу — Цербер. В древнегреческой мифологии это был трехглавый пес. Вот только он находился в аду, и следил чтобы никто не смог вытащить из ада близкого ему человека. В общем, я может быть немного и боялся, но не верил во все это. Для меня куда было страшнее, что детдом скоро закроют, а мы до сих пор находились в нем. Для Жорика это было страшнее вдвойне, ведь он то верил в Цербера.
Прошел еще один год, мне уже было 15 лет, Жорику — 10. Многих детей уже забрали в новый дом, а мы все так же оставались здесь. Наверное, нам просто не везло. В итоге, нас оставалось всего человек — 8 на весь детдом. Детдом хоть и не имел хорошей репутации, и был староват, но он был не маленьким. Комната делилась на двух человек. Соответственно, на тот момент было занято ровно 4 комнаты. Я был с Жориком в одной комнате. Было видно, что воспитателям было на нас — ровно, и они просто уходили с этой работы. Правительство тоже не обращало внимание на этот притон, да чего уж там, от нашего района вообще пытались держатся подальше, своего рода он был «Гетто». Вот так мы и остались одни, и пытались выживать как могли, больше нам идти было не куда.
Наступила ночь. Я спал. Жорик разбудил меня, и сказал, что он слышал крики из другой комнаты, и утверждал, что этому виной Цербер. Но я ему ответил, что ему скорее всего просто приснился кошмар, ведь Цербера — не существует. Потом, я и сам услышал крики. Я встал, и немного встревожился, ведь кроме нас двоих и еще шесть человек в детдоме, больше ни кого не должно было быть здесь. Может кто-то дурачился ? Я сказал Жорику остаться в комнате, а сам пошел проверить коридор. Я пообещал Жорику, что буду не долго. Я вышел. Начал смотреть вдоль коридора, ведь именно по такому принципу шли комнаты в здании. Ничего примечательного я не заметил, да и крики прекратились. В тот момент, я уже собрался идти обратно в комнату, как вдруг, я услышал не человеческие звуки в комнате, которая была следующей по счету. Это был собачий рык, только создавался дуэт из трех звуков. Неужели в детдоме и впрямь была какая-то бешеная псина ? Какая бы псина это не была, я зашел обратно в комнату, и сказал Жорику успокоится. Я приложил ухо к стене, и стал лучше прислушиваться к звукам доносящиеся из другой комнаты. Я в очередной раз убедился, что рычание принадлежало собаке. На счет количества звуком, я не был уверен. Может их было трое ? Забежали как-то, кто знает. Потом я услышал, ну прям очень сильное звериное рычание, что сердце заколотилось как ненормальное. Я думаю, его биение можно было услышать снаружи. Я посмотрел на Жорика, и увидел на его лице неописуемый страх. Еще он смотрел в щель в стене, и кажется смог разглядеть что там происходит. Я отогнал его от отверстия, и стал задавать вопросы, на которые он не сразу реагировал из-за шока. Он сказал мне, что видел много крови, которая наполняла всю комнату, и чудовище похожее на собаку, у нее был оголодавший вид. Я так испугался, а потом еще и еще, я думал, что мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я запер дверь, до тех пор, пока все не обдумаю. Я решил и сам посмотреть в щель, чтобы убедится, что мой маленький брат не врет мне. Я увидел море крови, но не увидел ни какой собаки. Это означало, что ее больше нету там, и она скорее всего бродит по коридору. Я потихоньку подошел к двери, и стал прислушиваться. До меня стали доносится звуки от скрипучего пола. Я понял, что пока оно не приближается к нам — мы должны валить прочь от сюда. Через окно — не выход, мы были на 3 этаже. А в марте уже не было густого снега, иначе бы мы смогли хоть как-то смягчить падение. Хотя, я бы все равно не стал рисковать и прыгать. В моей памяти был весь план здания, и я помнил что и где находится. Но нам в любом случаи придется выйти в коридор, и без единого шума — держать курс в выходу.
Когда звуки перестали доносится, мы вышли в коридор. Вроде бы ни каких собак здесь не было. Мы стали спускаться на второй этаж. Спустившись, я услышал как дверь сверху открылась, и довольно шустро стала приближаться к нашему этажу. Жорику стало страшно, что аж слезы пошли из глаз. Я и сам был на пределе. Бежать вниз — рискованно, времени не хватит. Мы забежали в комнату на втором этаже. Там была открыта форточка, а повсюду были следы крови в виде гигантских собачьих лап, и огрызки от человеческой кожи. Я решил выглянуть из окна, а Жорику сказал быть на стреме. На улице я увидел знакомого мальчика. Походу от страха — он выпрыгнул из окна, а его сосед, видимо не успел сделать того же. Он был жив, но поломал себе что-то. Он взглянул на меня, и даже со второго этажа, я увидел как он чертовски напуган. Тут даже не перелом лечить придется, а его психику. Я обернулся назад, и не увидел своего брата рядом с дверью. В моей голове был холивар между мыслями. Где он ? Жив ли он ? Должен ли я его найти ? А если сам умру ? Может я сошел с ума ? Обезумев от ситуации, я вышел в коридор, и увидел еще один кровавый след, он состоял из маленьких рук пытающихся сопротивляться, они вели на первый этаж. Я спустился. Снова ни кого не было, только эти следы, которые уже стали меня выводить из себя. Они вели в столовую. Я шел по ним в надежде найти брата, ставя свою жизнь на кон. Я приоткрыл дверь столовой, и то что я увидел подвергло меня в леденящий ужас, я моментально вспотел, не смотря даже на то, что в детдоме без отопления — было довольно прохладно, а на улице только начало марта. Я увидел как собака в полтора метра роста, жрет какое-то тело, с таким жадным и волчьим аппетитом. Хотя, куда волку до этого чудовища. Я крутил глазами, и заметил оторванную от тела — голову , и это был не мой братец. Я бы обрадовался, если бы не дикий ужас поедающий меня изнутри. Собака приостановилась есть, и стала просто тихо чавкать. Она приподняла голову, и стала направлять одну из голов на меня. Глаза ее были красные и нахмуренные, зубы почти как у саблезубого тигра. Пока она разворачивала свое тело в мою сторону, я уже пустился бежать прочь. Я слышал как она уже бежит за мной, но я был уже почти у выхода. Я практически выбил дверь, и упал наружу, на остатки холодного снега от зимы. Странно, но за мной уже никто не гнался. Я был так счастлив тому, что смог выбраться живым. Но где мой брат ? Я не знал где он. Какой ему был смысл сбегать от меня ? Я пораскинул мозгами, и вспомнил, что по счету — в здании должен находится еще один мальчик, по мимо моего брата, если их обоих еще не сожрали. Я отошел где-то на 20 метров от здания, и просто пялился на окна, в надежде разглядеть что-нибудь, что помогло бы мне понять — где сейчас мой брат. Меня кто-то взял за руку. Это был тот мальчик, который выпрыгнул из окна. Вид у него был не очень. Он рассказал мне, что в момент когда я выглядывал из окна, в следующем окне — был мальчик похожий на моего брата, и вроде как, он просто заперся на замок, а затем занавесил шторы. Но зачем он так поступил ? Я увидел силуэт бежавший из здания, и уже обрадовался тому, что это мой брат. Но нет, это был другой тип. Он подбежал к нам, весь усталый и измученный от страха. Стал рассказывать, как его соседа съел этот монстр. А он в тот момент, прятался за кроватью. Я спросил у него, не видел ли он моего брата. Он ответил, что пока он бежал, он видел мальчика который просто бродил по первому этажу в таком духе, как у себя дома.
В тот роковой день приехала полиция, и стала осматривать здание. Но ни какой собаки, ни какого мальчика — они найти не смогли. Меня отправили в другой детдом, где меня все-таки приняли в новую семью. Годы шли, и так не заметно прошли 15 лет. Но за эти годы, я перечитал столько книг, самые разные по этой теме. Но я так и не смог понять, что произошло с моим братом, и что это была за тварь. Но неожиданно для меня, мне приходит на почту письмо от какого анонимного пользователя. Я открыл письмо. Адрес был из этого детдома. В нем было фото этой псины, которую я и так запомнил на всю жизнь, а теперь еще и вижу ее в полный рост. И надпись:
«Когда ты вернешься домой, брат ?»
761
